Истребитель ведьм (сборник)

Он отвернулся, не дожидаясь ответа. Смит поднял оружие. Он помнил, что в том мире, из которого он пришел, арбалет относился к далекому прошлому.

Они были в пути уже более часа, когда к нему подошел мужчина, разбудивший его утром.

— Меня зовут Первый, — сказал он. — Почему ты сказал, что этот человек, которого мы идем освобождать, тебе не друг?

— Джонс? Я не помню своих друзей, но это понятие, как мне кажется, связано с доверием.

— Тогда почему ты хочешь рисковать жизнью ради него?

— А почему вы мне помогаете?

Мужчина пожал плечами.

— До Джонса нам нет дела. Но мы не можем упустить оказии сразиться еще раз со Стражниками.

Смит задумался.

— Джонс — единственный человек, — сказал он наконец, — с которым я каким-то образом связан. Мы оба совершенно одинаково оказались здесь, и оба мы должны сделать что-то, ни он, ни я не можем вспомнить…

— Да… Старик принял тебя сразу и в общем-то безоговорочно. Это странно.

Они шли некоторое время молча.

— Ты говоришь, не знаешь, что делают Стражники. Я расскажу тебе одну историю. Много лет тому назад они поймали на дороге двух братьев, которые шли в город на заработки. Старшего убили сразу, потому что он не знал, в чем состоит основа всеобщего счастья. Младшего увели с собой и на рынке, на лобном месте, отрубили ему правую руку. Чтобы не мог поднять ее на законных хозяев этой страны. С тех пор прошло много лет. Теперь они уже никого живым не отпускают.

Смит отыскал взглядом идущего во главе отряда человека.

— Вами командует Однорукий? — спросил он.

— Да. В бою. Но душа — Старик.

— А что составляет основу всеобщего счастья?

— Слово.

— Слово… — повторил Смит. — Какое слово?

— Такое, какое Жрецы скажут. Каждый раз другое, но всегда такое, чтобы им было выгодно.

Передние остановились, поджидая остальных. Когда отставшие подтянулись, Однорукий сказал:

— Кто-то должен отвлечь их внимание. — В просвете между деревьями уже видна была корчма: приземистое здание в нескольких десятках метров от края леса. На утоптанной площадке между дорогой и фасадом корчмы чистил шестерку рослых гнедых коней какой-то подросток. Рядом стоял мужчина в черном плаще, его лицо наполовину закрывал шлем.

— Я это сделаю, — сказал Смит и перехватил несколько быстрых взглядов. Первый едва заметно кивнул.

— Оставь арбалет, — сказал Однорукий, — или они тебя сразу же убьют. Обойди корчму сзади по лугу. Пусть думают, что ты идешь из города. Главное — этот Стражник снаружи. Ты должен заманить его внутрь. Или убить.

Смит положил арбалет и спрятал нож под кафтан из грубой кожи. Он шел краем леса, удаляясь от дороги. Корчма исчезла, скрылась за пригорками. Смит вышел к лугу и описал большую окружность; те несколько десятков метров, где его могли заметить из окон в просвет между пригорками, преодолел ползком и в конце концов снова вышел на дорогу. Он шел уверенным шагом, серединой дороги. Вскоре Стражник, топтавшийся возле лошадей, заметил его и застыл, повернувшись лицом к нему.

“Интересно, в моем мире тоже убивают людей? И я тоже уже убивал? Может, мне это даже нравится?..”

Он был уже почти рядом. Стражник, по всей видимости, не боялся одинокого безоружного путника и спокойно ждал. Смит остановился в нескольких шагах. Он заметил, что сжимает под плащом длинный ременный кнут. Из корчмы доносился громкий смех, обрывки разговора.

— Здравствуйте, — сказал Смит тихо. Должен же он был что-то сказать. — Пожалуйста, разрешите мне зайти в корчму и поесть. Я иду из города, очень устал.

Кнут свистнул в воздухе и обернулся вокруг ног Смита. Стражник дернул — и земля вздыбилась.

— На колени, хам, — услышал Смит. — Я тебе напомню, как надо здороваться.

Снова свист, и словно огнем полоснуло по груди.

“Меня бьют!..” — мелькнула мысль… и вдруг бешенство, мир вокруг потемнел, отдалился, остался только черный силуэт, рука занесена для следующего удара, и где-то в уголке сознания — только бы те не услышали! Страшный рывок, прыжок, ступни, вбитые в твердую грудь, черное пятно на земле. Нож! Куда бить? Рука, запихивающая крик назад в горло. Кровь! Кровь, фонтан крови из распластанной шеи…

Мир вернулся на свое место, и Смит поднялся с безжизненного тела, которое только что было Стражником. Он посмотрел на судорожно зажатый в руке нож, покрывшийся вдруг ржавчиной, затем на почти отделенную от туловища го-рову в шлеме. Желудок подкатил к горлу и вывалился сквозь зубы. “Нет, все же это мне не нравится… — подумал он, сгибаясь в три погибели и тяжело дыша Из корчмы все также доносился смех, чьи-то возгласы — Ничего не слышали… Удивительно, но они ничего не слышали… Как будто и не случилось ничего…”

Из леса бежали Однорукий и его товарищи. Подросток, только что чистивший коня, волок за ноги мертвого Стражника куда-то в сторону, за корчму.

Смит подошел к двери, открыл ее и переступил порог. Сени, за ними снова дверь. Большая изба, столы, напротив стойка, какие-то бочки.

— Это он! Он все скажет… он подтвердит, что я правду говорю! Ты, скажи им, что я не виноват!

Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Джонс… Привязан к столбу, поддерживающему потолок, на обнаженной груди красные полосы.

— Ну скажи им! Спросите его, он тоже сошел с гор! Так, как и я! Так, как и я!

Никто из сидевших за столом мужчин не сдвинулся с места. Поднесенные к губам глиняные кружки замерли на полпути, пять пар глаз вглядывались в него с безграничным изумлением.

Смит тоже удивился. Стражники были лысыми. Голые гладкие черепа, блестящие в падающем из окон свете, были почти смешны. Жуткие рожи исчезли вместе со шлемами, уставившимися теперь пустыми глазницами в потолок. Это были пятеро обыкновенных, одетых в черное мужчин, потягивающих винцо в придорожной корчме. Смит взглянул на Джонса. Нет, они не были обыкновенными людьми.

— Ну скажи им!

Кружка, грохнувшись об стол, не выдержала и разлетелась на черепки, разливая свое содержимое. Перевернутая лавка глухо стукнулась о пол. Свист кнута. И снова земля дыбом. Острая боль в затылке И темнота.

Он пришел в себя, когда на него вылили ведро холодной воды.

Все уже было кончено. Двое Стражников, сидевших у окна, так и не успели встать. Из их спин торчали короткие древки стрел Трое других лежали на полу. Рассматривать их желания не было.

— Я думал, что с тобой уже все ясно, — сказал Первый, когда они вышли из корчмы, чтобы присоединиться к остальным. — Ты лежал возле двери весь в крови…

— Это не моя кровь, — ответил Смит.

Во дворе Джонс хлопал по плечу Лучника.

— Я не знаю, как вас благодарить, — говорил он — Это было страшно Они меня, наверное, убили бы. Хотели, чтобы я признался, что я преступник, что выступаю против чего-то. уже не помню чего…

Лучник стряхнул его руку.

— Против Слова, — сказал он — Это мы те преступники.

Он увидел Смита и широко улыбнулся.

— Умойся, — сказал он. — Женщин нам перепугаешь. Ты похож на вампира.

— О-о-о! — воскликнул Джонс. — Это ты! И правда, когда ты появился, на тебя страшно было смотреть, будто зарезал кого-нибудь! Я аж онемел от удивления.

— Правда? — спросил Смит.

Лучник снова улыбнулся и направился к лошадям Смит только теперь заметил, что стрелы в притороченном к спине Лучника колчане длинные и толстые, такие же, как та, которую он видел на дороге, в горле у Стражника, днем раньше.

— А потом этот сукин сын поймал тебя кнутом за ноги и дернул. — Джонс вцепился в руку Смита, как будто боясь, что тот от него убежит. — Ты так трахнулся головой об лавку, что у меня искры из глаз посыпались. А потом они стали стрелять из окон и ворвались в избу… Ловко, правда? — Он вдруг понизил голос: — Слушай, а кто они, эти люди? Почему они убили этих черных?

Джонс высвободил руку.

— Стражников убили, чтобы спасти тебя, — сказал он. — А кто они? Скоро узнаешь, сами тебе это скажут.

К ним подошел Однорукий.