Король пиратов

— Ей следовало бы нянчить твоих детей, — проворчал он.

После их настойчивых просьб Вульфгар все же рассказал о своих приключениях — о путешествии в Аукни вместе с Кэлси и о его решении оставить девочку на попечении матери, о его настойчивости и о чувстве облегчения, когда недалекий лорд в конце концов согласился ее принять.

— Ей там будет лучше, — сказал он. — В ней нет крови Долины Ледяного Ветра, и она бы плохо здесь приживалась.

Реджис и Дзирт, сознавая, какую сердечную боль испытывает их друг, обменялись понимающими взглядами.

Реджис рассказал о войне Дюдермонта в Лускане, о падении Главной Башни и о разрухе в Городе Парусов.

— Я боюсь, что он действовал слишком порывисто и прямолинейно, — заметил Дзирт.

— Но он пользуется огромной популярностью, — возразил Реджис.

Затем они немного поспорили о том, правильно ли поступил их друг. Дискуссия длилась недолго, потому что оба быстро поняли, насколько Вульфгар равнодушен к судьбе Лускана. Он сидел с отрешенным выражением лица, поглаживая густую и гладкую шерсть Гвенвивар, которая свернулась клубком у его ног.

И Дзирт снова обратился к событиям прошлых лет, к их битве против великанов и восхождению на Пирамиду Келвина. Друзья вспомнили о своих приключениях, о нелегких дорогах по суше и по морю, о бесчисленных битвах и бесчисленных радостных моментах. Они все еще продолжали беседовать, когда костер почти догорел, а Реджис уснул прямо на брошенной на каменный пол шкуре.

Когда он проснулся, Дзирт и Вульфгар уже завтракали.

— Ешь скорее, — сказал ему Дзирт. — Буря немного утихла, и нам пора в путь.

Реджис молча повиновался, и спустя некоторое время все трое стали прощаться у выхода из временного убежища Вульфгара.

Дзирт и Вульфгар, глядя друг другу в глаза, крепко пожали руки, а потом обнялись, подтвердив нерушимую связь и взаимное уважение. Разорвав объятие, Дзирт отвернулся к новому яркому дню, а Вульфгар хлопнул по спине пробегавшую мимо Гвенвивар.

— Вот, возьми, — произнес Реджис и протянул другу костяную статуэтку, над которой он трудился в последнее время.

Вульфгар осторожно принял вещицу, поднес к глазам и благодарно улыбнулся, узнав фигурки друзей Мифрил Халла: самого себя и Дзирта, Кэтти-бри и Бренора, Реджиса и Гвенвивар. Все они стояли рядом, плечом к плечу. Вульфгар удивился копии Клыка Защитника в своей уменьшенной во много раз руке, и боевому топору Бренора, и луку Кэтти-бри, который висел на плече Дзирта.

— Я буду хранить ее у сердца и в самом сердце до конца своих дней, — пообещал варвар.

Реджис смущенно пожал плечами:

— Если ты даже потеряешь эту вещицу, ты все равно сохранишь ее в душе и никогда с ней не расстанешься.

— Никогда, — согласился Вульфгар и, обняв хафлинга, приподнял его над землей.

— Ты отыщешь свой путь к Долине Ледяного Ветра, — прошептал он на ухо Реджису. — А я еще удивлю тебя на берегу Мер Дуалдона. Может быть, даже выберу момент и стану насаживать для тебя наживку на крючок.

В то утро солнце, хоть и затянутое пеленой, Дзирту и Реджису показалось чересчур ярким: отражаясь от свежевыпавшего снега, оно вызывало на их глазах слезы.

Часть 4

Принципы и прагматизм

Этих двух людей я очень люблю и искренне уважаю, но не перестаю удивляться тому, насколько различны пути Вульфгара и Дюдермонта. В самом деле, оба они — настоящие борцы, но выбрали себе абсолютно разных противников.

Мне кажется, что Дюдермонт выбрал свой путь вследствие крайнего разочарования. Больше двух десятилетий он курсировал вдоль Побережья Мечей, преследуя пиратов, и даже история эльфов не знает больших успехов на этом опасном поприще, чем успехи капитана Дюдермонта. «Морская фея», заходя в порт любого из крупных городов, особенно самого значительного — Глубоководья, удостаивалась наивысших почестей. Самые высокопоставленные лорды приглашали капитана Дюдермонта пообедать с ними, и, если бы он только захотел, он мог бы в любой момент и сам получить этот титул от благодарных аристократов за свою неустанную и эффективную деятельность.

И после всего этого, узнав о том, что Главная Башня оказывает пиратам поддержку и магией, и деньгами, капитан Дюдермонт осознал тщетность своей долголетней работы. Истребить пиратов оказалось невозможно. По крайней мере, у них постоянно появлялись все новые и новые последователи.

Таким образом, Дюдермонт столкнулся с неразрешимой задачей и должен был сделать выбор. И он не медлил и не колебался, а сел на свой корабль и направил его на борьбу с источником всех бед, на борьбу с главным противником.

Он оказался в жестоком и запутанном мире и начал борьбу за контроль над теми областями, которые, как ему казалось, никто не контролирует. С его отвагой и при наличии союзников он может добиться успеха, потому что лича Главной Башни — Арклема Грита — уже нет, а жители Лускана поддерживают Дюдермонта в его благородном деле.

А у Вульфгара совершенно другая дорога. Если Дюдермонт в поисках могущественных союзников и в преддверии громких побед обратился к окружающим, то Вульфгар замкнулся в себе и в своих мыслях вернулся к тому времени и к тому месту, где чувствовал себя уверенно. Выбранные им время и место сами по себе таили огромную опасность, но перед ним стояла ясная и/ель, а для победы не надо было истреблять полчища орков или прибегать к политическим интригам. В мире Вульфгара, в Долине Ледяного Ветра, нет места компромиссам. Или совершенство помыслов, тела и духа, или смерть. И даже при совершенном теле, даже при отсутствии ошибок, Долина Ледяного Ветра может одолеть любого человека. Я жил там, и мне известно, что означает смирение местных обитателей.

И все же я ничуть не сомневаюсь, что Вульфгар покорит зиму Долины Ледяного Ветра. Я не сомневаюсь, что по возвращении в клан его будут ожидать друзья и семья. Я не сомневаюсь, что в один из дней Вульфгар снова займет место вождя племени, а если в Долину вторгнется грозный противник, он первым бросится в бой, а идущие за ним соплеменники будут прославлять сына Беарнегара.

Легенда его жизни еще не слишком ясна, но она еще не дописана.

Итак, один из моих друзей сражается против лица и армии пиратов и магов, а второй борется со своими собственными демонами и черпает решимость в единоличной борьбе за существование. Именно в этом, как мне кажется, и заключается самое разительное отличие выбранных ими путей. Дюдермонт полностью соответствует своему времени и месту и с этого крепкого фундамента шагает к еще более грандиозным свершениям. Кроме того, он уверен в самом себе. Он знает, где искать утешения и радости, он знает своих: врагов, как внешних, так и внутренних. Он знает пределы своих возможностей и поэтому ищет союзников, которые помогли бы их преодолеть. По своему духу он тот, кем стремится стать Вульфгар, потому что, только познав и приняв самого себя, человек способен воздействовать на окружающий мир.

Я заглянул в глаза Вульфгара, в глаза сына Беарнегара, в глаза сына Долины Ледяного Ветра.

И я больше не боюсь за него — ни за его тело, ни за его душу.

И как ни странно, несмотря на то что Вульфгар стремится достичь душевного состояния Дюдермонта, судьба капитана внушает мне опасения. Он движется уверенно и отважно, но в Мензоберранзане есть пословица: «Noet z'hin lit'avinsin».

«Обреченный шагает шире всех».

— Дзирт До'Урден