Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Постепенно напор и темп едва ощутимо замедлились, зубы уже не впивались, а мягко ласкали плоть, слегка зажимая и оттягивая. Кончик языка изредка касался чужого, мимолетно задевая клыки, скользил к уголку рта, собирая капельки крови. Рваное дыхание опаляло лица, не желая приходить к единому ритму, вырываясь горячими потоками из легких.

Киран завел руку за спину Аластера. Замок бандажа пикнул, и оковы спали, освобождая руки. Ламиа скинул мешающий инструмент экзекуции. Падая в кресло, он утянул за собой любовника, посадив на свои колени. Ладони вампира, пройдясь по ягодицам, поднялись выше - одна остановилась на пояснице, притягивая эльфа ближе, а вторая легла на шею. В ответ на это Киран сильнее сжал темные пряди, понукая Аластера запрокинуть голову.

- Сумасшедший эльф, - выдохнул Аластер после аккуратного укуса.

- Безобидный вампир, - в отместку простонал Даэрин, скользнув языком меж приоткрытых губ.

Безумные хищные ласки медленно перетекли в долгий, чувственно-эмоциональный поцелуй, глубокий по своему смыслу, но мягкий и поверхностный в физическом воплощении. Аластер больше не использовал клыки, бережно сминал упругую плоть, подставляясь под ответные прикосновения. Он изучал каждую неровность, отмечая припухлость нижней губы и гладкость верхней, открывая для себя остроту столь невинной близости.

Поцелуи становились все менее напористыми, окрашиваясь нежностью, благоговейным удовольствием. Они поочередно вели друг друга, однако оба останавливались, касаясь языком зубов, медленно проводили им по приоткрытому рту к уголку и отступали, заигрывая, приглашая встретиться на нейтральной территории.

За это время организм Аластера успел успокоиться. Выпитая кровь медленно насыщала тело, обуздывая жажду, притупляя взбунтовавшиеся инстинкты. Короткой передышки хватило, дабы вернуть контроль и насытиться уже в привычной манере.

Все естество вампира было занято проявлением и поглощением эмоций, приятной дрожью от самого интимного проявления чувств. Он всегда считал секс потребностью, чем-то вроде питания, без которого затруднительно жить. Однако поцелуй, порыв души, когда не можешь выразить нечто сидящее внутри словами, может передать гораздо больше. Незатейливые касания губ способны открыть душу или поглотить чужую, передать даже самую сокровенную мысль, подарить счастье или разочарование.

- Как в первый раз, - выдохнул Аластер, ощущая покалывание на губах.

- Для нас он и был первым, - сбивчиво выдохнул Даэрин.

- И незабываемым, - улыбнулся наследник Высокого Дома, соблазняя эльфа на еще один легкий, но очень желанный поцелуй.

========== Новая обстановка ==========

Сквозь складки мягкого кремового тюля в комнату проникал дневной свет. Плотные, болотного цвета шторы крепились по обе стороны от окна, струясь от гардины полуовальным веером. Высокие рамы были распахнуты, пропуская в спальню дуновение теплого ветерка. По всей стене тянулась фреска, словно огораживая помещение от всего мира. Землисто-зеленые лианы вились от пола к потолку, но ни одна из них не доставала даже до тонкого бордюрчика. Клубки растений разной длины и плотности наползали на песочную стену, вытягивая листики и побеги. Они расступались возле окна и, стремительно разрастаясь в стороны, поворачивали на углах и сгущались над дверными проемами - именно в этих местах они поднимались выше всего.

С потолка к дверям цвета молочного дуба спускалась лепнина в виде нескольких веточек клематиса. Цветы разрастались из центра комнаты, из-под изящной люстры, напоминавшей вьюнковое растение. Тонкие лианы расползались по ступенчатому потолку, спадая к полу в пяти местах. Они служили освещением для пространства у кровати, кресла, туалетного столика, шкафа и письменного стола. Каждый зеленоватый отросток от корешка до кончика был усыпан остроконечными цветами оттенка слоновой кости. Соцветия служили источниками света, укрывая в лепестках яркую лампочку.

Вся мебель была выполнена из светлого дерева, обитая насыщенно зеленой тканью с мягким салатовым рисунком. Большая кровать была укрыта лиственным покрывалом с пушистыми бежевыми кисточками, а ложе скрывала легкая шифоновая драпировка. Два кресла с изогнутыми ножками, разделенные кофейным столиком, стояли вблизи окна. Дутые и приземистые шкафы расположились у стены напротив, а письменный стол неожиданно оказался почти вплотную к кровати. Мягкий кофейно-молочный ковер застилал всю спальню.

Камин, установленный больше для декора, нежели для тепла, находился напротив постели. Очаг обрамляли широкие листья. И при разведении огня камин выглядел как живой цветок с подвижной сердцевиной. Вокруг были раскиданы светлые подушки, а чуть в стороне стоял низенький столик. По всему периметру комнаты висели специальные крепления для свечей, которые позволяли зажечь более трех десятков огоньков. Букет из миниатюрных подсолнухов занял место на комоде в изящном горшке.

Аластер вышел на середину комнаты, поднял голову вверх, осматривая помещение. Он медленно обернулся вокруг своей оси и перевел взгляд на дверь.

- Почему сам не заходишь? - подозрительно уточнил вампир.

- Мое присутствие в этой комнате нежелательно, - спокойно ответил Мик.

- Я догадываюсь о причинах, но хотел бы услышать от тебя, - Ламиа прошелся по спальне, изредка оглаживая предметы. – Складывается такое ощущение, что сюда уже неделю никто не входил.

- Две, - поправил парень. – Закончив последние работы и сделав уборку, я открыл окно и запечатал дверь. Все посторонние запахи почти выветрились.

- Почему? – решил уточнить Ламиа.

- Не думаю, что мое нахождение в этой комнате придется по вкусу вашему любовнику, - беззастенчиво произнес Мик.

Аластер еще раз осмотрел работу парня, невесомо коснулся шифоновой ткани, скрывающей ложе, и, тяжело вздохнув, направился к выходу.

- Мне нравится, - заключил он. - Неожиданно, красиво и, как ни странно, не выбивается из общего оформления дома, - Аластер закрыл дверь. – А теперь пошли в кабинет, - подтолкнул он собеседника, - разговор есть, - идя позади парня, он задумчиво фыркнул: – Интересно, каким образом цветы не завяли?

- Регулятор полива, - Мик пожал плечами. – Вода заливается раз в три недели, и можно забыть. По крайней мере, эти цветы много не пьют.

- Хитро, но я точно забуду, - хмыкнул Аластер.

- Напомню.

- Не сомневаюсь, - оказавшись в кабинете, Ламиа занял свое любимое кресло, жестом приглашая Мика присесть напротив. – Не буду спрашивать, зачем ты вылил на себя ведро духов и закутался так, что проще было бы скафандр надеть. А вот все остальное послушал бы, - он скривил губы в усмешке. – Давай начнем с аукциона.

- Аластер, знаете, вы очень наблюдательны, но в то же время слепы. Мне поначалу казалось, что вам безразлично все, что вас окружает. Однако позже догадался, что это просто скука, от которой напускное безразличие вошло в привычку. В экстренных ситуациях ваши чувства оголяются - даже мелкая деталь не остается незамеченной… В повседневной жизни, - Мик замолчал, качая головой. – Я рад, что вы просыпаетесь.

- Это лекция?

- Нет, констатация факта. Мне просто интересно, как получилось, что, с одной стороны, вам не наплевать на живых существ, а с другой – вы не пускаете никого в свой мир. Как в него проник Бэрси, я не знаю, но моим билетом оказалась кровь. И Киран-сэнсей не смог бы, если бы не притяжение между вами. И даже в этой ситуации вы оказались достаточно холодны, не попробовав отыскать интересующего вас партнера, пустив все на самотек, - Мик улыбнулся. – Так ситуация выглядит со стороны. А на самом деле вы маялись почти каждую ночь, дабы не сорваться и не пойти искать его. Поначалу я все гадал, что же останавливает вас, а потом понял: боялись спугнуть. А когда узнал историю со всех сторон, - он проигнорировал удивленный взгляд вампира, - удивился вашему тонкому чутью и внимательности. Если вы проявляете хоть малейший интерес, скрыть даже мелкую деталь почти невозможно. Сейчас я точно знаю, что вы слепы только тогда, когда хотите сами. Но на аукционе я в этом уверен не был, поэтому и позволил себе вольность с новым лотом.