Король-Воитель

– Это я, Симея. Смотрите не убейте меня.

Есть такая солдатская присказка: застрелиться и не жить! Она совершенно точно описывала состояние нас троих.

В конце концов мне удалось выдавить из себя:

– Иди спокойно. – И грязная, измученная волшебница раздвинула последние ветки ежевики, почему-то сразу попав ко мне в объятия. Она вскинула на меня удивленный взгляд, а потом полуобняла меня левой рукой. В правой она все еще держала обнаженный меч.

Обеспокоенный, я тут же выпустил девушку.

– Они выследили нас сразу же после того, как я оживила садовые кусты, – сообщила она без всяких вступлений. – Королевские волшебники были настороже, просто они очень медлительные. Мы выбрались из палатки, в которой скрывались, разрезав полог сзади, и оказалось, что неподалеку нас поджидали пятеро солдат. Мы бросились бежать, но Курти сильно хромал. Он велел мне удирать и сказал, что задержит их.

На ее глазах выступили слезы и тут же полились ручьем.

– Я стала отказываться, и он обругал меня. Тогда я сделала, как он велел. У меня даже не было времени, чтобы сотворить заклинание. Разве правильно я посту пила? Мне, конечно, следовало остаться с ним.

Я не успел даже раскрыть рот, как Свальбард прогремел, почти не понижая голоса:

– Ты все сделала совершенно правильно. Неужели два трупа лучше, чем один?

Она уронила меч и села, почти упала на землю.

– Мой разум говорит то же самое. А все остальное мое существо с ним не согласно.

– Он сказал мне, что погибнет сегодня, еще перед тем как мы выехали из замка, – добавил великан. – Может быть, он сам хотел умереть. Может быть, он решил, что с него довольно. Я уже не раз видел, как такое случалось с разными людьми. И умер он, спасая своего товарища, а это далеко не худший способ возвращения на Колесо.

– Волшебника куда труднее заменить, чем даже самого хорошего лучника, – резонно заметил Йонг; правда, его тон показался мне излишне холодным.

Симея взглянула на меня. Несколько кратких мгновений я в душе оплакивал Курти, который был рядом с начала моего первого похода в Кейт, лучший из лучников, каких я когда-либо видел, и просто человек, которому я всегда безоглядно доверял, мой верный товарищ, хотя ни он, ни я никогда не считали себя друзьями… Я должен был хоть раз сказать ему, как много он для меня значил, этот скромный воин, всегда надежно прикрывавший мне спину и ни разу за всю жизнь не давший мне повода хотя бы на мгновение усомниться в нем. Постепенно от меня уходили лучшие из воинов, и я мог лишь надеяться на то, что Сайонджи на своем суде отнесется к ним со всей снисходительностью.

Все эти мысли промелькнули в моем мозгу, и я понял, что сейчас нельзя обнаружить хотя бы намек на колебание.

– Симея, тебе просто не оставалось ничего другого. Забудь об этом. – Как-то незаметно для самого себя я, вслед за Свальбардом, тоже начал обращаться к ней на «ты». – В каждом бою кто-то неизбежно погибает, и все, что мы можем сделать, – это идти дальше. Мы помолимся за Курти, когда окажемся в безопасности, и будем поднимать бокалы в память о нем, пока сами будем живы.

Я уже не раз говорил такие слова в прошлом. И сам верил им. Однако на сей раз они показались мне совершенно пустыми, но я не мог придумать ничего лучшего.

Симея глубоко вздохнула.

– Ладно. Случившегося уже не исправить, – сказала она. – Ваш план сработал. Майсирцы улепетывают из Юрея. И что мы теперь будем делать?

Я в нескольких словах пересказал ей свои планы.

– Значит, будем ждать? – вопросительно произнесла она.

– Да, – подтвердил я. – Но только до темноты, а ночью нам, возможно, удастся куда-нибудь перебраться. А может быть, придется сидеть здесь до завтра.

– Ох, сомневаюсь, – протянул Свальбард и добавил с надеждой в голосе: – А у тебя нет чего-нибудь перекусить?

– Нет. Разве что сушеные травы, которые могли бы превратить тебя в обезьяну. – Симея тоже заговорила менее официально, чем прежде. Я давно уже обратил внимание, что перед лицом серьезной опасности люди обычно переходят на «ты».

– Ну, меня еще не настолько подвело брюхо, – бодро откликнулся Свальбард.

– Тогда будем ждать, – ответила Симея.

Но ждать нам не пришлось. Разве что совсем немного.

Уже начало смеркаться, когда мы услышали дробь барабанов. Звуки доносились с разных направлений, охватывая в целом дугу с востока до северо-запада, и на сей раз я решил сам пролезть в туннель и посмотреть, в чем дело.

А дело было плохо, прямо-таки хуже некуда. Примерно в трети лиги от нашего пригорка я увидел выстроенных в двойную цепь солдат, двигавшихся в нашу сторону. Барабаны задавали им темп. Они вели прочесывание неторопливо, методично, и цель у них могла быть только одна. Я приподнялся, не высовываясь из кустов, не обращая внимания на колючую ветку, впившуюся мне в щеку, и разглядел на севере одинокую фигуру в мантии. Это был волшебник, командовавший облавой.

Я поспешно вернулся назад и рассказал о том, что видел.

– Они выследили меня, – сказала Симея. – Проклятье!

Я вопросительно взглянул на нее.

– Волшебник оставляет за собой особый след, нечто вроде запаха, – пояснила девушка, – и другой волшебник, знающий некоторые хитрости, может проследить его. Будь у меня время, я могла бы стереть свои следы, но что теперь об этом говорить! А если честно, то я и не думала, что это может потребоваться. Ну вот и привела майсирцев прямо к вам.

– Пусть демоны думают, кто в чем виноват, – прервал я Симею. – Нам-то что сейчас делать? Бежать?

– Обрати внимание, – отозвался Йонг, – что они идут на нас полукругом. Точь-в-точь как те крестьяне, которых ты нанимал в своем имении, чтобы они выгнали тебе из леса замбара. Могу поклясться: они хотят, чтобы мы побежали на юг, в единственную сторону, где нет загонщиков, а там – ты должен знать это как бывалый охотник – стоит цепь охотников, готовых подстрелить дичь, как только она выйдет из укрытия.

– Вполне возможно, – согласился я.

– Я могла бы посмотреть магическим взглядом, – сказала Симея (почему-то на ее лице появилось виноватое выражение), – но это было бы все равно что выкладывать магнит перед компасом.

– А что нас может ожидать, если мы все же побежим? – спросил я.

– Волшебники, – ответила Симея, – и солдаты.

– Единственный способ вырваться из западни, – тусклым голосом произнес Свальбард, – заключается в том, чтобы сделать что-нибудь совершенно неожиданное для охотников. – Уверен, что эта мысль пришла в голову одновременно всем нам троим и даже выразили бы мы ее одними и теми же словами: слишком долго нашим единственным делом была только война. – По этому я предлагаю сбить засаду, обрушившись прямо на нее.

– Для этого у нас, пожалуй, маловато сил, – ответил Йонг.

– Вот если бы нам удалось как-то избавиться от этого колдуна… – задумчиво произнесла Симея. – Тог да, возможно…

– В любом случае, – подытожил я, – лучше всего будет, если мы соберем все наши железки и выберемся из этого убежища, пока оно не стало ловушкой.

Мы проползли к краю зарослей. Цепь солдат уже заметно приблизилась. Она двигалась неторопливо, не допуская ни единого разрыва, и вся эта сцена действительно как нельзя больше походила на загонную охоту.

Я внимательно осмотрелся вокруг в поисках выхода. Ручей, по которому мы пришли сюда, журча, огибал подножие пригорка и поворачивал на север. Его берега, поднимавшиеся над мелкой водой примерно фута на четыре, поросли редким кустарником.

– Вот и дорога, – сказал я, ткнув пальцем в сторону ручья. – Но этот проклятый богами колдун наверняка учует, если мы выпорхнем из гнезда. Йонг, не мог бы ты отсюда всадить в него стрелу?

Йонг, прищурившись, смерил взглядом расстояние и поморщился:

– Только не я. А если учесть еще и встречный ветер, то этого не смог бы сделать даже здоровый болван, который все время толкает меня в спину, даже если бы у него был такой же глаз, как у меня, обе руки и большой лук.

Свальбард тоже скривился, но промолчал. А мне в голову пришла идея.