Город в степи

— Но ведь они состоят в дружбе с куроки, может, пока дикари атаковали наши посты, домбасцы прикрывали их. Только пинки могли вот так незаметно подкрасться к бодрствующим часовым.

— Вы же участвовали не в одной кампании, неужели забыли, на какие каверзы способны охотники и браконьеры?

— Я не забываю об этом, но собрать воедино столько охотников…

— Это фронтир, дорогой майор, и, похоже, мы тут пока чужие, — задумчиво произнес виконт.

— Каковы дальнейшие наши планы? — поинтересовался майор, когда они прошли в штабную палатку.

— Оставим в лагере сводную роту из обозников. С реки прикроет пароход конвоя. Думаю, четырех орудий и сотни бойцов для этого более чем достаточно. Остальные в походную колонну, и выдвигаемся к Домбасу. Судя по карте, выбор у нас невелик. Ударим всей мощью в лоб.

— Не слишком ли прямолинейно? — усомнился майор.

— Во-первых, это всего лишь ополченцы, и они не выдержат единого удара армейского корпуса. Во-вторых, мы попросту лишены выбора. — Склоняясь над картой, полковник Канор продолжил: — Домбасцы расположили свои позиции вдоль берега Ронки, перед городом. Река не очень широкая, но ее придется форсировать, что без плавсредств весьма проблематично. К тому же на весьма большом протяжении ее берега обрывисты. На единственном пологом участке как раз и расположился Домбас.

— А если провести десант с реки?

— Уверен, что река уже перекрыта. Ничего сложного, достаточно затопить баржу, и все. К тому же там расположился форт с артиллерией. Не вижу смысла рисковать судами и людьми. Поверьте, перед нами далеко не дурак. Ограничен в возможностях, это да, но не дурак. Одно только артиллерийское прикрытие отхода охотников чего стоит.

— А если провести часть войск на охват? Мы сможем захватить город с его жителями, и тогда ополченцы сами сдадутся.

— Заманчиво. Но не думаю, что распылять силы — хорошая идея. В случае же с глубоким охватом нам этого не избежать. И потом, я собираюсь захватить Домбас, а не уничтожать его жителей. Угольные копи представляют определенный интерес для короны, и я не вижу смысла в уничтожении рабочих рук. Чем больше останется рабочих, тем раньше будет налажена добыча. Единственный человек, чьей смерти я желаю, это Варакин. В остальном это просто операция в интересах короны, вот и все. Именно поэтому мы не станем обстреливать город без особой на то нужды.

— Значит, ударим в лоб?

Канор кивнул:

— При столь серьезной артиллерийской поддержке и с учетом сил противника этого вполне достаточно. Не удивлюсь, если уже после первых разрывов ополченцы побегут к своим домам, теряя оружие.

Вид открывался завораживающий. Разумеется, если рассматривать происходящее через приличную оптику. Для невооруженного взгляда ничего особенно впечатляющего — черные черточки, медленно перемещающиеся по открытому пространству.

А вот в бинокль было видно куда более детально. Четкие перестроения, отточенные и выверенные движения разворачивающихся в атакующие порядки рот. Развертывание батарей словно на смотру. Сергей был готов прозакладывать свой бинокль, а такие аналоги здесь стоили очень дорого, что орудия выстраиваются четко по линейке. Та же ситуация и с пехотой. На левом фланге, обращенном в сторону степи, замерла кавалерия. И это называется сборной солянкой вольных наемников?

— Либор, ты снимаешь? — окликнул Варакин оператора.

Впрочем, лишнее это. Достаточно просто взглянуть в его сторону, чтобы понять, что тот сейчас занят своим любимым делом. Сергей сильно удивился, когда Либор вызвался все запечатлеть на пленку. Мало того, он настаивал на этом, когда встретился с непониманием Варакина.

Странное дело. Два года назад парня хотели заменить. Уж очень остер на язык и склонен к созданию разного рода проблем. Но едва только Алексей уведомил его об этом, как Либор начал уговаривать продлить с ним контракт. Он клятвенно заверил, что впредь от него не будет никаких проблем. И, надо заметить, сдержал свое слово. Возможно, дело в том, что к этому моменту он пересмотрел свое отношение как к местным жителям, так и к законам, по которым живут в этих краях.

Либор с маниакальным упорством вел хронику событий. Посещал стойбища пинков и даже побывал у арачей. Последнее он предпринял по собственной инициативе и, отправившись в путешествие, не прихватил с собой оружия. Как он не погиб ни от клыков хищников, ни от рук арачей, осталось загадкой, но его не тронули. Мало того, позволили посетить несколько родов, побывать на племенном празднике, да еще и сопроводили на межплеменной праздник. Парень был просто в восторге.

В настоящий момент заработанных им средств было вполне достаточно для того, чтобы полностью выкупить все оборудование и даже здание фильмотеатра с лабораторией. Сергей хотел отдать ему его просто так, но Либор настоял именно на покупке. Цена была символической, однако парень выплатил все до последнего гнедка. Недавно он шагнул еще дальше — в Домбасе снимался первый игровой фильм.

Начинающий режиссер едва успевал отбиваться от желающих попробовать себя в роли актеров. Разумеется, качество будет уступать не то что студии Дворжака, но и другим, которые все еще плетутся в хвосте. Однако важен сам факт. К тому же Либор настолько был увлечен и по-настоящему талантлив, что его картины, несомненно, будут пользоваться успехом не только в Домбасе.

Свое желание заснять все происходящее Либор объяснил двумя обстоятельствами. Во-первых, это летопись копей. Во-вторых, он был уверен, что никакое гражданское платье не сможет скрыть слаженное воинское соединение, как никакое одеяние не сможет поставить в один ряд нищего и обряженного в рванье человека, получившего благородное воспитание. А это лишнее подтверждение того, что валийцы отправили на спорную территорию свои строевые части. Идея Сергею понравилась. Мало того, подтверждение этого он наблюдал собственными глазами.

Варакин в очередной раз осмотрел фигуру оператора, приникшего к видоискателю, и вздохнул. Парень сразу вытребовал себе полную свободу действий, дабы его никто не понукал и не мешал работать. Стоит ли удивляться, что он и бровью не повел в сторону окликнувшего его командующего обороной. Настоящий фанат своего дела. Именно такие увлекающиеся и самоотверженные люди и двигают прогресс. Над ними можно смеяться, их можно не понимать, но ими нельзя не восхищаться и не выказывать уважения их упорству и вере в свое дело.

— Бесполезно, командир, — усмехнулся Хват. — Либора сейчас не дозваться. Упрямый малый.

— Но не безнадежный.

— Это да. Изменился он сильно, но не во всем. Командир, я все думаю, к чему был нужен этот ночной налет?

— А ты вспомни, как мы себя чувствовали, когда нас обложили арачи в Паюле. Уставший солдат — плохой солдат.

— Ну одна бессонная ночь и несколько верст пешим маршем не измотают их сильно.

— Не скажи. Вода камень точит. Там чуть, здесь немного. Глядишь, и результат будет.

— Вот если бы мы накрыли их всеми минометами, вот тогда был бы результат, — не согласился Хват.

— Во-первых, имелся шанс, что мы можем потерять минометы. Во-вторых, столь массированный обстрел в ночное время, да еще и по рассредоточившемуся противнику, не столь эффективен. В-третьих, эта выходка раззадорила полковника и дала ему понять, что в артиллерии мы ограничены. В результате мы имеем простую, как удар дубины, фронтальную атаку.

— Так ты предвидел это?

— Надеялся. Кстати, ничего еще не началось, и полковник вполне может переиграть.

— А если бы обстрелять их лагерь ночью, да по обезумевшим ударить… Да мы бы уже трофеи собирали.

— Не сомневаюсь. Вот только тогда были бы большие потери, а я не хочу потерять ни одного человека. В конце концов, наши люди не профессиональные военные и в первую очередь рабочие.

— Кажется, начинается, — пробормотал Хват, всматриваясь в происходящее через свой бинокль.

Все верно. Артиллеристы прекратили передвижения и замерли возле своих орудий. Плотная масса трехшеренгового строя, со строго выверенной согласно устава дистанцией, замерла на поле, готовая начать свое движение вперед.