История Мариан (СИ)

Нашими действиями живо заинтересовался Джоэль. Он поворачивал ногу Мариан из стороны в сторону, потом бросился осматривать спину Дитера, взял банку с мазью и понюхал её.

- Что это? Из чего оно сделано? – жадно спрашивал он, держа небольшую банку перед Линдиром. Потом повернулся ко мне: - Как ты это сделал?

Линдира, как и меня и остальных воинов, взволновали вести, принесённые Фаэлоном. Он внезапно завершил разговор:

- Всё прояснится, как только мы достигнем Метентауронда, - пообещал он. – Беспокойство Арды приведёт Людей в Тар-Каранон. Мы не можем рисковать. Идём, нужно двигаться быстро и тихо.

Я нагнулся, чтобы подать Мариан рюкзак, но она быстро надела его прежде, чем я успел помочь. Её отказ застал меня врасплох. Мариан никогда прежде не отмахивалась от меня. Я не мог понять причину, но после землетрясения что-то в Мариан закрылось для меня. Я подумал на мгновение, что чем-то обидел её. Но нет, если бы я обидел Мариан, то первый узнал бы об этом. Может, потеря Бруно заставила её уйти в себя. Оттащив её от разверзшейся почти под ногами земли и попытавшись успокоить, я захотел осмотреть провал ближе. Мариан отчаянно закричала и хотела меня остановить. Именно тогда дала о себе знать подвёрнутая лодыжка. Я ответил, что хотел лишь взглянуть: на мгновение мне показалось, что оттуда исходит яркое свечение. Не видела ли и она его? Мариан сказала да, ей тоже показалось, но потом всё исчезло. Некоторое время после этого она не могла смотреть мне в глаза. Зато теперь она шла ближе ко мне, чем обычно. Я подумал тогда: возможно, таким образом люди пытаются справиться с потерей близкого друга – становятся очень заботливыми, но полностью замыкаются в себе. Я верю, что со временем это пройдёт.

Все собирали вещи. Это радует: они продолжают путь.

- Долго ещё идти? – поинтересовался Дитер.

Линдир повернулся к Мариан и серьёзно спросил:

- Ближние врата или дальние? Выбор за тобой.

Мариан поняла. Они будто договорились о чём-то без слов, хотя Мариан совсем не телепат.

- Мне пришлось побывать в вашей шкуре, учитель, - тихо произнесла она. Потом, слегка поклонившись, продолжила: - Конечно же, передние врата.

Только мы с Линдиром знали, что это значит: более долгий путь ради того, чтобы пока сохранить в тайне вход в Метентауронд. Слегка улыбнувшись, он ответил:

- Как пожелаете, леди Мариан.

Обращение с титулом было для неё неожиданным. Линдир продолжил:

- Мы прибудем на место завтра к полудню.

- Почему тогда вы нашли нас так быстро? – возразил Мэйсон.

- Мы передвигаемся быстро и под покровом ночи, - загадочно ответил Линдир и подтвердил свои слова, почти исчезнув из виду, пока Мэйсон едва успел сделать первый шаг.

***

18 января. На привале.

Вскоре после наступления темноты мы пришли к Линлуину. Никому не разрешалось ни плавать, ни мыться. Я рассказала всем об ароматных бассейнах для купания в Метентауронде. С какой радостью я завтра в них окунусь!

Я расспросила Линдира о нём самом и об Аллиндэ. Я волновалась за них обоих, но особенно за Аллиндэ, узнав о смерти милого славного Калло. Линдир заверил, что она держится хорошо. Где же папье-маше Калло, которое он просил не давать ей? Перед смертью Калло подарил его Аллиндэ. Оно стоит в её доме на почётном месте. С Аллиндэ за это время не произошло ничего плохого. Мы с Линдиром в растерянности.

Только мне и Румилу (наконец-то я могу называть Джейсона его настоящим именем, хотя это непривычно) наедине Линдир сказал, что тяжелее всех переживал смерть Калло Лорд Халдир. Он уверен, что Халдир винит во всём себя и мир Людей. Он предупредил: наше прибытие может быть встречено не так дружелюбно, как я ожидаю. Я понимаю, что правитель несёт огромную ответственность, но стоит ли Халдиру обвинять только себя? Он несправедлив к себе, и я обязательно скажу ему об этом, хотя он не послушает меня.

Как обычно, после ужина наши проводники стали петь баллады о далёком прошлом. Мысленно я перенеслась туда: передо мной проплывали видения чудесных земель, о которых пели воины на своём языке, древнем и прекрасном. Холодный ветер, дувший с гор весь день, утих. Всё замерло. Даже деревья склонились, чтобы послушать.

Оглядев остальных, я увидела, что незримая сила подействовала и на них. Темнело, и в безлунной зимней ночи от эльфов исходило серебристое мерцающее свечение. Даже Румил перестал притворяться человеком.

- Они похожи на ангелов, - восхищённо прошептала Сэнди.

С этого момента ни у кого не возникало больше сомнений, что мы находимся в компании эльфов.

***

Утром Линдир заявил, что дальше смертные пойдут с завязанными глазами. Это никому не понравилось, особенно Дитеру. Он настаивал, чтобы ему показали все входы и выходы, поскольку он отвечает за нашу охрану и безопасность. Мариан убедила его, что скоро ему всё покажут – так же, как и ей. Она сама не знала, где находятся «ближние врата», и тоже шла туда с завязанными глазами. Впереди у них три – четыре месяца с эльфами, чтобы обо всём узнать. Это его немного успокоило.

Разве Линдир, Мариан и я до сих пор им не доверяем, пылко спросил Мэйсон.

- Такое доверие нужно заслужить, - спокойно и твёрдо произнесла Мариан. В её словах слышался голос моего брата, они не оставляли места дальнейшим возражениям. Уроки Халдира пошли ей на пользу. Сомневаюсь, что он сказал ей об этом. Мариан была первой, кому завязали глаза. Остальные не испытывали особой радости по этому поводу, но и не возмущались. Я тоже просил завязать мне глаза, но, как справедливо заметил Дитер, дорога мне известна, так что – зачем? Он ещё сердится на меня.

Весело прогуливаясь вокруг озера несколько часов, Линдир несколько раз останавливался под укрытием деревьев и проверял, нет ли незваных гостей. В конце концов ему надоели все эти уловки и в полдень он вывел нас к туннелю. Мы все прошли через него; Мариан крепко схватилась за меня ледяной рукой, за другую её руку держалась Сэнди. Я помнил про клаустрофобию, помнил подземный проход под баром и гордился Мариан: она проявила храбрость и поддержала Сэнди. На этот раз Сэнди безгранично доверяла Мариан. Она пойдёт за ней хоть на край света.

На выходе из туннеля Линдир торжественно попросил своих воинов снять повязки и обратился к нашему Братству с извинениями. Итак, красота грота, поросшего папоротником, шаг за шагом открывалась восторженным смертным во второй раз за всё время с момента его появления в Арде. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, для меня честь разделить это открытие с Мариан. С другой – не зря ли мы открываем наши тайны незнакомцам? Что будет со мной потом, когда мы достигнем нашего главного входа, украшенного изображениями Владык, и откроем его? Представляют ли они себе, насколько дороги нам эти стены, не говоря уже о том, что это – наш дом? Смогут ли они научиться чтить его так же, как мы? Отворив двери, мы отрежем себе путь назад.

Наверно, Мариан о чём-то догадалась: она сжала мою руку и беспокойно улыбнулась. Её улыбка стала для меня утешением. За короткое время ей стало дорого и это место, и его обитатели, особенно один из них. Её глаза горели нетерпением и сияли только для него одного.

Мы дошли до ворот быстрее, чем я думал, миновав скрывавшую их оптическую иллюзию, как её называют Люди. Меня бы позабавило то, как они ходили туда – сюда и восторгались находчивостью и мастерством тех, кто их создал, но что-то внутри меня сопротивлялось. Многие воины разделяли мою тревогу, хотя мы, конечно же, были вежливы с нашими гостями.

- Где охрана? – спросил Дитер, сначала посмотрев наверх. Потом он всмотрелся в ограждение, которое прятало ворота. Его неясные очертания освещали колеблющиеся огоньки светильников.

- Здесь должна быть охрана! – сказал он нам с Линдиром. Его удивило, что никто не остановил нас. – Я не верю, что у вас нет… - начал он, но остановился на середине и стал вглядываться в нишу, расположенную по бокам ворот. – Постойте, - прошептал он и потянулся к стене, но часть этой стены шевельнулась, и одним молниеносным движением рука Дитера оказалась за его спиной, а длинный клинок Ородрена – у горла Дитера.