За Живой Водой (СИ)

- Что? – безразлично спросил Фрол. – Ты, Дуглас, ещё слишком молод. Если бы все было так, как ты говоришь, наше государство бы давно распалось. О чем только думает новое поколение?! Для начала нам надо добраться до Лемаха, а путь неблизкий, - капитан широко зевнул. – Ночь уже, не видно ни зги, может отоспимся до утра, - он прилег на расстеленный на земле плащ, - костер пылает… не замерзнем. Ты пока покарауль, а потом… меня разбудишь.

- Эй, Фрол, - Дуглас озадаченно подошел к костру. Он ничего и никого не обнаружил, но не сомневался, что слышал странные звуки. – Нам пора в путь. Я же тебе говорил, что здесь нельзя спать. Можешь не проснуться.

Лемак пробормотал в ответ что-то невразумительное. Дуглас решил дать ему несколько минут на отдых, а сам начал складывать сумки. Его глаза тоже слипались от усталости. Он приложил к лицу снег, чтобы освежиться.

- Дуглас! Дуглас! – звонкий голос донесся с двух противоположных сторон.

- Имира?! – Дуглас схватился за голову, пытаясь разобраться, в своем ли он ещё уме. Он повернулся на месте, но кругом была мгла, в отблесках огня светились красноватые стволы раг.

- Я доберусь до тебя! – опять последовал громкий смех.

Он оказался в полной темноте. Пламя костра внезапно погасло, и рудокоп не мог различить даже очертаний ближайших предметов. Он протер глаза, но взор не прояснился. Всюду царила мгла, и смех Имиры заполнил его слух. Голос то приближался, то отдалялся от Дугласа. Парень сжал уши и закричал со всей силы в ответ, надеясь унять свое воображение. Кошмары, приходившие к нему во сне, воплощались наяву.

- Имира, ты мертва, ты мертва, - твердил он, зажмурив глаза. – Ты просто играешь со мной. Я убил тебя.

- Да, я решила с тобой поиграть, - в лицо рудокопа ударило жаром.

Дуглас отскочил на несколько шагов назад и открыл глаза. Впереди пылал куст раги, через мгновение загорелись ещё несколько кустарников, которые росли рядом. Перед парнем образовалась яркая дуга. Огонь намеревался окружить своего пленника.

- Я жду тебя, - громкая насмешка прозвучала из-под земли, под ногами рудокопа.

Дуглас отступил ещё на шаг назад.

- Мы очень скоро встретимся в подземельях моей матери ТАЙРЫ! А мы могли бы быть вместе и в её поднебесных владениях, Дуг!

Дуглас обернулся. За своей спиной он увидел слабое предрассветное сияния, в котором проступали высокие кроны деревьев. Он побежал в ту сторону.

- Там тебя ждет смерть, Дуг!

Рудокоп споткнулся о невидимую преграду и оказался в полете. Он падал вниз. Его ноги и руки не чувствовали никаких предметов, лишь холодный ветер ударял в лицо. Под собой он увидел огненную пропасть, к которой быстро приближался.

- И там тебя ждет смерть!

- Еще рано, - громко закричал Дуглас. Его глаза расширились от страха и ужаса предстоящей гибели. – Я не могу умереть! У меня есть ещё несколько месяцев!

- Ха-ха-ха, - смех был беспощаден. – Я буду тебя ждать, Дуг!

Рудокоп свалился в холодную воду. Он камнем пошел ко дну, выпуская ценный воздух. Его быстрые движения руками и ногами не продвинули тело ни на локоть к поверхности темного водоема.

- Я могу убить тебя. Я очень этого хочу. Он приказал мне, Дуглас.

Парень вновь очутился на твердой земле. Он присел на корточки и откашлялся, изо рта и носа выходила вода. На черном небе уже сверкали звезды и толстый месяц. Он различал красноватое свечение раг.

- Я не могла его ослушаться. Никогда. Лишь с тобой я делала, что хотела. Я была свободной, - нежный голос девушки раздался за его спиной. Дуглас глубоко вздохнул, прикрывая вновь глаза. Как жаль, что кошмар ещё не закончился.

- Имира, мы встретимся с тобой когда-нибудь… если этого пожелают боги, - он устало развернулся, но никого не обнаружил перед собой. Он продолжал с облегчением в голосе, - я, несомненно, окажусь в подземельях Теи, если не излечусь от проказы. Но, прошу тебя, до этого времени… оставь меня в покое.

- Оставить?! – последовал яростный ответ. Вновь громкий смех с нараставшей силой задребезжал в ушах. – Я всегда буду с тобой! Ты ведь для этого меня убил!

Дуглас почувствовал сзади прикосновение женских рук к его волосам, шее. Сильные пальцы сжали его плечи.

- Дуглас, я здесь, - заигрывающе пропела Имира. – Пора посмотреть мне в глаза!

Сильная боль сжала виски, и рудокоп пригнулся к земле, стараясь сдержать вопль, готовый вырваться из груди. Его рот исказили судороги, а после внутри все перевернулось, и парень изверг съеденный скудный ужин. Взор опять затуманился. Приступ, вызванный заражением крови, нахлынул столь внезапно, что он даже не почувствовал предварительных признаков – слабости и головокружения.

Дуглас ползком продвигался вперед. Он знал лишь, что его тело вновь на снегу, который таял и оставлял мокрые пятна на одежде и ладонях. Боль отступила, а глаза были залиты выступившими слезами. Он попытался привстать. Еще несколько мгновений, и рудокоп окончательно пришел в себя. Его взор опять отлично различал предметы в слабом сиянии звезд. В нескольких шагах от себя Дуглас увидел потухший костер, разложенные вещи и сладко посапывавшего спутника.

- Фрол, Фрол, проснись, - он подошел к лемаку и слегка подтолкнул его в плечо. На одежду капитана ветер нанес немного снега. Дуглас сбросил белые хлопья и ещё сильнее затормошил своего товарища. – Нам уже давно пора отправляться!

Но капитан не проявлял никаких признаков пробуждения. Дуглас заметил, что лицо Фрола побелело от мороза и холода. Он испуганно стал ударять того по щекам, пытаясь вернуть назад заснувшего путника. От костра остался лишь пепел, а это означало, что привидевшийся ему кошмар затянулся надолго.

Рудокоп расстегнул на груди лемака камзол и распахнул рубаху. Он приложил к груди ухо, стараясь расслышать биение сердца. До слуха донесся равномерный спокойный стук.

- Надеюсь, ты всего лишь заснул, дружище, - радостно произнес Дуглас. – Но тебе уже давно пора вставать.

Дуглас приподнял Фрола за плечи и потряс его тело. Но все старания были напрасны. Капитан спал, его ровное дыхание не изменилось.

- Если ты проспишь до утра, то до Лемаха мы доберемся …. – внезапная догадка вспыхнула в голове Дугласа. Ведь утро могло и не принести долгожданного пробуждения. Отец Тиор говорил, что дровосеки могут спать лишь в лагерных палатках, разбитых перед раговыми полями. Поэтому вырубаются лишь окраинные заросли. В Тайранскую степь не заходят дальше, чем на день пути – иначе обратно не выберешься. Сон и жажда главные враги рабочих на вырубке. Если заснул под ярким обеденным солнцем, то единственная надежда на спасение – это, что ты все же проснешься вдали от раговых кустарников после того, как твои товарищи вынесут тебя к лагерю.

Дуглас широко зевнул, он испуганно прикрыл раскрытый рот. Дремота сковывала глаза и давила на тело. Парень вздрогнул. Не заснуть бы, твердил про себя рудокоп. Он собрал свою сумку, закинул её за плечо, а на другое опер руку капитана, которого обхватил за пояс и потащил вперед. Дуглас сделал несколько шагов и понял, что таким образом он пройдет не более лиги до восхода солнца. А к этому моменту вечный сон может покорить не только Фрола, но и его самого.

Передохнув немного, парень продолжил путь. Иного выбора у него не было. Так он решил, хотя разум говорил, что бросить товарища было вернее всего. А как же Имира? Дуглас спорил с самим собой. Ведь она именно этого желала. Чтобы он остался один, совсем один. Если не будет рядом живого человека, то он точно сойдет с ума и окажется в беспощадных объятиях прекрасной графини, и тогда ему также не вырваться из сладкого забвения. К тому же Дуглас не мог оставить капитана одного, он не умел так поступать, пускай в голове и рождались мысли о скором собственном спасении.

Раги разрослись в этих местах часто и густо. Дуглас цеплялся за их ветви, неся на себе сонного тяжелого капитана. Парень шел прямо, не сворачивая в стороны, даже если там можно было легче пройти между кустами. Его глаза закрывались сами собой, и несколько раз Дуглас падал на снег, засыпая на ходу. Но он находил в себе силы вновь встать и идти. Он уже смутно представлял, куда направляется. Его безошибочное чутье в определении направления исчезло. Дуглас решил, что из-за усталости он не может точно указать, где восток, а где север. Но если он будет все время двигаться вперед, то, в конце концов, выберется из этого затягивавшего ужасавшего сна.