Путь Сашки. Книга шестая (СИ)

— А он откуда узнал про нее?

— Узнал Ксандр. А Эйгеля мы несколько лет назад послали на разведку. У него имелось описание местности, да еще у него был проводник, он и нашел плантацию. За эти годы Эйгелю пришлось отбиваться от других желающих захватить промысел. В первый раз там был Гвендел, снурский граф. Со своими людьми. Был бой и Эйгель убил его. Потом там попытались поживиться люди Черного Герцога. Так что парень заслужил замок. Приедет — станет бароном.

— А где находится эта плантация?

— Я же сказал, дорогая, на Диких землях.

— Это я поняла. А где именно?

— Где — то в предгорьях, к югу от границ Лакаска.

— И как Эйгель туда добирается?

— Едет… Собственно, за это время у него было два маршрута. Сухопутный, через весь Атлантис, как я слышал, разными дорогами до Лакаска, но не заезжая в столицу герцогства, затем он ехал на юг. А другой путь морской. До Хаммия, через их главный порт. Нанять галеру, а та высаживает отряд где — то на берегу. Оттуда прямо на север и как раз выйдешь к плантации.

— Вот как. И никто больше про путь не знает?

— Гвендел и его люди убиты, пиренцы тоже. С тех пор никто больше Эйгеля не тревожил. Нет, больше никто не знает.

— А владелец галеры? Он же знает, куда высаживал людей.

— Что с того? Эйгель со своим другом Серри и три десятка ларских солдат. Мало ли зачем — то едут? Откуда хаммийскому капитану знать, куда они пойдут, когда высадятся на берег?

— Да, действительно, ты прав, дорогой. А я… я…, наверное, слишком погорячилась.

— Вот за это я тебя и люблю, Эльзина, что ты…

Через две седмицы из Гендована вместо обещанного сына, гонец привез в Лоэрн письмо, что мальчик простудился и его не следует подвергать опасности долгой дороги. Эльзина, как любящая мать, сразу собралась и на следующий день выехала в Гендован.

Винтольд встретил ее радостным и здоровым. Конечно же, он отнюдь не болел. Уже в тот же вечер за семейным столом Эльзина рассказывала новости из Лоэрна. Из Ларска, кстати, тоже. Конечно же, и отец и братья были возмущены порядками в Лоэрне и Ларске, но главную новость королева оставила под конец семейного ужина.

— Отец, а я знаю, кто снабжает весь Атлантис листьями хачху.

— Кто же?

— Мой Обрубок?

— Как? Откуда?

— Он нашел место, где они растут и три раза в год оттуда ему привозят по пятнадцать мешков листьев. Больших мешков.

— А кто привозит?

— Его люди. Помните барона Севир, которого Обрубок посадил на кол? Его младший брат Эйгель как раз и командует отрядом в тридцать человек. У них два пути до плантации. Сушей через Атлантис, но едут разными дорогами, поэтому не перехватить, к тому же здесь слишком людно. А вот второй путь для нас удачен. Морем из Хаммия. Наемная галера их высаживает на берегу, а дальше надо идти строго на север. И там, в предгорьях расположена эта плантация. Надо будет послать шесть десятков солдат, без опознавательных знаков на щитах. С тридцатью ларцами они справятся. Даже если кто — то и выживет, никто не узнают, что на них напали люди Гендована.

— Но как мы узнаем место, где нужно высаживаться?

— Отец, проще простого. Раз они нанимали галеру, то нужно нанять ее снова. Заплатить в два раза больше, капитан высадит в том же месте. Дальше на север. И все. Листья хачху наши.

— Эльзина, умница! Я разбогатею!

— Отец, а я? Что получу я?

— Ты же моя дочь.

— Вот поэтому я и сообщила про плантацию. Мне нужна половина добычи. Часть листьями, лучше настойкой, остальное деньгами.

— Но…

— Это не все, отец. В конце осени я уеду обратно в свое королевство. Зимой вернусь, а потом, уже весной поеду на похороны своего бедного супруга. Мне нужно полторы тысячи солдат. Лучше две тысячи. Придется в Лоэрне наводить порядок. Кстати, Ильсан, весной ты поедешь со мной и Винтольдом. И той же весной, когда Ксандр лишится головы, мне понадобится твоя голова.

— Зачем? — слегка испуганно спросил ее брат.

— Твоя голова понадобится для ларской короны…

Шестьдесят гендованских солдат смогли выехать в Хаммий только в конце зимы. Причина была проста: они должны были прибыть на место раньше ларского отряда, чтобы устроить засаду. Но на зимний сбор листьев гендованцы уже не успевали, а следующий сбор урожая наступал лишь в конце весны. Вот к этому сбору они и собирались подготовиться.

В Хаммий прибыли в самом начале весны, за два месяца до наступления срока сбора листьев. И сразу же бросились в порт искать те галеры, которые нанимали ларцы. Когда Дарберн рассказывал, делясь секретом с Эльзиной о дороге к плантации, по которой добирался Эйгель, он назвал два пути. Сухопутный и морской. Но Дарберн не сообщил жене, что морем Эйгель плыл только один раз, следовательно, нанимал один раз и галеру. Одну галеру, а не несколько, про которые подумала Эльзина и ее родня.

Если бы таких используемых галер было несколько, то и шансов найти любую из них было бы намного больше. Но одна галера… Она сейчас могла быть в рейсе, или в этот момент стоять, отдыхая, где — нибудь на обширном хаммийском побережье. Однако баронету Грантеру все же повезло. В первый же день поисков ему посчастливилось наткнуться именно на нужную ему галеру.

Дальше дело было техники и тугого кошелька. Капитан Брибис припомнил поездку, когда он брал тридцать пассажиров во главе с юным милордом и его столь же юным напарником. Помнил и место, где их высаживал. А двадцать золотых быстро направили галеру на запад.

Баронет Грантер, оторопевший от важности порученной ему миссии и от звона золота в его кошельке, в котором раньше водилось только серебро, на борту галеры пустился в загул, который выразился в чрезмерном потреблении вина, с избытком имеющегося на судне. Небольшой торговый бизнес хозяина галеры и здесь приносил, пусть небольшую, но выгоду, к свалившимся почти с неба двадцати золотым монетам.

Обрадованный доходом от этого рейса Брибис даже отнес в каюту баронета старый кувшин.

— Что это? — нетрезвым голосом спросил тот?

— Афора. Очень старая, но, купцы говорят, все еще дорогая. Ей цена пять золотых.

— Вздор!

— В нее очень удобно бросать кости.

— Всё вздор. Впрочем, оставь. Скоро будет берег?

— Завтра или послезавтра, милорд. Нас немного отнесло к югу, прибило к берегу острова. Сегодня мы наполним кувшины свежей родниковой водой, а завтра утром пойдем дальше.

— Вздор! Давай еще вина!

На следующее утро первыми проснулись надсмотрщики, забегав вдоль скамей с гребцами, защелкав вхолостую бичами. Через час проснулся Брибис и, выйдя на мостик, сладко зевнул, махнув рукой команде, уже готовой к отплытию. К галерным рабам вышел старший надсмотрщик.

— Эй, грязные свиньи, готовьтесь к отплытию.

Сидящий на второй скамье пожилой лысоватый раб тяжело вздохнул, берясь удобнее за весло. Его молодой напарник, со смешной кличкой Король, угрюмо поднял вверх заросшую косматую голову. По небу, громко курлыкая, летела на север стая журавлей. Пожилой раб снова вздохнул, печально провожая их взглядом.

— Эх, как хочется стать птицей. Сейчас бы летел с ними… — и натруженные руки стали поднимать весло.

В разгар следующего дня галера пристала к берегу, начав высаживать пассажиров. Никто из них не заметил бронзовокожую обнаженную фигуру, следящую за высадкой солдат с высокого и отвесного берега. Фигура еще раз взглянула вниз, махнула кому — то назад маленьким топориком и исчезла. Через четверть часа в версте от берега лагерь таких же обнаженных по пояс дикарей численностью в пятьдесят — шестьдесят человек, пришел в движение. Береола принес хорошую весть, завтра у них прибавится шестьдесят свежих скальпов и их племя станет самым уважаемым в Диком лесу…

О судьбе посланной на запад экспедиции баронета Грантера в Гендоване так и не узнали. Тем более что в эти дни все внимание герцога и его детей перешло на Лоэрн. Прискакавший оттуда в разгар весны гонец принес весть, что у его величества Дарберна Первого произошел второй и очень сильный приступ лихорадки. Эльзина приказала готовить выезд. С ней должны были ехать юный принц Винтольд, маркиз Ильсан и полторы тысячи солдат, предоставленных герцогом Гендована.