Перекресток волков

— Знаешь, почему говорят, что капля чужой крови убивает целое племя? — поинтересовался я. — Да потому что ни один бог не допустит в своем мире посторонних убийц! Везде, всегда и всем хватает своих собственных! Пророчества не рождаются случайно. Ты бы хоть раз задумался над этим!

— Я научил их выживать, — упрямо повторил Ами.

— Твердолобый! — я хлопнул ладонью о землю. — Это закон, понимаешь, закон! Ты сделал их вечными изгоями!

— Может быть. Но я научил их выживать, пусть и таким образом. А что дал им ты, Ной Первый Волк? И чем ты лучше их? Вот он ты — в волчьем обличии… Скольких ты убил? Я еле-еле успел вытащить тебя из омута человечьей смерти. Ты ведь тоже не сумел справиться с жаждой крови! Ты — бог! А что же тогда говорить о них, смертных?!

Огонь. И соль на губах.

— Наверное, я был пьян, когда оставил тебе жизнь, Ами, — сказал я тихо.

— О нет, мой Бог, — он склонил голову в легком насмешливом поклоне и провел ладонью по белым волосам. В изумрудах, как в зеркале, на мгновение отразился весь лес. — Ты не был пьян. Просто ты никогда не убивал детей.

Я помнил его, маленького мальчика с необыкновенными зелеными глазами. Молодая женщина лежала на поляне посреди леса, а он заворожено смотрел на только что укусившую ее змею. Я пожалел ребенка, который был до странности похож на меня и у которого все еще было впереди. Я ведь не знал тогда, что младенец, подкинутый мною бездетной крестьянской семье, уже услышал Зов Леса. Я не знал, что Ами Подаренный Волком станет искать меня среди мертвых и живых и найдет, потому что нет на свете ничего сильнее, чем сила желания.

Когда мы встретились вновь, он был уже взрослым. Красивый, сильный мужчина, очень похожий на меня, жаждущий бессмертия, власти и знаний. Я дал ему Клык. Он не стал богом, такое невозможно… Но он получил свое бессмертие и свою власть, и мне было интересно, к чему это приведет. Я был моложе, любопытнее и… да, я скучал…

— Ты скучал.

Он тоже помнил это.

Мы вместе бродили по Вселенной. Любили женщин, катались на облаках, спорили по любому поводу и много смеялись. Я показал ему мир, который придумал сам. Мир, где небо ночью цвета спелой вишни, а луна похожа на сырный кругляш. И Ами влюбился в него, так же, как когда-то влюбился в собственное творение я. Он захотел остаться там, среди пушистого Леса, огромных звезд и моего народа. Я не удивился, просто ушел один. Я всегда предпочитал одиночество… Я создал себе уже не мир, целую вселенную, я замкнулся в ней, и мне было хорошо… тысячи лет… пока Ами не выдернул меня оттуда, чтобы дать здесь тело волчьего ребенка…

— Я скучал.

Беловолосый дьявол снова усмехнулся.

— Не злись, Ной. Если сложилось так, как сложилось, значит, это судьба… Даже ты, мой Бог, не можешь спорить с ней.

Я знал, знал, знал, что он прав. Когда-то я пытался бороться с этим. Не получилось.

— Красивая штучка, — я ткнул пальцем в серебряный обруч на голове волка. — Где взял?

— Сам сделал, — гордо ответил он. — Камни отражают мое настроение.

— Лучше бы туристический путеводитель по Вселенной приобрел.

— А что, такие выпускают?

— Понятия не имею.

Он обиделся. Я это проигнорировал. Как всегда.

— Скажи мне, Ами, почему ты сделал это… так?

— Это? — не понял он. — Что и как?

— Ну, зачем нужно было лишать меня памяти, засовывая в тело ребенка? Оно смертно, и я мог погибнуть множество раз… И тебе бы пришлось начинать все по-новой.

Ами прищурился.

— Это не я.

— Не ты?..

— Подумай сам, откуда у меня возьмутся силы для такого предприятия?

Вот именно.

— Тогда — кто?!

— Я, — сказал сизый голубь с красным крылом, неожиданно появившись в воздухе прямо над нашими головами.

Я уставился на птицу.

— М-м… Кажется, мы уже встречались?..

Голубь опустился на плечо Ами, немного потоптался на месте, устраиваясь поудобнее.

— Встречались, Ной Первый Волк. И не раз. Вот что самое смешное…

— Да?.. — У меня возникло неприятное чувство — будто бы я пропустил середину очень интересной книги и теперь по обрывочным фразам на последней странице пытаюсь понять все ее содержание.

— Ну же, поднапрягись, Ной! — продолжал голубь. — Меня зовут Яхве. Еще можно Вишну, Саваоф, Атон, Маниту, Повелитель Оленей, Уицилопочтли, Боженька, ну и так далее…

Содержание книги прояснилось уже на втором имени, но я дал ему договорить. Он всегда был болтлив и многолик.

— О!

Это самое объемное выражение удивления, испытываемого мною в тот момент.

— Здравствуй, Яхо. Извини, что не узнал сразу. Никогда не видел тебя в подобной… форме…

Почему-то вспомнились сильное наводнение в долине, зажатой между гор, и раздосадованный Яхо, которому никак не удавалось справиться с сотворенным им же самим дождем, и человек в дырявой лодке, единственный оставшийся в живых. Он все вычерпывал воду, вычерпывал и призывал на помощь бога. Бог был занят другими проблемами. Человека звали Ной, и меня это тронуло. Я сам проследил за его судьбой.

— Голубь?..

— А, это… — птица расправила веером хвост. — Есть тут одна религия, в которой меня часто описывают как голубя…

— Христианство, — подсказал я.

— Вот — вот. Приходится соответствовать образу. Ты ведь тоже соответствуешь… волчара… А помнишь, было время, когда ты предпочитал выглядеть как яблочное желе?

Честно говоря, я не помнил. Мало ли что там могло быть… В конце концов, чем плохо яблочное желе?

Впрочем, Яхо мог и приврать.

— М-м-м… но голубь?..

— Ты зациклился? — поинтересовался Яхо. — Тебе стало бы легче, если бы я явился золотым дождичком? Ладно…

И он явился. Раньше, чем я успел ответить. Запачкал белую футболку Ами, намочил мне волосы, просочился сквозь землю, на пару минут застрял где-то на другом конце мира, а потом снова вернулся. Голубем.

— Видел?

— Неудобно, — признал я.

— Вот-вот…

— Но ведь можно в человека…

— Слушай, Ной, давай договоримся: в чем хочу, в том и хожу! — голубь внезапно увеличился в размерах. Взмахнул крыльями, затеняя свет. Вообще-то он не был голубем. Был он человечьим богом, тем, кому поклонялись, кого призывали, кем заклинали и кого проклинали миллионы людей в этом мире на протяжении тысяч и тысяч лет. И не важно было, как к нему обращались и какую форму ему придавали. Огонь на скале, седоволосый старик с молнией на ладони, золотой дождь или обыкновенный голубь — это не важно… Он был богом, и он был моим старым приятелем.

Я примирительно поднял руку.

— Ладно, не злись!

Не хватало только с хозяевами ссориться в их же собственном доме. Яхо мгновенно успокоился. В отличие от меня он всегда был необыкновенно терпелив.

— М-да, Ной… — голубь снова устроился у Ами на плече, задумчиво поскреб одной лапкой о другую. — Так уж получилось, что твой народ вторгся на территорию, где парадом командую я. И я довольно долго с этим мирился. Ровно до тех пор, пока твои псы вели себя прилично.

— Они не псы, — вскинулся Ами.

— Волки, — поправился голубь. — Все одно, как корову не назови, лишь бы молоко давала…

— Псы — это твои люди, — бросил Ами. — Бегают за тобой, из руки едят, подачек ждут!..

Я поймал злой взгляд Ами, покачал головой, призывая его к молчанию. Что толку спорить о том, что сейчас не имеет никакого значения? Ами понял меня, согласно кивнул. Голубь подождал, пока закончатся наши перемигивания, и продолжил:

— Сам знаешь, Ной, я не потворствую оборотничеству, но тут был другой случай. Они… ты зачем-то дал им два тела сразу. Зачем, Ной? В большинстве своем люди и с одним справиться не в состоянии…

— А ты не путай своих людей с моими волками, — хмуро оборвал я его. Ами улыбнулся.

— Ай, ладно тебе… — голубь взмахнул крылом. — Твои волки тоже до старости щенки. Пока лапу в костер не сунут, не поверят, что огонь горячий… О чем я?

— О территориях.

— Точно… Ну, вообще-то я существо гостеприимное, не то что некоторые… Чуть крови прольется, кто-то кому-то горло порвет, и все, вот вам бог, а вот порог! Сколько уж раз так было с твоими волчатами! Ами может рассказать… Я сказал: нет. Вы — наши гости, и живите себе на Земле, сколько душе угодно, здесь пока что не тесно… И ведь жили! И я не вмешивался, хоть и враждовали волки с людьми всегда. Ну да с кем люди только не враждуют…