Кофейня - любовь, с привкусом кофе

Но, отчего-то, стало как-то не по себе.

Она всегда сама платила за сына. Все деньги, которые тратились на Лешку - были ее. Никому, даже крестным Лена не позволяла помогать ей в этом, кроме той, первой суммы, взятой у Игоря взаймы. Ведь Лешка был ее ребенком.

Да, он, безусловно, был и сыном Алексея, но…

- Зачем? - не удержавшись, резко и громко спросила она, понимая, что придушенное раздражение вспыхивает с новой силой. - Я бы сама завтра заплатила. У меня есть деньги!

Алексей обернулся к ней, удивленно посмотрев. Наверное, он не ожидал такой отповеди.

Собственно, она сама от себя такого не ожидала. Просто напряжение и неуверенность целого дня, вдруг нашли выход, появился повод, за который можно было зацепиться и, наконец-то, выяснить то, что подспудно так беспокоило - их будущее.

- Лен, ты чего? - Леша подошел ближе. - Ты недовольна, что я заплатил?

- Да, - она кивнула. Потом спохватилась. - То есть, нет, - покачав головой, Лена потерла лоб и раздраженно взмахнула рукой. - Не знаю, Леш, я не привыкла к такому. Я всегда сама плачу за своего сына, - попыталась она объяснить, и сама же вздрогнула.

Слишком резко это прозвучало.

Она увидела, как он напрягся, в синих глазах опять проступило раздражение, которое и он только-только подавил.

- Но ведь Лешка и мой сын! - немного сердито заметил Алексей, так же повышая голос. - Так что, в чем проблема? Почему я не могу заплатить за своего ребенка?! Чем мои деньги хуже твоих?!

Он мог.

Серьезно, Лена сама не понимала себя. Вроде бы, ну какой повод сейчас ссориться? Никакого. Но так и рвались с языка обидные, язвительные слова, что не так уж и рано он о них с сыном вспомнил…

- Вы солитесь? - испуганный голос Лешки подействовал на Лену как ведро холодной воды.

Она обернулась - малыш стоял в дверях, наверное, привлеченный их громким спором, и со страхом в глазах смотрел то на нее, то на Лешу.

Господи! Что же она делает?!

Заставив себя досчитать до десяти, она прикусила язык и, тихо отвернувшись, вышла, оставив ошарашенного таким поступком Лешу и расстроенного сына стоять посреди кухни.

Наверное, такой выход был не совсем разумным. Однако Лена вдруг поняла, что если сейчас же не уйдет, то наговорит такое, о чем пожалеет. Выскажет то, что не думает. Просто потому, что устала и измоталась за день, а оттого - ищет повод сорваться.

Зайдя в темную спальню, она села на кровать. И начала глубоко дышать, считая вдохи.

Алексею показалось, что его ударили. Воздуха вдруг стало подозрительно мало, а во рту появилась горечь.

Черт! Не хватало только звона ключей, брошенных на пол.

И главное, ведь ни с чего все началось!

Совсем как тогда…

Как же они так умудряются?

- Пап? - опустив глаза, Алексей посмотрел на сына. Малыш глядел на него огромными глазами, в которых стояли слезы.- Мама селдится?

- Похоже, что да, - взъерошив волосы на затылке, Леша присел возле ребенка и обнял.

- Но, посему? - Лешик тут же обхватил его шею ручонками и уткнулся шмыгающим носом в плечо.

- Я не знаю, малыш, - он был растерян не меньше сына. - Наверное, мы просто оба устали на работе. Вот и все. У мамы плохое настроение.

- Но…, - Лешка всхлипнул. - Ты же не уйдешь?

У него все замерло внутри. Крепко-крепко обняв сына, он поднял его на руки.

- Нет, Лешка, я никуда и никогда от вас не уйду, - он вытер слезинку, которая сбежала по щечке ребенка. - Я же люблю вас больше всего, и просто не смогу жить без вас.

Малыш улыбнулся, определенно немного успокоившись. Леша хотел бы сказать о себе то же самое, но он совершенно не понимал, что только что произошло. Как так вышло, что из-за пары фраз, сказанных обоими, они настолько вышли из себя, и на пустом месте затеяли скандал?

- Может, ты и маме это скажешь, - задумчиво предложил сын. - Ей понлавится, и она не будет больше кричать.

- Думаешь? - Алексей посмотрел на него.

- Угу, - малыш кивнул, засовывая палец в рот.

Хмыкнув, Леша вздохнул и, заставив ребенка опустить руку, задумался над этим предложением. Сказать Лене, что он ее не бросит? Так, а разве она не знает? Ведь понятно же, что он хочет быть с ней и их сыном всю свою жизнь. Разве бы он возвращался, если бы думал иначе?

И вдруг, Алексей засомневался.

То, что она так рассердилась из-за денег, наверное, могло послужить показателем. Лена, похоже, боялась потерять свою финансовую независимость. Но с какой стати ей бояться, если он ничем ей не угрожает и всегда готов помочь?

"Наверно, с той, что она за три года привыкла - рассчитывать не на кого", понял Леша.

Черт! Он словно бы наяву услышал то, что она хотела сказать, и что Алексей читал в ее глазах, но сдержалась - а где же он был в течение предыдущих лет, когда надо было платить за садик и занятия?

Да, дурак он.

Сын и то, быстрее понял. То, что самому Алексею казалось очевидным, потому что последние три года он жил с мыслью, что вернется и будет только с ней - для Лены оставалось тайной. Более того, все эти года, она привыкла к мысли, что его нет. И училась жить без Леши.

И никакие десять дней не могли дать ей покой и уверенность в том, что он не уйдет. А Леша, к тому же, и не говорил об этом больше, решив, что и так ясно все.

- Так и сделаю, - кивнул он ребенку. - Давай, ты пока у себя посидишь, а я с мамой поговорю?

- Холосо, - Лешка кивнул.

Отнеся сына в его комнату, Леша пошел в спальню. И замер в дверях, привыкая к темноте, а заодно, пытаясь придумать, как же начать.

Ему было страшно. Действительно страшно, сказать что-то неправильно и этим испортить все. Большего всего в эту минуту он боялся ее потерять. Не суметь доказать Лене, что на него можно рассчитывать - он больше никуда не денется.

И тут, в памяти всплыло воспоминание, о котором он с ней еще не разговаривал.

Позавчера, когда Леша ездил к Лене на квартиру за вещами, он искал в кладовке упаковку от ее ноутбука, чтобы привезти компьютер Лене. И наткнулся на коробку со своим именем и датой рождения.

Не стоило ее открывать, конечно, но Леша не удержался. И теперь, то, что он там увидел, вернуло Леше уверенность - если она продолжала покупать ему подарки, даже считая, что Леша ее предал, то сейчас - она выслушает его, поймет. Не может не понять.

- Лен? - тихо прошептал он в темноту неуверенным голосом. - Не сердись. Я не думал, что ты будешь настолько против.

В ответ прозвучал неопределенный вздох.

Решив, что она вполне склонна к разговору, Леша подошел ближе и сел на коврик возле кровати.

- Лен, разве настолько принципиально, кто платит за сына, и чьи именно эти купюры в семейном бюджете?

Лена хмыкнула.

- Не важно, Леша, - так же тихо ответила она. Но голос ее все еще был расстроенным. - Только…, - Лена на минуту затихла, и он увидел, как она облизала губы. - Я боюсь, Леша. Может и глупо, но я не знаю, что будет дальше. Что ты хочешь от нас, от жизни? Как мы, вообще, жить будем дальше? Где? Ведь есть Лешка, и ты видишь, как сильно любые наши поступки его задевают.

Лена прерывисто вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

У него все сжалось внутри.

Каким же надо быть идиотом, чтобы так опростоволоситься? Боясь поспешить, он вообще забыл про то, чтобы все ей рассказать, объяснить. Убедить, что никогда больше не уедет.

Привстав так, чтобы их лица оказались напротив, он обхватил щеки Лены ладонями и заставил посмотреть прямо ему в глаза, не обращая внимания на темноту в комнате.

- Дальше, котенок? Дальше мы всегда будем вместе, - уверенно произнес он.- Мы поженимся и у Лешки будет моя фамилия. У тебя, кстати, тоже. Лукьяненко, конечно, красиво звучит, но и Корнеевы - не хуже, - он накрыл ее губы пальцами, не давая прервать его. - И это, в общем-то, не обсуждается, любимая. Знаю, что поступаю как средневековый тиран, но я никогда не отпущу вас, и не позволю даже думать, что мы не семья. Я же не могу без тебя, Лена, - он уткнулся ей лицом в волосы, вдыхая любимый запах. - Я изводил себя каждый день в Чехии, тихо ненавидя весь мир. И сейчас, мне ничего, кроме вас - не надо. Все деньги, которые я заработал и заработаю - они для вас, понимаешь? Я хочу заботиться о вас. Хочу платить за сына, и давать тебе все, что ни попросишь. Я так много должен вам, - Леша крепче обнял ее, почувствовав, что Лена немного расслабилась. - Сердись на меня, ругайся, только не уходи и не молчи, Лена. Я так люблю тебя.