Море вероятностей (СИ)

- Мне – нет, - сообщил Хара. – Я и так прекрасно себя чувствую.

- Если бы я каждый раз ждал, пока мне поставят задачу, - грустно заметил Мунин, - очень многое закончилось бы плохо.

- Что и требовалось доказать, - подвёл черту Артур. – Лори, чего хочешь ты?

- Я хочу, чтобы ты проявил толику сочувствия к страданиям невинных, - хмуро ответил Лори. – Мы должны вмешаться. Мы должны предотвратить катастрофу.

- Мы не должны вмешиваться, - сказал Мунин. – Это исказит картину. У нас другое задание.

- Не носись со своим заданием как с тухлым яйцом.

- Лори, это неразумно, - сказал утомлённый Мунин. – Утихомирься.

- Это неэтично.

Хара невнятно заворчал от досады и оттянул двумя пальцами собачий ошейник, охватывавший его толстую шею.

- Ну началось! – пробормотал он. – Лори сказал это слово. «Неэтично!» Теперь всё пойдёт наперекосяк. Это ты виноват, Артур!

Артур расхохотался и пальцами закрыл Лори рот. Тот гневно сверкнул глазами, но возражать не решился.

- Знаете, почему я выбрал вас троих? – сказал, отсмеявшись, Артур Лаунхоффер. – Вы, ребята, – то, что называется приятной компанией.

Глава седьмая. Пророк

Председатель совета кондоминиума позвонил Данкмару в выходной, во второй половине дня. Человек вежливый и деликатный, он не решился сразу перейти к делу и начал со стандартной светской беседы. Измотанный бессонницей и тяжёлыми размышлениями Данкмар не узнал его, принял за одного из новых клиентов и довольно жёстко попросил уточнить, договаривались ли они о созвоне, и если договаривались, то на какое время. Возникла неловкость. Председатель смешался, ещё раз назвал себя, прибавил, что живёт в лофте первого корпуса, и Данкмар наконец его вспомнил.

- Простите, - сказал он, с усилием потирая веки. – Простите. У меня сейчас... трудная ситуация, я невнимателен.

- Сожалею, что побеспокоил, - виновато ответил председатель. – Но вопрос очень важный. Я с утра обзваниваю всех.

Данкмар провёл по лицу ладонью и проморгался.

- Слушаю вас.

Тониу Мейра кивнул и просто сказал:

- Ночью на третьей стоянке был взрыв.

- Что?

Данкмар нахмурился. Что-то новое требовало его внимания, в придачу ко всем уже наличествующим проблемам... «Кажется, - подумал он, - у меня идёт полноценная чёрная полоса». Мейра на экране терминала смотрел на него с искренним сочувствием.

Они никогда не были на короткой ноге. При знакомстве Данкмар изучил соседа с помощью второго зрения и остался доволен: Тониу Мейра оказался именно тем человеком, с которым приятно жить в одном доме. Он отделял деловую сферу от частной жизни так ясно и резко, что порой это напоминало раздвоение личности. Топ-менеджер строительного холдинга, обладатель смертельной бульдожьей хватки, в быту Мейра вёл себя мягко и едва не застенчиво. Когда основной конкурент холдинга рискнул запустить строительство пресловутого арколога и оказался на грани разорения, Мейра умело воспользовался нежданной удачей. Состояние его утроилось. Данкмар не хотел бы вести с ним дела, но соседом Тониу был прекрасным. Соседей он помещал в сферу частной жизни, вместе с сокурсниками, одноклассниками своих детей и приятелями по яхт-клубу. Суровым он был на работе, а дома – милым. Въехав в свой роскошный двухэтажный лофт, он перезнакомился со всем кондоминиумом и сам вызвался стать главой инициативной группы. Обязанности свои на этом посту он исполнял безукоризненно, был заботлив и внимателен, словно патриарх большой семьи. Данкмар знал, что может признаться ему в скверном самочувствии, не притворяться энергичным и идеально собранным. Он испытывал благодарность Мейре за это.

- Сегодня ночью, - сказал Мейра, - на третью стоянку бросили бомбу. С чужой авиетки. Машину опознали по записям, она числится в угоне. Доказательств нет, но полиция уверена, что это мицаритская банда. Очень много инцидентов. В городе становится всё опаснее.

Данкмар поразмыслил.

- Я догадывался, что мицариты не в восторге от происходящего, - ответил он. – Но новый религиозный террор?! О чём они только думают? На планете несколько корпусов марйанне!

Мейра кивнул.

- Судя по всему, именно это приводит их в ярость. Они испугались, поняли, что испугались, взбесились от этого и теперь... – он покачал головой. – Ведь марйанне не возьмут на себя функции полиции, а полиция наша осталась той же, что была.

Данкмар в ответ только губы скривил. Мейра усмехнулся понимающе и печально.

- Больших разрушений сегодня не было, слава Богу, - продолжал он. – Снесло дверь машины госпожи Кречмер, и всё. Но я считаю, что меры нужно принимать уже сейчас.

- Простите, - повторил Данкмар со вздохом. – У меня сейчас... практически аврал, очень много задач. Я не в состоянии думать ещё и об этом. Что вы предлагаете?

- Частное охранное предприятие. Я уже изучил предложения и выбрал – конечно, если вы не возражаете.

- Что вы, Тониу. Я вам доверяю и положусь на вас.

- Это потребует взносов.

- Само собой. Нужно переводить деньги, или они присылают счета?

Мейра повеселел.

- Счета. Я всё организую, не волнуйтесь.

- Спасибо, - сказал Данкмар и прибавил в искреннем порыве: - Как нам повезло быть вашими соседями, Тониу!

Тот смутился и чуть ли не покраснел.

- Помилуйте, - взволнованно сказал он, - ведь у меня трое детей. Детская площадка как раз неподалёку от третьей стоянки. Стоит мне подумать, что бомбу могли бросить не ночью, а днём, и не в машины, а... – он замолчал и прижмурился, всем видом выражая, что не в состоянии даже думать об этом.

- Теперь мы будем спать спокойно, - вежливо ответил Данкмар.

Он уже немного устал от беседы и хотел поскорей распрощаться.

- Мой старший сын, - добавил Мейра, расчувствовавшись, - студент, представьте себе, записался в молодёжную дружину. Ходит на уроки уличного боя, возвращается в синяках. Я, конечно, понимаю: кто в молодости не хотел стать героем, не имеет сердца. Но я страшно боюсь. Никогда в жизни так не боялся. Плохое время.

Данкмар безмолвно согласился. Время действительно было хуже некуда.

- Извините, - закончил Мейра, - не стану вас больше беспокоить. Спасибо за поддержку.

Отключив связь, Данкмар встал из кресла и отправился за кофе. Он чувствовал себя опустошённым.

Он думал о множестве проблем разом. Он решал единомоментно десятки задач, пытался охватить ситуацию целиком – но так и не смог учесть всего. Фрей, марйанне, скиталец, безликие – этого было, право же, более чем достаточно! И вот теперь мицариты.

Война не стихала на Эйдосе никогда. За восемь веков колонизации она трижды разражалась кровавой грозой. Полтысячелетия минуло с эпохи Первых религиозных войн, когда Ньюатен вбила в землю орбитальная бомбардировка. Вигилиане тогда победили дорогой ценой: на опустошённой планете не осталось ни одного целого города. Казалось, повторение подобного невозможно. Но шли годы. Вечный враг терпеливо, неслышно, тайно восстанавливал силы. Сто тридцать лет назад в Бланке Эйснер началась Мицаритская Реконкиста, началась с самого трагического в истории Эйдоса события: одни называли его «днями рассвета», другие – «неделей резни»... Семь миллионов мирных жителей, по миллиону в день.

Марйанне не успели.

К моменту их прибытия власть уже всецело принадлежала Учителям. Эйдос превратился в теократическую диктатуру, подобно Мицарису, Аль-Уззе и Чимуренге. Учителя создали администрацию, утвердили новое законодательство, учредили полицию и даже восстановили кое-где городские системы. Аппарат Бюро внешних направлений вновь работал. Функционировал космопорт и станции связи. Было сделано всё, чтобы продемонстрировать организованность, законность, спокойствие – спустя считанные месяцы после масштабного геноцида. Всё, чтобы Земле оставалось только признать легитимность нового правительства.

Говорили, что Аурелас Урса почти сутки не произносил ни слова. Всё это время он стоял в рубке корабля, у огромного экрана, по которому катился бело-голубой шар планеты. Марйанне могли вступить в войну и выиграть её – но война уже кончилась. Атаковать сейчас означало разжечь конфликт со всем содружеством мицаритских миров. И даже отвоёванный, Эйдос пришлось бы уступить – просто потому, что на нём было теперь одно правительство, и это было правительство Учителей.