Осколки (Трилогия)

Губы спускаются все ниже, и каждое их прикосновение, кажется, прожигает дыру в моей плоти.

— Я… это неправильно…

— Не бойся, тебе будет хорошо.

— Я не боюсь, я… М-м-м-м-м…

Ворох одежды под ногами. Руки Вашади, умелые, сильные и нежные. Шелк гладкой кожи, обжигающе-ласковый. Терпкий и тяжелый аромат распущенных кос. Сознание, взрывающееся мириадами звезд, ни одна из которых не может затмить две, кроваво-красные и пронзительные — звезды глаз Вэш, знающие, что им нужно, и терпеливо дожидающиеся момента, когда стон покинет мои губы, чтобы быть пойманным другими губами. Пойманным и растворенным в теле вместе с искоркой новой жизни…

Ты знала, чем грозит мне поступок Шан-Мерга?

«Знала…» — равнодушное признание.

До самого последнего… волеизъявления?

«Скажем, я догадывалась…»

И могла этого не допустить?

«Могла…»

Так почему же…

«Потому что помимо воли людской и божьей есть еще воля мира, который, если ему что-то втемяшится, хоть совершеннейшая ерунда, возьмет тебя за шкирку и сунет носом в блюдечко с молоком… Ты, конечно, больше расплещешь, чем вылакаешь, но и нескольких капель иногда довольно, чтобы получить нужный урок…»

Урок, значит… И в чем же он состоял? Что-то я никак не могу понять.

«Все ты понял, не хитри… Только задвинул полученные знания подальше, потому что пугался их и стыдился той формы, в которой они были преподнесены…» — снисходительная улыбка.

Да уж, стыдился. Как ты вообще допустила, чтобы…

«Любопытно, что тебя смущает больше: тогдашняя неопытность или то, что инициатива принадлежала женщине?..»

Не знаю. Возможно, и то, и другое. Это было… несколько неожиданно.

«Для тебя… А она ни в чем не сомневалась с того самого момента, как увидела тебя…»

И старуха — тоже. Они почувствовали присутствие духа Шан-Мерга, да?

«Разумеется…»

Но как ему удалось задержаться во мне?

«А где же еще храниться, как не в пустом сосуде?..»

Ну, это уж слишком! Хочешь меня оскорбить?

«Хочу внушить немного гордости… В те дни я была безгласной и бесправной…»

Неужели?

«Не перебивай! Да, именно такой, хоть ты и не веришь… Да, я могла ограждать тебя от внешней угрозы, если речь шла о магии, но…»

Ты нарочно позволила мне принять последний вздох?

«На самом деле, я даже хотела, чтобы ты его принял…»

Почему?

«Так ты мог на маленький шаг приблизиться к пониманию того, что иная смерть не заканчивает цепочку событий, а начинает ее… И в том нет совершенно никакой магии…»

И правда. Начинает. Вашади добилась того, чего желала. Сколько сейчас лет ее ребенку? Около восьми? Столько же, сколько Юлеми. Интересно, на кого он похож?

«Не на тебя, это точно…» — тихий смешок.

На мать?

«Отчасти… Белые волосы и красные глаза у людей появляются очень редко…»

Значит, он похож на отца.

«Как предначертано и осуществлено…»

И все же, с твоей стороны было жестоко оставлять меня один на один с…

«Истомившейся женщиной? А кто утверждает, что вы были одни?..»

Ты… подглядывала?!

«Конечно, нет: смотрела во все глаза!..» — невидимый рот явно растягивается до ушей в довольной ухмылке.

Ты…

— Это у тебя щеки на солнце обгорели или к ним кровь прилила? — Осведомился Бэр, участливо приподняв брови.

— Вы еще здесь? А ну, марш на работу!

Выпроводив гогочущих сорванцов (Румен участие в общем веселье не принимал, видимо, еще мало интересуясь постельными утехами в силу возраста и горы других забот, а вот брюнет и рыжик вовсю заливались смехом, представляя, что могло происходить в той самой пустыне, где я нашел женщину… хотя не думаю, что их фантазии хватило на все подробности), я отправился к ближайшему колодцу за водой. Раз уж не могу пить «сладкую», надо попробовать порченую. А то придется переходить на ром, как знакомый мне капитан.

Внешний осмотр показал только наличие мутной взвеси, в течение получаса оседающей на дно сосуда белесым осадком. Но вода прозрачной не становилась, напротив, приобретала заметный зеленоватый оттенок. Как будто в ней плавали мельчайшие частички тины. Впрочем, тиной она отдавала и на вкус, а еще казалась слегка подсоленной. Похоже, и в самом деле, тот пласт пород, в котором находятся водяные линзы, соприкоснулся с морем. Но не так уж противно пить эту воду. Непривычно? Да. Но не смертельно: я спросил Юлеми, и та подтвердила, что домашний скот поят из прежних колодцев, и животные чувствуют себя вполне хорошо. Да и для хозяйственных целей пользуются городской водой.

— Почему же люди рвутся пить именно ту, сладкую?

Девочка удивленно расширила глаза:

— Так она же вкуснее!

Логично. Зачем глотать через силу невесть что, если перед тобой разложены изысканные яства? Жаль только, что мне творения местного повара не нравятся…

Мэтт попробовал зеленоватую воду и кивнул:

— Пить можно.

— Что ж, тогда оставим все, что набрали, для Юли. Согласен?

Молчаливое пожатие плечами.

— Кстати, о девочке. Как у тебя обстоит с лекарским делом?

— То есть? — Темные глаза мага чуть сузились.

— Ты можешь определить, чем она больна?

Белобрысая голова устало качнулась:

— Да какая болезнь, о чем ты? Жрать у них дома нечего, отсюда и все недуги. Ей молока надо парного, фруктов, мяса жареного с кровью… Восемь лет, а выглядит совсем крохой.

— Считаешь, в этом все дело?

— А в чем?

Я не ответил, думая над словами Мэтта и поглядывая на ребенка, торопливо глотающего из чашки привезенную воду.

Действительно, крайне тщедушная. Наверняка, голодает, а в таком возрасте вынужденный голод может свести в могилу и совершенно здорового человека. Ну, ничего, парни немного подзаработают, да и лето почти у порога: подкормится, маленькая. Других способов помочь все равно не вижу…

Оставив мага и девочку дома отдыхать после праведных трудов по наведению относительного порядка (размели пыль по углам, да выкинули истлевшие тряпки), я повесил на плечо сумку и объявил, что удаляюсь на природу с целью приобщиться к мудрости предков. Жадный взгляд Мэтта свидетельствовал, что белобрысый тоже не прочь взглянуть, какие чудеса прячутся за обложкой покусавшей его книжки, но возражений не последовало: кому, как не магу понимать, что личные записи неприкосновенны.

Свернув по берегу вправо от портовых построек, я потратил битых три четверти часа, но нашел ложбинку, из которой недавно ушло солнце, и расположился на не успевших сильно нагреться, но и не промозгло сырых камнях, которые из-за близости моря каждую ночь наверняка покрывались потом росы.

Несмотря на ранний час, воздух уже казался похожим на горячий сироп. В тени береговых холмов еще можно было дышать, но представляю, как тяжело будет парням в каменоломне. Там ведь еще и пыли целые тучи… Надеюсь, меня не слишком сильно возненавидят. Хотя, Бэр после моего опрометчивого обещания снабдить его эльфийским луком, будет стараться за двоих. И придется держать слово. Что ж, пойду на поклон к Кэлу или Кайе: уж они-то знают, где взять «радугу». Лучше, конечно, было бы сделать на заказ… Ладно, потом подумаю, а сейчас займусь делом.

Я достал из сумки книгу и открыл на первой странице.

«Три Стороны Зеркала» — представилась она мне, подмигивая кривой припиской, сделанной, судя по всему, отнюдь не автором: «А нужна ли тебе Третья Сторона, если ты и с двумя первыми не справился?».

Хм. Выглядит, как предупреждение. Но если Ксо уверен, что мне нужно прочитать книгу, прочитаю. Я ведь не обещал вникать в прочитанное? Не обещал. Только пробегусь глазами и…

Но «пробежаться» не получилось: чтение захватило меня целиком и полностью. И не в последнюю очередь этому способствовала раскинувшаяся передо мной изумрудно-зеленая гладь застывшего моря.