Дверь домой (СИ)

— Меня же как Защитника учили, — пожимает точёными плечиками супруга, в ответ на прямой вопрос, — в основном как… «Технического специалиста» — так, кажется, говорят на Земле. Но если работаешь с… системами безопасности, то нужно достаточно прилично понимать — какими путями могут вторгнуться противники. Ну а чтоб лучше понимать — учили и саму играть на другой стороне. Так что с работой разведки и особенно контрразведки, знакома неплохо. Ну а там… Пришлось начать, потому как одному из нас нужно было лезть в… это, а ты занят намного больше меня.

Откровения не были неожиданностью — нечто подобное давно… Даже не подозревал — знал. Вообще-то, зарекался в своё время спрашивать о таких вещах, но не получается. Хочешь не хочешь, а «нырять» в пресловутую политику нужно. А раз нужно, то нужно и выяснить степень осведомлённости супруги — всё-таки самый естественный союзник.

С того памятного разговора и началась моя учёба как политика/разведчика. На данном этапе я не слишком-то хорошо в этом соображаю…

Понятно, что НАМНОГО лучше среднего обывателя — где-то на уровне депутата городского Совета (уровня райцентра) из бывших ментов. Но мало, мало… Волею Судьбы и своими стараниями, вскарабкался я достаточно высоко, а здесь «климат» и «экосистема» отличаются более чем серьёзно.

Учёба идёт тяжело, но идёт. По словам жены, я «скорее не хочу, чем не могу» разбираться в этом. Вроде как подсознание отказывается воспринимать, потому как считает не слишком интересным. Ну а поскольку сейчас ситуации изменилась — и весьма заметно, то прогресс пошёл. Не могу сказать, что «семимильными шагами», но пошёл.

— Комитетчики просят прохода для своих людей, — сообщил мне Ганс.

— Я против!

Резковато? Есть немного, но… они нам не нужны, по крайней мере — сейчас. Потом, через несколько лет, когда всё «устаканиться»… Может быть. А может быть и нет.

— Что так?

— А зачем они нам? Сам же знаешь — моментально начнут «Игру», а то, что у них среди Иных есть какие-то агенты — сомнению не подлежит. «Спящие», активные, пассивные, добровольные или кадровые… Да пофиг! Есть гарантированно — и как только появится сигнал, начнутся «шпионские страсти», а оно нам надо?

— Надо, — уверенно заявляет Ганс, — у нас столько планов на двойную игру…

Беру паузу.

— Ганс, ты заигрался. Подумай сам: как бы мы не были круты, против нас — СИСТЕМА. Да, «козыри» у нас — и что? Среди эмигрантов гарантированно есть агенты, которые только и ждут хоть какой-то связи с Землёй. Да, сперва мы может выиграть что-то тактически — хорошие отношения там и прочую муру, но потом что? А потом что? Мы ведь даже не закрепились, понимаешь!? То есть какие бы у нас не были позиции на Ветви ПОТЕНЦИАЛЬНО, главное — не просрать их!

Ганса убедить не удалось и это стало одним из немногих случаев, когда мы всерьёз поссорились.

— Неужели он не понимает, что нам крайне необходима монополия? — разорялся я перед женой. И кстати — ей было действительно интересно, ну не было у нас привычки выкладывать второй половинке все новости.

— Понятно, что монополия эта продлиться не слишком долго — лет двадцать, если повезёт. Но зачем своими руками ломать её? Нам нужно укрепиться, собрать «сливки» с Земли, приучить эмигрантов к тому, что мы главные не только формально… Да много чего!

— Думаю, что он и в самом деле не понимает, — задумчиво сказала Нефератри после некоторого раздумья.

— Ганс… Он умный, безусловно умный, но… слишком государственник, понимаешь? Даже не так… Имперец. До становления вороном, он был дипломатом и разведчиком, работавшим на Россию. После — дипломатом и разведчиком, работавшим на воронов в России. Получается, что у него уже на подсознательном уровне — «Нужно сотрудничать с Россией».

Прикусываю губу — очень на то похоже…

— Отсюда и его стремление к Большой Игре и прочему, — медленно говорю я, стараясь не упустить мысль, — он подсознательно или даже сознательно «привязывает» нас к России и прежде всего — к российским спецслужбам. Гансу непривычно или неуютно существовать отдельно — отсюда и такой подход.

Я не против сотрудничества с Россией и в другой ситуации сам бы голосовал за более тесное сближение. Но сейчас? Сейчас вороны заняты так плотно, что при более тесном варианте придётся либо допустить к своим проектам посторонних, либо закрыть часть проектов.

А какие мы можем закрыть проекты, если откроется «Проект Россия»? Да все остальные — и никаких шуток! Мало нас, мало! Для обеспечения нормального сотрудничества даже не с правительством, а со спецслужбами (как нам, по сути и предлагается), нужно задействовать минимум сотню воронов — причём исключительно компетентных — молодёжь не пойдёт. А ведь нужно ещё работать с эмигрантами, вести разведку на Ветви (в том числе на благо эмигрантов), вести проекты в Карфагене…

Как ни кинь, но получается, что начиная серьёзное сотрудничество со спецслужбами, мы теряем свои позиции на Ветви и хуже того — своими руками помогаем взобраться на них комитетчикам. Лет… Да хотя бы через десять, когда мы сможем как-то проверить эмигрантов и доверить им часть дел — тогда возможно. А пока — нет.

Не боюсь ли я, что такая позиция станет поводом для прекращения сотрудничества? Неа — мы и так тащим на Землю МНОГО интересного. Артефакты, лекарства, золото, редкие растения… Понятно, что не всё это проходит через «таможню», но поверьте — одних только лекарственных средств перетащили на десяток миллиардов долларов в переводе на Земные эквиваленты (если они имеются) — и это если считать по «скромному» варианту.

На ближайшем же Совете Стаи я поднял вопрос с Гансом и убедил Старейшин и Старших, что его позиция не верна.

— Более того, я считаю, что его нужно отстранить от работы с Землёй. Вольно или невольно, но он слишком сильно подыгрывает другой стороне.

Моё предложение посчитали правильным и Ганса отстранили.

Глава сорок восьмая

После отстранения Ганс повёл себя… неправильно. Я эту самую неправильность не уловил, но уловили те, кто знал его дольше. Началось расследование — ну ещё бы, наш главный разведчик может быть двойным агентом…

Нет — все его деяния шли исключительно на благо воронов, но благо это было плотно завязано с Россией. Не с русским народом или хотя бы славянами, а именно с Державой. Разница есть — и существенная, ведь благо государства — не всегда благо народа. Ментал? Нет — такие вещи проверяли. Начали копать — и нашли. Церковь.

Ранее он был человеком, всю жизнь проработавшим как дипломат и разведчик. Когда — уже на склоне лет, он стал вороном, то растерялся. Век-то был — 19-й, когда к религии относились серьёзно. Ну и пошёл по привычке в церковь — верующий ведь.

А как выяснилось, у неё были свои секреты и одним из секретов был способ коррекции сознания. Не ментал и не «зомбирование», а аккуратное такое вмешательство в разум. Разум этот должен быть подготовленным постами и молитвами, сомнениями, надеждой на что-то и разумеется — это должен быть разум верующей личности.

Вот и… Случилось то, что случилось — Ганса обработали так, что никакие последующие проверки не показывали этой самой обработки. Ну в самом деле — что может быть естественней, чем некоторая привязанность к былым ориентирам и желание помогать прежним родственникам/друзьям/коллегам. Ну и некий патриотизм в пользу государства не осуждался — особенно если он не шёл в разрез с патриотизмом в пользу своего народа.

Вороны, эльфы, орки — все мы помнили свои прежние нации. Да, декларировалось, что после Изменение мы становимся Иными, а не людьми — и прежние привязанности должны уйти в сторону. Вот только в большинстве случаев свежеиспечённых Иных не торопили и декларации эти оставались скорее неким ориентиром на будущее.

В пользу государства церковь обрабатывала его не от избытка патриотизма — всё намного проще. Начиная с Петра Первого, государство сделало церковь одним из своих… министерств, что ли. Во всяком случае, в дела её вмешивались без всякого стеснения и совершенно неприкрыто.