Жертвенник

Тот, между тем, уже проснулся, приподнялся на локтях и удивленно таращился по сторонам. Выглядел он ужасно. Изо рта текла струйка крови, ресницы, брови и часть волос опалило, да и все лицо выглядело так, точно он упал головой в костер. Рубаха превратилась в почерневшие лохмотья, на груди багровело пятно, похожее на след от подошвы. Ален никого не узнавал и ничего, совсем ничего не помнил.

Его отнесли домой. Вдова Жанна вместе с двумя своими ребятишками перебралась к нему, так что сейчас есть кому за ним ухаживать. Антар возил Алена на остров Пятницы, где его осмотрел робот-врач. Он сказал, что для Алена существует

только один вариант – начать жизнь сначала, заново пройти путь от ребенка до взрослого. Если, конечно, сумеет. Пока Ален если и отличается от сыновей Жанны, то лишь в худшую сторону. Как будто он их младший брат. Не столько ходит, сколько ползает, ест ужасно неаккуратно и не говорит. Ну, почти не говорит, несколько слов он все же освоил. Жанну называет «мамой», так же, как и мальчишки. Он очень похудел, но выглядит вполне довольным жизнью. И все же – жуткое зрелище, по правде говоря.

И еще с нами не летит Трейси, сестра Антара. Она вступила в отряд только ради того, чтобы убивать пауков, путешествия ее не интересуют. Ну, а раз война закончилась, Трейси и вернулась домой. Если честно, я предпочел бы, чтобы осталась она, а не Лала. У этой не язык, а нож острый. Или даже змеиное жало. И все подмечает, все, даже то, что ее совершенно не касается. А как закатывает глаза, как ехидно поджимает губы… Тьфу!

Пару раз Трейси навещала Кайла, того самого, которого какой-то паук парализовал своим ядом. Кайл лежит в больнице на острове Разочарования и уже начал идти на поправку, но дело продвигается медленно. Говорит он невнятно, движется неуверенно, с трудом. И все равно, вид и у него, и у Трейси на диво довольный. Я теперь частый гость на острове Разочарования и однажды видел, как они сидят в плетеных креслах во дворике больницы, разговаривают и смеются или просто смотрят друг на друга, на океан, на небо, а потом опять друг на Друга…

Теперь, когда я сам «болен», распознать знакомые симптомы для меня не составляет труда.

Стоило мне вспомнить о моей «болезни», как возникло нестерпимое желание увидеть Ее. Сейчас, сейчас я допишу и полечу на остров Разочарования. Мы погуляем со Скалли, Она будет читать мне свои любимые стихи, рассказывать о виртуальном мире, о своем друге Чипе, который там обитает. А я…

Я, в основном, буду молчать, и таять, точно восковая свеча, и терзаться мыслью о том, что завтра меня уже здесь не будет. И послезавтра, и еще много-много дней подряд.

При одной мысли об этом меня такая тоска берет, просто ужас. Может, остаться?

И не увидеть своими глазами другие острова, иную жизнь? Упустить возможность принять участие в новых приключениях? Лумпи, дружище, ты точно спятил.

Не забыть сделать Ее голопортрет. Тогда я смогу увезти с собой кристалл, и в любой момент, как только пожелаю, Она предстанет передо мной, точно живая.

Если самое худшее, что со мной может случиться, это любовь, я и впрямь везунчик, как предсказывала прабабка Алис. Так что – вперед, Лумпи! Все еще только начинается.