Ключ Лжеца (ЛП)

– Никаких удобств от меня вам не дождаться, принц Ялан! – С виду ему было лет тридцать, крепкий малый, с покрасневшим от гнева лицом. – Я услышал о вашем возвращении и немедленно покинул свой полк, чтобы выяснить правду. – Он начал отстёгивать пустые ножны, отчего стражники положили руки на рукояти. – Я требую сатисфакции. И требую её немедленно! – Он швырнул ножны к моим ногам, бросая мне вызов в старых традициях. – Сразитесь со мной, и ваше возвращение живо исправит ошибку в вашем некрологе!

– Берегитесь, лорд Грегори. – Это сказала бабушка на троне, её голос был тихим, но предостерегающим.

Тот развернулся и изобразил глубокий поклон.

– Со всем уважением, ваше величество.

К счастью, у меня большой опыт по уклонению от дуэлей, и бабушка только что дала мне ключ к выходу из этой ситуации.

– Не буду притворяться, что знаю вас, любезный. – Я прикрасил лёгким негодованием свой тон. – Но раз уж вы, видимо, меня знаете, то также должны понимать, что я принц Красной Марки, человек, которому – коли несчастье обрушится на этот королевский дом – придётся, быть может, нести бремя короны. – Я не стал упоминать, сколько именно наследников должно умереть, чтобы такое случилось. – Сердце ветерана Скорронских кампаний принуждает встретить холодной сталью любой вызов моей чести. – Я увидел, как он встрепенулся. – Однако, долг превыше зова, и он предписывает мне обратить ваше внимание на эдикт Голлота шестого года. Ни один принц королевства не должен унижать себя, отвечая на вызов простых аристократов. – Я перефразировал оригинал, добавив слово "простых", чтобы посыпать соль на рану, но королевские указы в этой области я знал куда лучше всего, чему меня когда-либо пытались научить преподаватели. Короче говоря, он был ниже меня – его ранг считался недостаточно высоким, чтобы бросать вызов принцу.

Я дал ему некоторое время покипеть, его лицо наливалось кровью, и наконец я подумал, что он либо бросится на меня, либо кровь уже брызнет из его глаз. Я был бы рад, если бы он прыгнул на меня, чтобы стража избила его за дерзость, но, к сожалению, он сделал глубокий неровный вдох и повернулся ко мне спиной.

Грохот моего сердца стих до уровня, когда я мог слышать свои слова, и теперь, рассердившись, что мне перечат при дворе, я пнул его ножны ему обратно.

– Ваше имя и титул, сир! – Я не знал никаких лордов Грегори.

Он медленно повернулся, согнув пустые руки.

– Лорд де Вир Карнтский, главнокомандующий Седьмой Пехотной. А вы… принц, вы растлили мою сестру, Лизу де Вир, и этот бессовестный акт насилия привёл моего младшего брата, Алана, к смерти.

– А-а… – Я понял, что в нём мне показалось знакомым. Он был похож на своего брата. Тот же излишне суровый череп, уж точно. – Растлил, говорите? Это вряд ли, сир! Если уж на то пошло, так это они меня растлили! Никогда не знал столь ненасытных сестёр!

И снова Грегори выглядел так, будто вот-вот на меня бросится, не в силах от ярости сформулировать слова, а потом внезапно опустил руки.

– Они? Вы сказали "они"? Они! Жена вашего собственного брата… моя маленькая Миша?

– Нет! – Выпалил я, прежде чем снова взял себя в руки. – Нет, не стройте из себя дурака больше, чем нужно, лорд де Вир. Разумеется, Шараль. – Мужчина не должен называть имена, но сестёр было всего три. Я не в силах был не отвернуться на миг, чтобы представить милую Шараль, с волосами до бёдер, самую высокую из трёх… ей всегда нравилось быть сверху…

– Шараль… – Он сказал это таким довольным тоном, что снова привлёк моё внимание. Из всех реакций, которых я ожидал, "удовольствие" было в самом низу списка.

Я щёлкнул пальцами, указав ему на бронзовые двери:

– Де Вир, если ваше дело закончено…

– О, не волнуйтесь, принц Ялан. Моё дело закончено. Я удаляюсь. – Он поклонился бабушке. – С вашего разрешения, ваше высочество. – И, дождавшись кивка, он наклонился поднять свои ножны – неплохой работы, украшенные пластинами из чёрного железа. – Но я, пожалуй, задержусь в городском доме графа Изена. Быть может, вы его знаете?

Я не удостоил его ответом. Все знали графа Изена, и его репутация, заработанная на юге, простиралась даже за границы Красной Марки. В землях, которые он удерживал для короны, его частная армия изводила контрабандистов и даже преследовала пиратов по всем морям до самых берегов Пиратских островов.

Грегори церемонно поклонился мне.

– Шараль помолвлена с добрым графом. Уверен, когда он услышит, как вы навязывали своё распутство моей сестре, не оставив ей возможности сопротивляться, он тоже пожелает сатисфакции своей чести … И, полагаю, когда вас вызовет граф, вы уже не сможете прятаться за юбки последнего короля Голлота.

Грегори в последний раз поклонился трону и зашагал прочь.

Только с уходом Грегори я заметил Молчаливую Сестру, стоявшую в самой глубокой тени слева от огромных бронзовых дверей – бледная как кость, замотанная в одежду, которую будто бы намочили и высушили, так что она стала похожа на вторую сморщенную кожу.

– Итак, мальчик Реймонда. – Голос бабушки повернул меня обратно к трону. – Так где ты был?

Я посмотрел на неё, сидевшую в ярде надо мной на помосте, и встретился с ней взглядом. Там сидела Алиса – та же девушка из замка Амерот, начавшая осаду с убийства своей младшей сестры, которое она назвала милосердием, а закончила, купаясь в крови посреди останков своих врагов – конечно, с маленькой помощью своей старшей сестры. Разумеется, пять десятков лет под солнцем Красной Марки натянули её плоть на кости, выжгли кожу в плотные морщины, но в её глазах виднелись всё те же безжалостные размышления. Мне ничего не получить от неё, если она решит, что я слаб. Ничего, если она учует запах моего страха.

– Снова язык проглотил, мальчик? – Бабушка прищурилась, тонкие губы неодобрительно вытянулись в ещё более тонкую линию.

Я сглотнул и постарался вспомнить каждый удар, который претерпел с той ночи, как покинул город, каждую невзгоду, каждый излишний миг ужаса.

– Я был там, куда меня послала двоюродная бабушка. – Я обернулся, указывая на Молчаливую Сестру у входа. Она подняла брови и невесело ухмыльнулась. Её слепой глаз почти светился на затенённом лице.

– Хмм. – Донеслось ворчание из горла Красной Королевы. – Вон. – Она махнула людям за моей спиной.

Лорды, леди, торговцы и бароны отлично знали, что нельзя протестовать или мешкать и кротко зашаркали прочь под её взглядом.

Двери за ними закрылись с лязгом, прозвучавшим как погребальный колокол.

– А у тебя острый глаз, мальчик. – Она уставилась на свою ладонь, лежавшую на ручке трона.

Большую часть жизни я до жути боялся тронного зала, и всякий раз, бывая здесь, страстно хотел уйти как можно скорее и по возможности без шумихи. Но сейчас, хоть каждый мой нерв взывал к возможности сбежать, я пришёл по своей воле и спровоцировал Красную Королеву на частную аудиенцию. Я указал на Молчаливую Сестру и рассказал её секрет. Пот лился с меня ручьями по рёбрам, но я вспомнил, как мать стояла перед старухой, и как умерла двумя часами позже, не от гнева бабушки, а из-за её неудачи.

– Да. У меня острый глаз. – Я взглянул на неё, но она продолжала смотреть на ладонь, словно читала что-то по линиям на ней. – Настолько острый, что я посмотрел на вас в замке Амерот, с Улламером.

Королева подняла брови, словно моя дерзость её ошеломила, а потом фыркнула.

– Эту историю поют в тавернах по всей стране. Её даже в Словене поют!

– Я видел вас в комнате под цитаделью, – сказал я. – Среди ваших лучших войск.

Она пожала плечами.

– Там кроме цитадели ничего не осталось. Любой дурак тебе скажет, что выжившие собрались там.

– Я видел машину, и слышал, как она говорила. И видел время-звезду, горящую синим цветом.

Она сомкнула ладонь в кулак.

– И кто показал тебе всё это? Может, Скилфа? В ледяном отражении?