Код нового мира (СИ)

— Больница Сейнт-Томас! — прокричал он, залезая внутрь. — Вам нужен доктор Андерсон!

Взревел мотор, и фургон рванулся с места, обдав Оливию тучей пыли и выхлопных газов. Она в растерянности стояла, глядя ему вслед.

— После этого я поехала туда, где все случилось, — продолжала Оливия. — Сержант Райвер заявил, что увольняется. Там была такая суета, что ничего не разобрать — убитые, раненные, отряды полиции сновали повсюду, разыскивая тело Тори. Я поняла, что мне ничего от них не добиться, и приехала сюда, в больницу.

— Где мне найти доктора Андерсона? — Оливия остановила первую попавшуюся девушку в белом халате, едва попала внутрь больницы. — Я — сотрудница Агентства национальной безопасности, и мне необходимо с ним поговорить.

— Сожалею, но ничем не могу помочь, — беззаботно пожала плечами девушка. — У доктора Андерсона сейчас сложнейшая операция, и он сможет уделить вам время только по ее окончанию.

Ее проводили в помещение для посетителей больных, и сказали, чтобы она ждала там. Оливии ничего не оставалось, как повиноваться. Ждать пришлось несколько часов, и усталость, наконец, взяла свое. Оливия провалилась в сон.

Она проснулась от того, что кто-то с силой тряс ее за плечо. Открыв глаза, Оливия увидела перед собой того самого мужчину, с которым «разговаривала» у фургона реанимации. Она ожидала, что он будет в ярости, увидев, ее, но на его влажном от пота лице осталась лишь какая-то опустошенность. Он сел рядом с Оливией, закинул голову назад, прислонившись затылком к стене, и достал из кармана брюк сигареты.

— Доктор, почему вы молчите? — не выдержав, спросила Оливия.

— Я не знаю, что вы хотите услышать, — прямо сказал он, глядя на завитки синего дыма, струившиеся от сигареты. — Мы сделали, все что было в наших силах, но состояние ее по-прежнему критическое. Несколько переломов, пулевое ранение, задето легкое, черепно-мозговая травма. Сейчас она в коме. И нам остается только молиться, чтобы она очнулась.

— Но ведь надежда есть?

— Надежда всегда есть. Бывали случаи, когда люди выходили из коматозного состояния спустя годы, когда даже их родные не верили в чудо.

— Она не приходила в сознание?

— Периодически. Но она была в бреду, что-то говорила про собаку.

— Про собаку… — словно под гипнозом, повторила Оливия, пытаясь вызвать в мозгу хоть какие-то ассоциации. — Что-нибудь известно о ней?

— Нам — ничего. Вам, я полагаю, тоже? Зачем же вы так интересуетесь?

— Мне кое-что известно, — сказала Оливия, не переставая размышлять ни на секунду. — Подождите, доктор, мне нужно позвонить.

Она вышла из комнаты для посетителей, но звонить никому не стала. В ее голове возник план — рискованный, авантюрный, но обеспечивающий ее отличным «запасным вариантом» в случае непредвиденных обстоятельств. Оливия решила приступить к выполнению.

— Неделю назад ты пришла в себя, но доктор Андерсон запрещал мне увидеться с тобой. Пока твое состояние не достигло нужного уровня, он держал тебя взаперти. Видишь, сейчас тебе уже не требуется сиделка.

— Почему именно я? — спросила девушка, и Оливия приподняла брови.

«Ну как же она не понимает?»

— Я некоторое время изучала тебя, — призналась она. — Ты попала в мое поле зрение благодаря Виктору. Вы общались, и мне стало интересно. Так я узнала, кто ты такая. И что больше меня удивило — на тот момент ты находилась в Лондоне. Ну а когда выяснилось, что ты крадешь улики, вмешиваешься в полицейское расследование и подбрасываешь сумасбродные версии…

— Сумасбродные версии?

— Извини, — тихо произнесла Оливия. — Тогда в это никто не мог поверить. Но я посчитала, что в этом что-то есть. И твои рассуждения и выводы были выше моего понимания. Поэтому ты была так важна мне.

— И поэтому вы приказали задержать меня? — Взгляд девушки уже не был таким пустым и мутным. Она с интересом смотрела на Оливию, чуть нахмурившись. — Я начинаю припоминать кое-что. Доули сказал, что вы приказали…

— Нет. Доули преследовал иные цели. Допускаю даже, что он сам причастен к убийству Сары Саммерс, а ты подошла близко к разгадке. У меня есть к тебе масса вопросов, а также есть, чем самой поделиться. Но сегодня мы просто не успеем ничего обсудить, да и состояние твое для меня очень важно. Я не хочу тебе навредить.

— Мне уже лучше.

— Это отличная новость, но все зависит от доктора Андерсона, твоего врача. Как только он позволит нам увидеться без ограничения в десять минут, мы с тобой обязательно побеседуем.

— Что за план вы придумали? — неожиданно спросила девушка. — Вы так и не сказали.

Дверь палаты чуть приоткрылась, и из щели показалась голова медсестры. Оливия тотчас поднялась, давая понять, что уже уходит.

— Мне стоило больших трудов уговорить доктора Андерсона пойти на это, — ответила Оливия, как только медсестра скрылась из виду. — В больнице твое настоящее имя держится в тайне, как и национальность. Думаю, не нужно объяснять, почему. Кира Романова погибла в ту ночь, и ни у кого нет в этом сомнений. На кладбище даже есть твоя могилка, если захочешь, я смогу тебе показать ее, когда ты выйдешь отсюда.

Оливия подошла к двери, но Кира севшим голосом окликнула ее.

— Я не понимаю, для чего все это было нужно, — сказала она.

— Как я уже сказала, я читала вашу переписку с Виктором. Он же предлагал поиграть? — Оливия подмигнула девушке. — Пусть думает, что победил. А ты тем временем обрела союзника. Так что игра еще впереди.

Она взялась за дверную ручку, но тут же отдернула руку.

— Чуть не забыла. Поскольку времени у нас нет, я оставлю тебе кое-что. — Оливия порылась в сумке и извлекла наружу конверт. Подойдя к кровати Киры, она осторожно положила его под простынь. — Не буду ничего объяснять, прочитаешь и все сама поймешь. Там указан мой номер телефона, я договорюсь с доктором Андерсоном, чтобы он разрешил тебе позвонить.

За спиной Оливии снова возникла медсестра — теперь она стояла в дверном проеме.

— Мэм, я уважаю вашу должность, но вы в больнице, поэтому извольте…

— Я уже закончила, спасибо. — Оливия коротко улыбнулась Кире и неспешным шагом направилась к выходу из палаты. Перед тем, как переступить порог, она остановилась и через плечо обернулась. — И не вздумай ничего предпринимать. Пока.

Доктор Андерсон вошел к ней в палату спустя минут тридцать-сорок. Все это время она провела в раздумьях и не смыкала глаз. Головная боль дала о себе знать, но Кира не могла остановить поток мыслей, и даже не пыталась это сделать. Видимо, напряжение отразилось на ее лице, так как Андерсон обеспокоенно посмотрел на нее.

— Будь моя воля, я бы еще неделю никому бы не посмел приблизиться к тебе. Кроме медперсонала, разумеется. Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, — неопределенно ответила Кира. — Почему вы так говорите? Я в сознании, могу отвечать на вопросы, могу думать. Я почти выздоровела.

Доктор Андерсон усмехнулся, изучая показания приборов.

— Тебе так кажется. Тебе предстоит очень долгий реабилитационный курс. Но, думаю… — Он одобрительно кивнул, не отводя взгляд от мониторов. — Мы можем отважиться на эксперимент. Ты можешь пошевелиться?

Кира согнула левую ногу в колене. Доктор выглядел удовлетворенным. Он склонился над ней и принялся медленно вынимать иглы капельниц. Каждый раз, когда очередная игла выходила из ее плоти, Кира вздрагивала, но не от боли — ощущения были крайне неприятные, даже противные. Наконец процедура кончилась, и она расслабленно вздохнула.

— Попробуй сесть. Если где-то возникнет боль, скажи.

Кира кивнула, уперлась руками в матрац и напряглась. Мышцы отозвались ноющей болью, но она стиснула зубы и промолчала.

— Осторожнее, — попросил доктор, придерживая ее за плечи.

Целая минута усилий — и Кира сидела на постели. Не сказать, что ее распирало от восторга — но в глубине души она испытывала радость. Доктор Андерсон же не скрывал своих чувств и широко улыбался.

— В целом, неплохо. Даже, я бы сказал, замечательно!