Обитель чародеев

Бэйрек, бледный и потрясенный, шепотом предупредил:

– Держитесь от неё подальше. Исполняйте быстро все, что она ни попросит, а лучше – не показывайтесь ей на глаза.

– Ну хотя бы немного она успокоилась? – спросил король Родар.

– Она кончила бить мебель, – ответил Бэйрек. – Я думаю, что теперь она примется за людей.

В последующие дни всякий раз, когда Полгара покидала свои апартаменты, весть об этом распространялась мгновенно, и залы цитадели Железной хватки пустели. Её приказания, передаваемые обычно через служанку, в той или иной мере повторяли те, которые она отдала королю Энхегу: найти и привести тройку беглецов.

Ярость Се'Недры сменилась раздражительностью, которая также отталкивала людей, и лишь только кроткая Адара терпеливо сносила приступы хандры и ярости маленькой принцессы. Большую часть времени они вдвоем сидели в саду, примыкавшему к королевским апартаментам, где Се'Недра давала волю своим чувствам, не боясь, что её услышат.

На пятый день после побега Гариона и его друзей Се'Недра по-настоящему ощутила последствия их исчезновения.

День выдался теплый. Весна наконец-то добралась и до такого унылого места, как Райве, и небольшая лужайка в центре сада покрылась зеленью. Розовые, голубые и красные цветы мерно покачивались под тяжестью ярко желтых пчел, перелетавших с одного цветка на другой. Се'Недра не замечала трудолюбивых насекомых. Одетая в любимую бледно зеленую дриадскую тунику, закусив непокорный локон, она изливала душу терпеливой Адаре, жалуясь на непостоянство мужчин.

В середине дня их обнаружила королева Сендарии Лейла.

– О, вот ты где, – прощебетала она. Как всегда, её корона была сдвинута набок. – А мы тебя обыскались.

– Что такое? – довольно невежливо спросила Се'Недра. Королева Лейла остановилась и критически посмотрела на принцессу.

– О боже, мы опять сердиты? Ну что тебя мучит, Се'Недра? Последнее время ты только огрызаешься.

Се'Недра перехватила красноречивый взгляд Адары в сторону королевы, который её совсем разозлил.

– Я нахожу, что когда тебя бросают и убегают, это несколько раздражает, ваше величество, – холодно заметила она.

Радостная улыбка на лице королевы Лейлы пропала

– Ты не извинишь нас, Адара? – спросила она.

– Конечно, ваше величество, – ответила Адара, поспешно поднимаясь. – Я буду у себя, Се'Недра, – прибавила она и грациозно вышла из сада.

Дождавшись, пока девушка отойдет подальше, королева Лейла села на мраморную скамью и решительно произнесла:

– Садись, Се'Недра!

Принцесса посмотрела на невысокую женщину, напуганная её строгим голосом, и послушно опустилась рядом.

– Ты должна перестать воспринимать все происходящее в мире как личную обиду, понимаешь? – сказала ей Лейла. – Это очень плохая привычка. То, что сделали Гарион, Белгарат и Силк, не имеет к тебе никакого отношения. – Она строго посмотрела на Се'Недру. – Ты что-нибудь слышала о Пророчестве?

– Доводилось, – недовольно ответила Се'Недра. – Толнедрийцы, по правде говоря, не верят таким вещам.

– Это их проблема, – сказала Лейла. – Слушай меня внимательно, Се'Недра. Ты можешь не верить, но ты должна понять одно. – Королева на секунду задумалась. – В Пророчестве однозначно сказано, что с возвращением райвенского короля проснется Торак…

– Торак? Это ерунда. Он мертв.

– Не прерывай, дорогая. За время путешествия с Полгарой и Белгаратом ты, однако, ничего не поняла. Для маленькой девочки, которая подавала такие большие надежды, ты удивительно глупа.

Се'Недра залилась краской.

– Торак – бог, Се'Недра, – продолжала Лейла. – Он спит, он не мертв. Он не умер в Во Мимбре, хотя многим хотелось так считать. В то мгновение, когда Гарион прикоснулся к Оку, Торак очнулся ото сна. Ты никогда не задумывалась, почему Полгара настаивала на том, чтобы Миссия нес камень из Рэк Ктола? С таким же успехом это мог бы сделать и Гарион.

Се'Недра никогда не вникала в это.

– Если бы Гарион прикоснулся к нему, находясь на земле энгараков и без своего меча, Торак восстал бы ото сна и устремился немедленно за ним, и тогда Гариону грозила бы смерть.

– Смерть? – изумленно прошептала принцесса Се'Недра.

– Конечно, дорогая. Вот так-то. Пророчество говорит, что Торак и райвенский король когда-нибудь встретятся и что эта встреча решит судьбу человечества.

– Гарион? – воскликнула Се'Недра, не веря услышанному. – Ты это серьезно?

– Более серьезного я ничего не говорила в своей жизни, дитя. Гариону предстоит сразиться с Тораком не на жизнь, а на смерть, чтобы решить судьбу мира. Теперь ты понимаешь? Вот почему Белгарат с Келдаром и Гарионом поспешно оставили Райве и двинулись в Маллорию, где состоится этот поединок. Он мог бы взять с собой целую армию, но понимает, что только зря погубит множество человеческих жизней. Вот почему они отправились втроем. Может, теперь ты поймешь, что пора взрослеть?

Разговор с королевой Лейлой произвел на Се'Недру большое впечатление. Впервые в жизни она стала беспокоиться о других больше, чем о себе, стала переживать за Гариона. По ночам её начали мучить кошмары, в которых с Гарионом происходили самые страшные вещи.

В довершение всего она стала слышать постоянный звон, который порой сводил с ума Это походило на шум голосов, долетавших откуда-то издалека, – голосов, которые хотели сообщить что-то очень важное, но так и не могли преодолеть какую-то грань Жужжащий звук и беспокойство за судьбу Гариона приводили к частой смене настроения, и даже Адара избегала её в такие минуты.

Раздражающий звук в ушах продолжался несколько дней, пока совершенно случайно она не обнаружила его причину. Погода на острове Ветров никогда не была особенно хорошей, а весной тем более отличалась непредсказуемостью. Штормы один за другим с какой то мрачной периодичностью налетали на скалистый берег, обрушивая на город и остров ураганный ветер со снегом.

Одним мрачным дождливым утром принцесса сидела в своих апартаментах, недовольно поглядывая на залитое водой окно. Огонь, потрескивавший в камине, не радовал её. Посидев еще немного, она вздохнула и, не зная, чем заняться, присела к туалетному столику и принялась расчесывать волосы.

Серебряный медальон, висевший на шее, на миг привлек её внимание, когда она взглянула на себя в зеркало. Это был медальон, подаренный Гарионом. Она привыкла к тому, что он постоянно висит на шее, и то, что его невозможно снять, время от времени вызывало в ней бешеные приступы ярости. Она перестала причесываться и кончиками пальцев невзначай коснулась амулета.

– …Но мы ничего не можем предпринять до тех пор, пока окончательно не будут мобилизованы аренды и толнедрийцы, – раздался голос короля Родара.

Се'Недра вздрогнула и быстро обернулась, недоумевая, почему тучный монарх Драснии вошел в её комнату. Как только она отняла пальцы от амулета, голос пропал. Се'Недра недоуменно огляделась. Она нахмурилась и снова коснулась амулета.

– …Нет, нет, – послышался новый голос, – нельзя добавлять специи, пока не закипит. – Се'Недра во второй раз отняла руку от талисмана, висевшего на шее, и сразу же голос смолк. Как зачарованная, она протянула руку и коснулась амулета в третий раз.

– …Ты застилай постель, а я поправлю. Мы должны торопиться. Королева Чирека может вернуться в любую минуту.

Пораженная услышанным, принцесса раз за разом прикасалась к амулету, и каждый раз её слух улавливал отрывки разговоров, происходящих в цитадели.

– …Огонь слишком горяч. Утюг может все сжечь… Затем ей удалось подслушать разговор, который велся шепотом.

– …Что, если кто-то войдет? – спросил женский голос.

– Никто не войдет, – раздался в ответ вкрадчивый мужской голос. – Мы в безопасности. Здесь так тепло и уютно… и я люблю тебя…

Се'Недра быстро убрала пальцы с амулета, сильно покраснев.

Сначала принцесса никак не могла сообразить, как пользоваться чудесным устройством, но, попрактиковавшись, научилась. Спустя два часа она уже без труда могла настроиться на любой разговор, который происходил в стенах крепости. Один разговор, однако, её особенно заинтересовал. С помощью чудесного амулета она узнала о многих тайнах, интересных и не очень. Она отдавала себе отчет в том, что делает, но какая-то неведомая сила толкала её на это.