Шесть Царств (СИ)

Пашка выбрал наблюдательным пунктом крышу соседнего дома, может быть, даже того самого, где жил парень из истории Ильи. Часы показывали половину двенадцатого, когда из котельной вышли три фигуры и пошли к грузовику. Ночь выдалась темная -- над Заветами нависли плотные тучи. Пошел мелкий снежок, в его хлопьях кочегарка еще более зловещая. На фоне чистой прекрасной белизны серое со следами сажи здание -- врата в Огненное Царство. У Пашки по спине пробежали мурашки, но он отбросил страх и, как только ЗИЛ отъехал, побежал к люку в крыше, нырнул в него и быстро спустился по ступенькам. Он не таился -- над котельной висел только один фонарь и форточку не освещал.

Пашка ужом заполз внутрь и упал на что-то твердое. Включив фонарик, Пашка увидел, это куча угля. Он осмотрел остальное помещение. Фактически, одна комната. Ни кроватей, ни чего-нибудь подобного нет. Лишь массивный стол и три стула -- вот и вся обстановка котельной. Ну и эта куча угля, а еще дверка котла горит алым квадратом. Но Пашка туда не заглянул -- а вдруг найдет кости, похожие на куски досок, медленно тлеющие меж углей? Пахло мерзко -- пеплом, сажей и сигаретами. Котел гудел мерно и зловещи.

Вопрос оставался открытым -- где переночевать? И где станут ночевать кочегары? Осмотревшись внимательнее, Пашка нашел три старых матраца изгвазданных сажей. Ну что же, хоть одна загадка решена. Но спать на этих матрацах ему, естественно, нельзя. И где спрятаться? Другого такого шанса может и не выпасть, а кочегары могут и вернуться, а могут не вернуться. В любом случае, кроме как зарыться в кучу угля, спрятаться негде. Пашка вздохнул, представив, что станет с одеждой, но делать нечего. И он, измазав руки и лицо в саже, стал зарываться в уголь. Но как только разгреб пару черных камней, резко отпрянул назад. Из угля неторопливо вылезла огромная крыса. Никогда до этого Пашка не видел таких больших и отвратительных тварей. Черная от угольной пыли, она казалась еще одним куском угля. Пашка схватил настоящий кусок угля и запустил в нее. Тварь взвизгнула и убежала куда-то в небольшие просторы кочегарки. Пашка кое-как успокоился и продолжил работу.

Он отрыл небольшое углубление на вершине каменной горки, чтобы его случайно не откопали, если станут брать уголь для топки.

И тут услышал рев подъехавшего грузовика. Пашка стал лихорадочно закапываться, проклиная уголь за то, что так громко трещит. Он уже почти зарылся, когда услышал приглушенные голоса с улицы. Тело уже внутри кучи, а голова еще нет. Висячий замок взвизгнул, открываясь. Полностью зарыть голову времени нет, мальчик просто понадеялся, что достаточно измазался сажей. Руки и часть лица остались снаружи, он просто откинул голову назад, ругая себя, что не продумал всё тщательнее. Дверь открылась, спустя пару секунд, кто-то вошел внутрь. Как ни странно, свет они включать не стали, но вскоре послышался звук спичек, стучащих о коробок, а потом чиркача. Пашка рискнул поднять голову и увидел, темная фигура поднесла зажженную спичку к керосиновой лампе, висящей над столом. Пашке повезло -- она настолько закоптилась, что света давала очень мало. И тут Пашка увидел первую странность. Кочегар держал спичку в руках, и она горела до тех пор, пока не сгорела полностью. Пашка видел, рукавиц на ладонях кочегара нет, пламя спички должно его обжечь, но тот спокойно подождал, пока спичка погаснет и бросил на пол.

В котельную вошли еще две фигуры. Оба в бушлатах и низко надвинутых на лоб шапках они еле виднелись в тусклом свете керосиновой лампы. У одного в руках мешок, он подошел к котлу и открыл его. В темноте Пашка видел, крышка печки раскалена и слегка светится, но кочегар даже не подумал надеть перчатки. Он спокойно взял ее за край и, открыв, стал кидать в топку содержимое мешка. Что он кидал, Пашка не различал, но оно, падая на угли, противно шипело, как будто было влажным. И тут он вынул не один предмет, а два. Наверное, не хотел этого, просто так получилось случайно, так или иначе, один упал на пол и прокатился пару метров. В темноте это напоминало пучок дерна с травой. Кочегар что-то пробурчал и поднял это что-то за "траву". Или... Пашка подумал, что ошибся, что показалось... А показалось ему, в руках кочегара маленькая человеческая голова -- тот держал ее за волосы. Всего на секунду она высветилась в отсветах горящего угля, но Пашка успел разглядеть две черные мертвые бусины глаз, в которых застыл ужас. Волосы на голове Пашки зашевелились, но он собрался и сказал себе: "Тебе просто показалось! Наслушался Илью, теперь видится чёрти что!". Это помогло, он успокоился. Но больше не смотрел на кочегара с мешком -- вдруг он еще чего уронит?

-- Крохорх... -- пробурчал один из кочегаров.

-- Да, ты прав, -- отозвался тот, который кидал что-то в печку. Он, слава богу, закончил это занятие, последним в котел полетел мешок. Пашке показалось, мешок весь измазан в черных пятнах. Что-то вроде масла, только темнее. Или краснее? Нет, определено темнее! -- Но пока еще рано.

-- Архрх! -- сказал третий кочегар, садясь за стол. Его фигура сгорбленным силуэтом виднелась в свете лампы. Пашка взмок от жары -- он не понимал, почему мужчины не раздеваются? Они-то одеты еще теплее, да еще и сидят к котлу ближе.

-- Сколько надо, столько и будем! У нас приказ.

-- Храхар, -- снова первый. Пашка не понимал, что это за язык. На китайский не похож.

-- Эмиссар здесь, и мы останемся, пока он не двинет кони или не сменит место.

-- Харахар, крахарохор!

-- Чего, ты? Да он тебя в ледяную пыль сотрет! Нет, надо ждать. Однажды он допустит ошибку, и мы его возьмем! Ладно, я поехал...

Мужчина, говоривший нормальным человеческим языком, пошел к выходу. Но прямо перед дверью он остановился и что-то прошептал про себя, а потом сказал вслух:

-- И еще, не нравится мне всё это. Будьте осторожны. Азиф всё время напоминает Ему, что у нас под носом был сам Никодим, а мы проморгали. И там еще что-то затевается. Что-то совсем уж лихое... ладно, пока.

Он вышел, а мальчик чувствовал, как по спине бежит горячий и грязный от угольной пыли пот. Они назвали имя отца! Не мирское имя, а имя из Алям-аль-Металя! Что же это получается? Теперь, чтобы уснуть здесь не может быть и речи. После всех историй, да еще и после услышанного, Пашка вообще не сможет уснуть, а тут еще и обстановка не располагает.

Два оставшихся кочегара продолжали что-то обсуждать на своем странном наречии, а Пашка думал, что делать дальше. Мужчины сидели за столом друг напротив друга и тихо вели беседу. И тут Пашка услышал какой-то посторонний шорох. Кочегары не обращали на него внимания, но для Пашки он слышался очень отчетливо. Он немного наклонил голову вниз и увидел источник звука. Та самая крыса, которую он прогнал, возвращался к себе домой. Черная толстая тень, почти не видная на фоне угля, неспешно пробиралась к мальчику. Пашка боялся пошевелиться и привлечь внимание, но вот крыса доползла до его руки. Пашка чувствовал, как тоненькие усики щекочут кожу, а затем руку пронзила боль. Мальчик пискнул и отбросил крысу прочь. Он чувствовал, как по руке побежала теплая струйка крови, а крыса, упав на пол, противно завизжала.

Оба кочегара одновременно повернули головы в сторону угольной кучи, сердце Пашки ушло в пятки. Он не видел их лиц, лишь силуэты в слабых отблесках лампы, но вот блики на оскаленных зубах он увидел.