Заметки забияки или На пути из физиков в маги

– Да уж, – согласился со мной Илья. – Состояние твое не ахти. И знаешь, лично я считаю, что тебе просто необходим трезвомыслящий спутник.

– Это ты-то? – подозрительно уставилась я на него.

– А чем я плох? – обиделся он. – Что, весом не вышел? Али хвостом не подошел?

– Тебе честно? – прищурилась я.

– Давай, режь несчастную правду-матку, ату ее!

– Ну тебя, я серьезно!

– Да не буду, не буду я к тебе приставать с тем, что ты постоянно влипаешь в неприятности. Не буду!

– Надо же, какая проницательность, – прищурилась я. – И с чего это вдруг ты стал таким добрым, позволь полюбопытствовать?

– А чего напрягаться по поводу того, чего нельзя изменить?

Так и застала нас вернувшаяся раньше времени Танька за дурацкой болтовней. И мне опять немедленно стало стыдно – ведь я хотела что-нибудь придумать подруге в помощь, но начисто о ней позабыла, увлекшись собственными переживаниями.

***

– Лиса, а как у тебя с деньгами? – нервничая, задала вопрос Танька.

После того, как ходила кругами вокруг да около. Мы уж и переезд в Москву обсудили – мол, хорошо бы, и возможного гипнотизера для Димки, и то, что не стоит это делать. Я уже сто раз успела огорчиться по поводу отсутствия деда Макса, а подружка все тянула и тянула с самым главным.

– О! Отлично! Сколько тебе надо? – несколько бодрее, чем следовало, отозвалась я.

– Ты что, банк ограбила? – подозрительно покосилась на меня Танька.

– Да нет, просто я все помочь тебе хотела, да не могла придумать, как, – честно ответила я. – А сколько тебе надо?

– Тысяч пятнадцать, в идеале, – горестно вздохнула подруга. – Зеленых.

– На что тебе? – откровенно изумилась я. – Нет, ты можешь на меня рассчитывать, просто…

– Да вот, покупатель на квартиру нашелся, четыре лимона предлагает. Риэлтор говорит, что знает в Москве двушку хорошую, на улице Строителей, в пяти минутах ходьбы от метро «Университет», – грызла ногти Татьяна. – Даже не знаю, что делать, вдруг обманет?

– Это в красных домах-то? – уточнила я.

Когда-то для нас с Танькой, на пару мечтавших о собственной квартире, эти самые «красные дома» были пределом мечтаний. Район тихий, метро рядом. Шпиля университетского, правда, не видать, но он все равно близко.

Правда, потом узнали, что тараканов в домах тех много, и экология самого микрорайона оставляет желать лучшего, и жить лучше этаже на двадцатом, чтобы выхлопными газами не дышать… А теперь, гляди ты! Похоже, у одной из нас давняя мечта начала сбываться.

Пока я вспоминала дела давно минувших дней, к разговору подключился металлист.

– Ты погоди пороть горячку, – сказал он. – А нервничать и подавно не стоит. Давай, мы с тобой сходим, на товарища этого посмотрим, а там и решим, что делать.

– Ой, давайте, ребята! И вообще, как здорово, что вы приехали, мне, видно, вас сам бог в помощь послал!

– Ну это ты погорячилась, – возмутилась я. – Насчет бога-то. Прекрати немедленно эти разговоры, или я покраснею. Когда сделка?

– Через неделю, я не стала так уж сразу-то соглашаться, надо же еще варианты просмотреть, вдруг что дешевле найдется.

– Это твой риэлтор тебе параллельно будет варианты подыскивать? – наморщила лоб я, «въезжая» в непривычную для меня тему.

– Да, мужик такой классный, заботливый, пару раз уже у меня дома был, и неизменно с продуктами, представляешь? То батон колбасы притащит, то окорок. А мне кусок в рот не лезет. Да и Димка не ахти какой едок, так что весь холодильник у нас забит под завязку, еще, поди, и выбрасывать придется…

Это мне не понравилось. Уж не знаю почему, просто возникло дурное предчувствие, и все. Может, и правы были наши предки, когда утверждали, что беда никогда не приходит в одиночку?

Проклятье! Если бы не заповедное задание, я бы сейчас с подругой осталась, за сделкой бы проследила. А ведь еще мелкий брат существует, которому рано или поздно придется резануть правду-матку. Что же делать? Отправить их обоих в Заповедник, пущай Димке старый друид мозги вправляет?

– Знаешь, что? – сказала я наконец. – Я сейчас позвоню кое-кому, может, мне подскажут, как лучше будет все сделать.

– Подожди, я с тобой, – поднялся за мной металлист. – Пойдем, мобилу купим. Где тут это проще всего сделать?

– Да звоните из дома, что вы как не родные, – засуетилась Танька. – Авось не обеднею с одного звонка-то.

– Да нет, мне все равно телефон нужен. И потом, не фига тебе геройствовать, ты на меня и так уже произвела неизгладимое впечатление.

Едва обзаведясь телефоном, я набрала номер начальства.

– Здравствуйте, Борис Иванович!

– О, привет-привет! Давненько тебя не было слышно!

– А можно мне… – замялась я. – Можно мне снять с кредитки пятнадцать тысяч баксов для постороннего человека?

– Я же сказал, действуйте на свое усмотрение. Там денег хватит. Что-нибудь еще?

– Тут моя подруга университетская оказалась в сложном положении…

– Постой, не объясняй! Хорошо, я через пару часов у вас буду, заберу ребенка.

– Так вы в курсе! – ахнула я.

– Боже! Когда ты, наконец, поймешь, что существует такая вещь, как телепатия?

– Но не по телефону же, – чуть ли не взмолилась я.

– А у тебя никогда не было такого, что ты о ком-то подумаешь, и он тут же тебе звонит? – вкрадчиво осведомился волхв. – Где встречаемся?

– Я вам перезвоню через пару часов.

– Хорошо, буду ждать. А сейчас извини, я занят.

– До встречи, – сказала я коротким гудкам.

***

Димку из секции мы отправились забирать втроем. Металлист тащил чемодан с вещами, я обсуждала с подругой детали будущего Димкиного житья. Та все никак поверить не могла, что с нее единым махом снималось столько проблем (правда, до конца она мне, видать, не поверила, тащила с собой в сумке кучу разных документов, своих и брата, не знаю уж, зачем). Да и мне, признаться стало куда легче. Особенно после того, как отпала возложенная было на меня необходимость объяснять маленькому ребенку, что его родители больше никогда к нему не приедут. Это вам не фаерболами швыряться, тут какая-то особая мудрость и чуткость нужна, которой я за собой, положа руку на сердце, не чувствовала.

От хорошего настроения меня избавил металлист. Подозвал на пару слов, Танька тактично приотстала.

– Хвост за нами, видишь? Да не оборачивайся ты! – прошептал он театральным шепотом.

Я немедленно распереживалась за Таньку, самую уязвимую в нашей компании. И за ее нервы. О чем и попыталась, также шепотом, сказать металлисту. Тот выразительно подвигал бровями: «ну-ну», мол, «какие мы храбрые да неуязвимые».

– Короче, Склифосовский, – озверела я. – Применяем трюк домового! Я беру Таньку под руку, а ты сам справляйся.

– Ой, ребят, какие вы забавные, – оценила наши потуги на конспирацию Танька. – Чего хоть не поделили-то?

– Ну их, мужиков! – ушла от ответа я, беря подругу под руку. – Пошли!

А погоню со следа мы так и не сбили. Это могло означать, или то, что металлист не освоил искусство маскировки, или, что куда хуже, преследователь был осведомлен в том, куда мы направляемся. Или же… За нами по следу шел домовой-переросток!

Когда мы подходили к спортшколе, я снова пребывала в отличном настроении. Да и Борис Иванович уже ждал нас за оградой.

Глаза волхва были защищены специальными очками, скрывавшими способность к изменению цвета от непосвященных. Я представила подругу начальству, тому не составило труда расположить к себе девушку. Уже через пять минут разговора Танька была на седьмом небе от счастья по поводу того, что ее брат попадет в самые надежные и детолюбивые (в хорошем смысле этого слова) в этом мире руки. Я, без особо труда причитавшая все нехитрые Танькины мысли по выражению ее лица, не разделяла ее радости относительно детолюбия, но свое мнение оставила при себе. Заметно повеселевшая подруга отправилась в здание спортивной школы, а начальство тем временем начало выпытывать у меня последние новости.