Глаз цапли

прямые, тесно стоящие черные буквы:

Уважаемый сэр!

Я навсегда ушла из вашего дома и останусь в Шанти-тауне, потому что не одобряю ваших планов. Я сама так решила. Никто меня здесь не удерживает — ни в качестве пленницы, ни в качестве заложницы. Для этих людей я гостья. Если вы что-либо сделаете против них, меня на вашей стороне не будет. Я должна принять чью-то сторону, и мой выбор таков. Сеньора Адельсон не имеет к моему уходу ни малейшего отношения. Повторяю, это мой собственный выбор.

С глубоким почтением, ваша дочь Люс Марина Фалько Купер

И ни слова любви; ни единой просьбы о прощении.

И никакого ответа. Юный гонец, самый быстрый в Шанти, тут же отнес письмо; это был Желанный. Он подсунул письмо под дверь Каса Фалько и сразу убежал прочь. Стоило ему невредимым вернуться в Шанти, как Люс начала ждать ответа от отца; она страшилась этого ответа, но явно ожидала его с нетерпением. С тех пор прошло двое суток. Но ответа так и не последовало; как и ночного налета на Шанти — вообще ничего. Все шантийцы без конца обсуждали, какие перемены в планах Фалько могло вызвать бегство Люс, однако старались вести подобные разговоры не в присутствии девушки, пока она сама первой не заговорила с ними об этом.

— Теперь, — сказала она, — я совсем перестала вас понимать, правда, перестала. К чему все эти бесконечные шаги и правила, и эти бессмысленные разговоры?

— Это наше оружие, — ответил ей Лев.

— Но зачем вам вообще вступать в борьбу?

— Другого выхода у нас нет.

— Нет, есть! Можно уйти.

— Уйти?

— Да! Уйдите на север, в ту долину, которую вы нашли. Просто уйдите. Оставьте все это. Я-то, между прочим, как раз так и поступила, — добавила она, высокомерно поглядев на него, когда он замешкался с ответом. — Я просто ушла.

— Но они придут за тобой, — мягко возразил он.

Она пожала плечами:

— Они же не пришли. Им все равно. Они не придут.

Южный Ветер издала какой-то легкий звук — то ли предупреждая, то ли протестуя, то ли сочувствуя; все понятно было и без слов, однако Лев «перевел» для Люс:

— Да нет, им не все равно, и они придут. Твой отец…

— Если он придет за мной, я убегу. Я пойду еще дальше.

— Куда?

Она снова отвернулась и умолкла. И все одновременно подумали об одном и том же: о диких краях. Им вдруг показалось, будто дикие края вошли в эту хижину, заполнили ее, и стены домика пали под их натиском, и убежища у них больше нет. Лев уже не раз бывал там, и Андре тоже; они прожили несколько месяцев в этом безмолвии и одиночестве, и оно осталось в их душах, поселилось в них навсегда. Южный Ветер в диких краях никогда не была, но там была похоронена ее любовь. Даже Люс, которая никогда не видела диких краев, рожденная теми, кто в течение целых ста лет отгораживался от жизни этой планеты крепкими и высокими стенами, делая эти стены все выше и крепче и не желая признавать, что со всех сторон их окружают дикие края, — даже Люс знала о них, и боялась, и понимала, как глупы ее слова о том, чтобы в одиночку уйти из колонии.