Клинки Керитона. Трилогия (СИ)

   Руки Чарэса машинально сжались в кулаки. Жар, наполнявший комнату, усиливался, навалился, нещадно обжигая кожу, дышать становилось невозможно.

   -- Это Всплеск, -- не совсем уверенно, вытирая обильный пот с пухлой побагровевшей шеи, произнёс цейлер и повернулся было к Тайлесу Хасу, но увидел нечто такое, что заставило его отшатнуться и немедля отскочить в сторону.

   Холод исходил от разведённых в стороны ладоней Магистра, тело его, казалось, вытянулось в струну. Он сложил ладони и поднял вверх руки, даже растрёпанные доселе волосы, словно подхваченные восходившими потоками ветра, устремились к потолку. Самоа на его груди -- голова змеи с алыми рубинами глаз -- задёргалось и, покрывшись инеем, бело задымилось.

   -- Раиоло та одо та фиор! -- клубы пара вырвались изо рта Тайлеса Хаса в холодевший воздух. Вокруг Магистра образовывалось бледно-голубое быстро расширявшееся пятно.

   -- Кхард, скрама живо, -- полоснул по ушам крик сииты Корлинты.

   Чарэс вздрогнул, Ильвея вцепилась ему в плечо. Бларк отбежал к противоположной стене и опустился на корточки -- его вырвало.

   -- Не надо скрама, -- прохрипел Магистр, -- только не ему.

   Дыхание Левиора стало хриплым, с посвистом и ужасно громким, на коже проступил липкий холодный пот, тонкая карминовая капля сползла по губе.

   -- Нет! -- неожиданно выкрикнул он, забился, задёргался, тело его выгнулось дугой.

   -- Держите его, -- сиита Корлинта навалилась на левую руку, Загг Зоя повис на правой.

   -- Тиа тэ локкор та виалог лигомоса! -- продолжал декламировать Тайлес. Вены на его висках вспухли и посинели. Покрытые изморозью руки дрожали от напряжения. Сложенные в странные знаки пальцы походили на замёрзшие куриные лапы. Почти беззвучно лопнула стоявшая на прикроватной тумбе кружка с водой. С грохотом распахнулась входная дверь -- в комнату ворвался колючий, пронизывавший до костей ветер. Одновременно, рассыпаясь осколками, захлопнулись оконные створки, со всех свечей разом сорвало огоньки. Стало темно и ужасно холодно.

   Появился слуга с меховым покрывалом и большим напольным подсвечником на дюжину свечей. Тайлес Хас с трудом расцепил оледенелые руки и медленно, похрустывая суставами, опустился на край кровати у ног Левиора. Он открыл глаза, огляделся, явно не понимая, что происходит. От его лица, оголённых рук и ног шёл пар.

   -- Я... я... Что это было, сиита Корлинта? Магистр Хас? Кхард? -- спросил Левиор, клацая от холода зубами, осторожно, словно боясь продолжения кошмара, высвободил руку и вытер лоб, дрожавшей ладонью. -- Мне что-то снилось. Я не помню, что. Что-то нехорошее, -- пытаясь припомнить, он нахмурился, рука беспокойно зашарила по кровати. -- Нет... -- пробормотал он, отводя глаза. -- Не помню...

   -- И не надо, -- успокаивала его сиита Корлинта.

   -- Нет. Не могу вспомнить... -- глаза Левиора закатились, он судорожно глотнул воздуха, закашлялся, мгновенно обессилев, рухнул на подушки и впал в беспамятство.

   -- Это мы виноваты, -- прошептала Ильвея, -- надо было цейлера найти и не колдовать без спросу. Если кто узнает, с нас семь шкур сдерут. Молчи, Лямка, и Бларку я скажу, чтоб держал язык за зубами.

***

   ...Чарэс Томмар проснулся от стука в дверь.

   -- Срочное письмо от эквеса Левиора Ксаладского, -- голос слуги пылал неподдельным рвением.

   Чарэс взял письмо и пробежал глазами по кривым значкам Кайтийской тайнописи:

   "Уезжаю в Реммиар, хочу разузнать всё о камнях Тор-Ахо. Нужна помощь, надеюсь найти Бларка или Ильвею. К тебе едет Кхард. Встреть его и передай дела. Об Истоке забудь -- теперь Тэйд забота Пустотника".

   -- Это ещё почему?

   Ответ не заставил себя ждать:

   "Обстоятельства изменились. Ты мне нужен здесь..."

   -- Вот оно как, оказывается.

   "...срочно сворачивай дела и поезжай в Реммиар. Найдёшь меня в "Чёрной Цапле". Опасайся Вейзо -- он будет мстить..."

   -- Это я уже понял.

   И подпись: "Левиор".

   Ещё была коротенькая, но такая сладостная приписка:

   "Тебе привет от Шинни".

Глава 21. Верхние Выселки

Трабские тярги -- собаки, способные быстро передвигаться и перевозить тяжёлые грузы. Добродушные, отличающиеся выносливостью и неприхотливостью. Помимо перевозок, тярги используются для охоты на медведя, хошера, чиабу, лосей и пр.

Агой Тарао. Беседы о естественной истории

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

Седогорье. д. Верхние Выселки

   -- Милый! Дре-во-ру-у-у-ук! Проснись!

   Крэч открыл глаза и увидел через прореху в кровле зависший над деревьями золотой рэл Лайса.

   Они лежали в сухом и тёплом, пряно пахнувшем сеном сарае.

   -- Не толкайся, -- буркнул он. Откашлялся, осмотрелся. Зачерпнул пригоршню соломы, посмотрел через неё на сверкавшую звезду. -- Как мы здесь оказались?

   -- Очень просто: ты сам меня сюда затащил, -- Виретта села и принялась выгребать соломинки из спутанных волос. -- Должна признаться, милый, мне понравилось.

   -- Чего это я тебя сюда затащил?

   -- Ты сказал, что местный трактир больше подходит под хлази... м-м-м... хлази... ну подскажи...

   -- Классификацию?

   -- Да, под класисикацыю "гадюшник"...

   -- Он и взаправду такой?

   -- Ага, грязный, убогий, скудно обставленный. Да, ко всему прочему, переполненный -- скотный двор.

   -- А как деревня называется, помнишь?

   -- Верхние Выселки.

   -- Срань Хорбутова, чем ты тогда недовольна?

   -- Кто сказал, что я недовольная? Наоборот, всем я довольная, -- промурлыкала разрумянившаяся Виретта, шелестя соломой. Я одним недовольная, что мой милый меня не любит. Ах, эти запахи, они так возбуждают, -- томно зашептала она, прижимаясь к голой груди Крэча пышным бюстом и кусая его за ухо. -- Полюби меня, Древорушечка.

   -- С любовью предлагаю повременить, -- мягко отстранился он.

   -- Ты же вчера обещал.

   -- Плохо мне. Отстань! -- дыхнул он перегорелой буссой.

   -- Фи, грубиян. Отстань. Как это "отстань"? Ещё чего, -- она хищно клацнула зубами. -- Я пока своего не получу...

   Остановило это похотливое словоблудие лишь ржание лошадей, топот копыт, лязг оружия и крики снаружи.

   Крэч едва успел прикрыть девушке рот ладонью... Двор споро заполнялся людьми.

   -- Во попали, -- проворчал он, сквозь свищ в доске толпившихся конников разглядывая. -- Ну прямо как кура в ощип.

   -- Кто это?

   -- Откуда мне знать. Какое-то, Хорбутова задница, сборище. Вижу конных, три телеги, запряжённые трабскими тяргами. Странные все такие, вооружены до зубов! Что они здесь, в глухомани, позабыли?

   -- Тярги здесь? Да ты что?

   -- Гляди сама.

   -- Может, просто уйдём, и всё. Мало ли чем мы здесь занимались, дело-то молодое, -- она накрутила локон на палец.

   -- Ага, молодое, -- буркнул Крэч, возраст которого едва перевалил за сотню. Всё его внимание было обращено на въезжавшего во двор Чарэса Томмара.

   "А чтобы мои слова не показались тебе трёпом, порешим так -- следующая встреча станет для одного из нас последней..." -- зазвучал на задворках его сознания голос сиория.

   "Неужто это он по мою душу?"

   "Да нужен ты ему больно", -- осекла Древорука любимая бабуся.

   "Ну не знаю..."

   -- Так что, милый, выходим?

   -- Поздно, -- Крэч перешёл на шёпот и, указав головой на потолок, скомандовал. -- На чердак, скоренько. И тихо чтоб мне.

   Спустя минуту, они, собрав пожитки, взобрались на чердак по лестнице. Втянув её за собой, со всем усердием принялись зарываться с головой в сено. Остистые злаки лезли за ворот, щекотали шеи, руки, Виретта кляла любимого, на чём свет стоит, шмыгала носом, отплёвывалась.

   -- Замолкни, дура, -- связками прохрипел Крэч.