Ритуал (СИ)

— Дальнейшая стимуляция приведет к необратимым повреждениям. — Вновь зазвучал в голове лишенный эмоций голос. Однако единственное, что понял из этого инквизитор, сводилось к тому, что слабость никто не снимет.

— Повинуйся мне тварь! — Взбеленился доминиканец. Однако даже ярость была какой-то серой, приглушенной свалившейся усталостью. Однако даже этого хватило, чтобы мысли вновь обрели ясность.

— Я не обязан выполнять команды, противоречащие моим интересам. — С прохладцей констатировал голос. Поняв, что угрозами ничего не добиться Торкус решил сменить тактику. За время своей инквизиторской практики, ему не раз приходилось убеждать людей, и то, что сейчас перед ним вовсе не человек, его совсем не смущало.

— Что тебе нужно? — Спросил Торкус прямо. Однако неподвижно висящий в воздухе Уфир проигнорировал его вопрос. Более того, наложенная Гарвелем иллюзия, похоже, теряла свою силу. Поскольку сквозь призрачный силуэт прекраснолицего ангела начала проступать кошмарная фигура адского лекаря. Комок сплетенных воедино щупалец, из которого на тонких ложноножках торчал добрый десяток глаз. Более толстые щупальца поддерживали демона на весу. Чуть более тонкие непрестанно двигались вокруг шарообразного тела. Каждое щупальце было уникально. Некоторые из них оканчивались острыми, как скальпель, когтями, на конце других были глаза либо мягкие подушечки. Несколько щупалец заканчивались длинными пушистыми кисточками. Увидев это кошмарное порождение бездны, Торкус пошатнулся, рука нащупала рукоять боевого молота. Однако верный товарищ, с которым он прошел десятки битв, казался сейчас совершенно неподъемным. Следом ангельский облик потеряли и другие спутники инквизитора. Впрочем, на фоне Уфира они не впечатляли. Худосочный шакс и мускулистый ульфарвыглядели куда менее кошмарно. Правда, надо признать, увидь эту компанию кто-нибудь из жителей города, он бы поседел за считанные секунды, если конечно, сердце не разорвалось бы от увиденного ужаса. Однако Торкус, будучи инквизитором, был куда крепче простого смертного, впрочем, возможно, свою лепту внесла и усталость, которая просто не позволяла по настоящему испугаться. Ибо истовая вера в единого даровала своему адепту редкую силу духа. Все это не так уж и важно. Главное, что Торкус все же не бросился на своих союзников, размахивая молотом. Поскольку в этом случае демоны вернулись бы к призвавшему, поскольку покинуть пределы изолированного Гаалом города самостоятельно они не могли.

— Вальмонт ответит за это. — Пробормотал доминиканец тихо. Он с самого начала подозревал, что переданные под его руководствосущества не имеют ни малейшего отношения к Единому.

— Ошибаешься. — Прошелестел в голове инквизитора бесплотный голос Уфира.

— В чем? — Удивился доминиканец.

— Он создал и нас тоже. Мы, так же как и вы, творенья Его. — Вновь подал голос демонический лекарь, которого откровенно забавлял инквизитор со своими бесхитростными воззрениями на мир.

— Тебе не запутать мой разум, демон! — Тяжело поднимаясь на ноги, почти выкрикнул Торкус. Опершись на рукоять молота, словно на трость, он уставился на переплетение щупалец, которое представлял из себя собеседник.

— Действительно, твой разум сложно смутить, ведь он не помнит даже заповедей и слов того, кому служит. — Откровенно развеселился Уфир, впрочем, голос его оставался полностью бесстрастным. Демон не хотел или попросту не умел передать чувства, которые испытывал.

— Я не буду слушать твои нечестивые речи, тварь. — Не нашел ничего другого для ответа инквизитор.

— А зря, возможно, я смог бы восполнить те знания, что ты пропустил, когда делал вид, что читаешь богословские труды ваших церковных теософов. — Все так же равнодушно ответил на выпад доминиканца демон. Четверо остальных все так же уныло висели в воздухе. Подчиненные воле демонолога, они не были способны связно мыслить до тех пор, пока призвавший, а потом подчинивший их себе маг не разорвет установленную связь.

— Я верный слуга ЕГО! И не тебе тварь указывать на мои грехи. — Взвыл Торкус, больше всего его разозлило то, что демон знает такие подробности из его жизни. Но он даже близко не представлял, насколько много о нем знает Уфир. А знал адский целитель абсолютно все, что знал сам доминиканец и даже немного больше, поскольку человеческому разуму свойственно вычеркивать из памяти некоторые события своей жизни, что, однако, не мешает им по-прежнему бережно храниться в закоулках памяти.

— А кому же тогда? Священникам? Праведникам? Друзьям, которых у тебя нет и не было? Тебя все боятся: ореол инквизиции заткнет рот любому, кто имеет отличное от твоего мнение.

— Хладнокровно парировал Уфир. Гнев и ярость инквизитора щедро питали порядком истощившего свои запасы демона.

— Мои братья по ордену, укажут мне путь! — Почти прорычал Торкус. Щупальце висящего перед ним Уфира внезапно вытянулось в несколько раз, буквально пришпилив острым когтем на конце тихо ползущего прочь одержимого. Перебитые ноги и сломанная в запястье рука не позволяли монстру двигаться быстро. А откровенная слабость захватившей тело сущности не позволяла ему быстро восстановить повреждения.

— Братья по вере? Доминиканцы? Не смеши меня, смертный. Твои братья столь глубоко погрязли во грехе, что даже я на их фоне праведник. — Рассмеялся голос в голове инквизитора, впервые за весь разговор проявив хоть какую-то эмоцию.

— Ты лжешь тварь! — Выкрикнул доминиканец, пытаясь замахнуться молотом. Однако расслабившиеся мышцы отказывались повиноваться ему. Молот был воистину неподъемным, хотя всего пару минут назад порхал в руках инквизитора, словно невесомая тростиночка.

— Не лгу. Ведь ты и сам знаешь: там, где прошел инквизитор твоего ордена, остается лишь горе и смерть. Ничего кроме боли и страданий они не приносят в этот мир. — Продолжал вещать вошедший во вкус Уфир. Восхитительный оттенок рушащихся иллюзий окрасил мир демона в темно-бирюзовый цвет. Впервые за несколько часов демон вновь созерцал окружающий мир своими глазами. Ведь с тех пор как ведомый инквизитором он вступил на захваченные одержимыми кварталы, он словно ослеп: одержимые выпили до последней капли всю энергию, что годами скапливалась в камнях мостовой и стенах домов. И если бы не хитро сплетенное заклятье, наложенное демонологом, то Уфир как и остальные демоны оказался бы совершенно слеп. И как следствие бесполезен. Однако магия Гарвеля позволила ему смотреть на мир глазами инквизитора.

— Нет! Нет! Я не верю тебе! — Простонал инквизитор, рухнув на камни мостовой: дрожащие от перенапряжения ноги отказывались держать его закованное в тяжелую броню тело.

— Заем верить мне? — Наигранно удивился демон. — Себе поверь. — Добавил он после небольшой паузы. И длинное щупальце вновь выстрелило в сторону добив еще одного чудом выжившего в царившей здесь полчаса назад бойне одержимого. Вот только на этот раз щупальце так и осталось в теле одержимого. Более того, оно стремительно прорастало, присасываясь ко всем жизненно важным органам и артериям.

— Нет демон! Я не буду тебя слушать! — Пробормотал Торкус, падая навзничь. Металл доспехов вяло звякнул, соприкоснувшись с камнями мостовой. Вновь вернувшиеся в состояние покоя мышцы начали стремительно восстанавливаться, постепенно возвращая работоспособность. Насытившийся демон с неослабевающим интересом наблюдал за этим процессом. Он больше не собирался тревожить разум инквизитора. Он прекрасно понимал, что тому нужен отдых. Тонкое гибкое щупальце медленно и осторожно двигалось, повинуясь воле демонического лекаря. Осторожно заползая через сочленения доспеха, оно аккуратно проткнуло кожу, с хирургической точностью найдя вену. Спустя пару мгновений, по полому щупальцу потекла вязкая бурая жидкость, вливающаяся прямо в кровь инквизитора. В отличие от Торкуса демон прекрасно помнил, что силы в теле не берутся из ниоткуда, и не уходят в никуда. Поэтому через свою щупальце он буквально накачивал погрузившегося в полудрему инквизитора питательными веществами, которые он брал из тела все еще живого одержимого, буквально высасывая ихоттуда. Плоть одержимого, проходя сквозь тело Уфира, разлагалась на составляющие, так необходимые человеку. И только потом уже, через другое щупальце отправлялась в тело Торкуса. Демон рассчитывал потратить на восстановление сил инквизитора как можно больше времени. То, что их не оставят в покое, было бы понятно и ребенку. Поэтому Уфир, погрузившийся во тьму как только инквизитор закрыл глаза, старался успеть сделать как можно больше. Чудовищное напряжение во время боя вызвало тысячи мелких повреждений в мышцах и сухожилиях доминиканца. В этом не было ничего страшного, за пару дней все затянулось бы, и боль вместе со слабостью исчезла. Однако этих несколько дней у них не было и сражаться придется в лучшем случае через полчаса, когда противник вновь соберется с силами после сокрушительного разгрома. Впрочем, самому Уфиру в любом случае ничего не угрожало. Однако терять такой экземпляр для изучения как лежащий в дорожной пыли инквизитор демон вовсе не собирался.