Дар миротворца (СИ)

– Всё так, – прошептал он. – Может быть, теперь скажешь и о моём настоящем?

Пальцы Хеламиры скользнули по его щекам, вискам, а затем плавно опустились.

– Что о нём говорить: оно совершается здесь и сейчас.

Хеламира впилась взглядом в его глаза, точно хотела в полном безмолвии излить нечто глубоко личное из своей души в его душу. Марку показалось, что её глаза влажны от слез.

– Здесь и сейчас, миротворец Маркос. Ты – ответ на мои молитвы Спасителю. Он не случайно привёл тебя в Герсаим. Я сразу это поняла, едва только услышала от отца, что у нас в гостях Седьмой миротворец.

В голосе её становилось всё больше огня, а Марк, слушая её, чувствовал, как вскипает и пенится его кровь, нарушая своё привычное, упокоенное течение.

– Отец не сказал тебе, что Лодор – его племянник, сын его сестры, мой двоюродный брат. Отец не любит свою родню из-за давней ссоры и никогда не вспоминает о ней… А я росла вместе с Лодором. Он старше меня и как старший брат всегда помогал и защищал. Теперь мы нечасто видимся, но он мне дорог, очень дорог. У меня нет более близкого человека, чем брат. Если Ификл окажется сильнее… я не перенесу этой утраты.

– Чем я могу помочь? – с сильным волнением спросил Марк.

– Ты миротворец, – сказала Хеламира, устремив на него полный доверия взгляд.

В первую секунду у Марка в груди мелькнуло неприятное чувство беспомощности, возникавшее всякий раз, когда ему говорили эти слова. Но уже в следующий миг, под действием этого доверчивого, почти умоляющего взгляда нежно-голубых глаз мельвийки, его неуверенность сменилась буйным благородным порывом. Марк выпрямился, обнаружив, что всё это время, оказывается, стоял ссутулившись.

В него верят. Ему доверяют. Доверяют самое близкое. И это трепетное чувство доверия испытывает к нему именно та девушка, чья судьба, волей Всевышнего, будет тесно переплетена с его судьбой – теперь у Марка не было в этом сомнений.

– Хеламира, как только я услышал о поединке, то сразу решил попытаться примирить Ификла и Лодора. Но твой отец сказал, что это невозможно. Они меня ни за что не послушают.

– Это правда. Они воинственны и необычайно упрямы, – девушка опустила глаза. – Но ты можешь примирить их, если выступишь с ними на турнире.

Марк удивился.

– Это как? Третьим соперником? На стороне Лодора? Это будет нечестный поединок. Никто на такое не пойдёт.

– Ты выйдешь на поединок не соперником, а примирителем. И судьи, и названные братья не посмеют этому воспрепятствовать. Есть одно древнее правило, которое применялось в Мельвии всего один раз – во времена Первого миротворца. Ты не должен выступать на чьей-либо стороне – ты же понимаешь: кто бы из названных братьев не победил, кровь в Мельвии всё равно прольётся. Ты должен выступить на турнире так, чтобы не победить, а примирить врагов.

– Я не совсем понимаю.

– Слушай меня, – возбуждённо заговорила Хеламира. – Поговори с отцом, он очень влиятельный человек в Герсаиме, и сможет устроить, чтобы тебя допустили к поединку… Только, прошу тебя, не говори ему, что это я тебя надоумила! – девушка умоляюще сложила руки под подбородком. – Ты встанешь между Ификлом и Лодором и не позволишь им убить друг друга. У тебя всё получится, я верю, я знаю…

Марк ненадолго задумался, пытаясь представить себе картину подобного поединка, но она получалась смутной. Стоять между двумя лютыми воинами, жаждущими разрубить один другого на куски, и парировать их удары?.. До каких пор? Пока они не свалятся от усталости? Но он сам упадёт раньше.

С минуту он колебался, но тут Хеламира, позабыв в приступе отчаяния все обычаи, опустилась перед ним на колени, вновь сложив руки в мольбе. Опешив от неожиданности, Марк тотчас поднял и поставил девушку на ноги, ощутив при этом дрожь её тела. В эту минуту пламя, разгоревшееся в нём под действием взгляда глубоких, чувственных глаз мельвийки, выжгло все колебания дотла.

– Хорошо, Хеламира. Я попытаюсь… Нет, силы небесные, я выйду между ними и примирю их!

Девушка одарила его ласковой благодарной улыбкой. Сильно, почти неудержимо захотелось обнять её, прижать к себе и…

«Нет, миротворец. Ты ещё не герой. Выйди на поединок, исполни обещанное, а тогда…»

– Спасибо, спасибо тебе, Маркос! Я буду молиться за тебя. Я верю, верю… Ты справишься… О, Всевышний…

Из глаз Хеламиры брызнули слёзы. Закрыв лицо платком, она повернулась, но тут, словно почувствовав, что Марк вообще не понимает, как ему примирять столь ожесточённых дуэлянтов, шагнула к нему и прошептала на ухо:

– Если не выйдет примирить их, прошу тебя, сделай так, чтобы Лодор остался жив.

После чего, отступив в темноту, девушка исчезла среди деревьев и кустов ночного сада.

***

Давно у Марка не было такой бессонной ночи. Сухая изба, мягкая удобная лежанка, соломенная подушка под головой, но в душе – лихорадочное беспокойство. Решение принято, назад не повернуть. Да и окажись он снова перед выбором, разве смог бы он сказать «нет», глядя на это умоляющее лицо мельвийки, обрамлённое пламенем янтарных волос? Никогда!

«Странно. Сколько всего я пережил в Каллирое… Сколько всего прошёл. Но никогда ещё я не был настолько кому-то нужен. Что со мной? Всего за несколько минут эта девушку стала для меня самым близким человеком в мире!»

Ильмару и Сурку он рассказал о своём намерении только утром. Сарпедонец поглядел на него, как на сумасброда, ищущего красивый способ уйти из жизни.

– Ты что, рехнулся, Маркос? Они же будут рубиться по-настоящему! Ты видел, какое оружие в их кузницах куют? Да двух сцепившихся львов разнять будет легче!

Впрочем, отговаривал его Сурок лишь для виду. Марку показалось, что хитрый сарпедонец заметил за завтраком, какие взгляды бросает Хеламира на Марка, и обо всём догадался.

Кузнец Асмир, выслушав Марка, перечить ему не стал.

– Опасное ты дело затеял, миротворец. Опасное, но благородное, а потому грех тебя отговаривать. Помогу, чем смогу. Названные братья будут биться, скорее всего, на топорах или булавах, в паре со щитом. Не знаю, каков ты в бою, Маркос, но твой меч тебе не поможет. Переломают с первого удара. Да и чтобы разнимать, а не калечить, иное оружие надобно… Алебарда? Нет, не подойдёт… Глефа? Тоже нет… О, придумал! Тебе доводилось биться сулицей?

Марк покачал головой.

– Нет, а что это?

Кузнец разочарованно вздохнул.

– Боевой багор. Плохо, Маркос. Придётся подучиться. Один день у тебя есть.

Асмир провёл Марка в оружейную, вручив ему ту самую сулицу – длинное копейное древко с насаженным на него железным наконечником с остриём и крюком.

– Держи, брат. Я бы тебе и доспехи подыскал, но в таком поединке они тебе только мешать будут, а от секиры или булавы всё равно не спасут. Учись, а я пойду потолкую с судьями о твоём участии.

Эльмика, узнав от Сурка о том, что им придётся задержаться в Герсаиме до завтрашнего полудня, пришла в ярость:

– Вы с ума посходили! Зачем вам это нужно? Маркос, мы же идём за Мелфаем! Разве ты забыл?

– Мелфай, наверное, уже в Амархтоне. Один день ничего не решает, – ответил Марк.

– Ты так уверен в этом? А если тебя прикончат? Или ты об этом не думал? Ты же сам говорил, что Мелфай – твоя миссия!

– Моя миссия – вершить мир, – сказал Марк, не задумываясь, насколько пафосно прозвучат его слова. – Если не остановить Ификла и Лодора, в Мельвии вспыхнет война.

– Да здесь каждый день война! – воскликнула Эльмика, но видя, что Марка не переубедить, фыркнула и убежала.

Поначалу учёба давалась с трудом. Марк нелепо размахивал непривычным оружием, не зная толком, как его использовать в бою. Сулицы не используются в поединках, это оружие пехоты против конницы. К счастью Сурок был знаком с сулицами. Научившись правильно держать в руках это оружие, Марк перешёл непосредственно к ударам и захватам. Ильмар и Сурок изображали двух противников, которых нужно разнять.

– Ты, главное, завали их разков пять-шесть на землю, а там они в своих доспехах, тяжёлых, как смертный грех, и выдохнутся, – бодро говорил Сурок.