Русич. Бей первым (СИ)

— Урус, переговоры! — наконец услышал я крик. А чуть позже подал голос староста деревни, видимо среди пленников его нашли.

— Алексей, это я, староста Прохор. Не бери греха на душу, делай что говорят поганы… Ой! — послышался недолгий шорох, бормотание, и тот продолжил уже плачущим голосом. — Алешенька, делай что говорят эти лучшие воины Степи.

Я только хмыкнул на эти его слова, и громко, чтобы хорошо было слышно, но не выходя на видное место, мало ли кто из татар на звук умеет стрелять, сказал:

— Прохор, я к тебе лично ничего не имею. Но не стоит тебе на поганых работать. Ты лучше посиди в сторонке, подожди, пока я последних добью. Сколько их там осталось?

— Три руки, — услышал я и почти сразу раздалось несколько глухих ударов, как будто ударили несколько раз по мешку с мукой, после чего раздался стон, и староста больше голоса не подавал.

А вот я задумался, три руки это пятнадцать человек, ну или близкое в этом количестве воинов. Немало осталось, но это не все пять десятков, а куда меньше. Шансы значит увеличиваются, а то я тут подумал, вдруг их тут сотня, значит всё же полусотня выходит. Ладно, время идёт, вечер наступает, скоро стемнеет, и тут уже я развернусь, будем от этого отталкиваться. По крайней мере то что я потом буду преследовать эту группу, факт, пусть и пешком, но по следам пойду. Хотя у меня кони трофейные, почему бы и на них не преследовать? Посмотрим, а пока ждём. И ожидание не заставило себя ждать, заставив замолчать старосту, татары чего-то задумали. Я посмотрел в щель, тот у ворот был, живой, уползал с разбитым лицом в сторону, причём так чтобы ордынцы не отвлекались на него, не привлекая внимания, да и на пути чтобы не оказаться. Затихарился у сугроба, в общем.

— Урус, — снова услышал я тот же окрик, не молодой кричал, видимо из наставников, что знал русский язык. — Отдай пленника по-хорошему, иначе спалим сарай.

— Палите, я-то уйду, отобьюсь, а ваш… — договорить я не успел, рядом с головой просвистела стрела, уйдя вглубь сарая и там зазвенела в стене, никого не ранив из живых.

Вот как? Вызвали меня значит на разговор и выстрелили на звук? Как только смогли, я же стоял в мёртвой зоне? А-а-а, понял между открытой створкой и рамой ворот была щель сантиметров в десять, и вот её и использовали для выстрела, по-другому никак было. А молодцы. Не ожидал. Сам я после выстрела тут же застонал жалобно так, и потопал ногами, как будто упал и забился в конвульсиях, а сам достал сабли, приготовившись к атаке. И она не заставила меня долго ждать, сначала упали тени снаружи, и выглянув через щель, я метнулся от створки вглубь сарая. Там наблюдя из укрытия, я обнаружил как в проём входят четверо молодых воинов, снова без наставников, двое спереди шли с щитами в левой руке и саблями в другой, прикрываясь защитой, а позади за каждым, упираясь в спину, с луками наготове, уже напарники. Наконечники стрел смотрели над плечами ведущих, готовые поразить любого, кто шевельнётся в темноте.

Надо сказать, эти две пары поначалу замерли в проёме ворот, пока глаза привыкали к темноте, шаря ими в поисках меня, но я уже стоял не за соседней закрытой створкой, иначе те уже заметили бы меня, а за стоявшей на корме телегой, укрывшись за ней, так что те меня не видели. Лошадей в углу, пленника что мычал у стены, это они рассмотреть в виде силуэтов могли, но не более, глаза ещё привыкали. Потянув телегу, я встал так, что телега должна падать в мою сторону, закрывая створку, но я спокойно сделал шаг в бок, уходя от неё. Лучники среагировали на движение, и выпустили стрелы, что с дробным стуком впились в днище падающего утяжеления, верёвка снова натянулась и с глухим стуком ворота закрылись, и воины оказались практически полной для них темноте. Всё же время для адаптации я им не дал. Лучники уже шустро накладывали новые стрелы, да поздно, атаковал я их дистанционно. До самострела что лежал наверху у края люка не добраться, а я его держал снаряжённым, чтобы выстрелить в тех, кто в грузовой люк наверху полезет, он бы сейчас пригодился, однако имелись также ножи. Рогатина осталась прислонённой к закрытой створке и пока мне была недоступна. Но тут и ножей вполне хватило, лучники не видели броска, и проморгали его, оба ножа вошли им в глазницы, и те завалились назад, падая. Я же, подскочив к воинам отбил один удар в полуслепую, чёрт, они меня видят, ещё сверху через люк свет падает вниз, силуэт на фоне пятна показывает, но всё равно у обоих ордынцев шансов не было, держать строй те не умели, сначала одного пронзил в бок и добил в горло, а потом и второго. Сдастся те не пожелали, да я и не стал бы брать, не тот случай.

Потом подхватив щит, жаль я не снял с сёдел трофейных коней такие же щиты, нужная штука оказывается, поднялся наверх и стал обозревать всё что вижу. Ага, у полона на виду я видел одного ордынца, тот сидел на лошади спокойно, будучи уверенным что его дружки-товарищи окончательно блокировали меня. Был ещё один, но у этого я только рыжую меховую шапку видел. Отложив щит, сидя на краю люка, свесив ноги, я стал перебирать трофейные стрелы, отобрав три походящих, занялся делом. К одной стреле привязал засапожный нож, но не сильно, чтобы от удара тот мог сорваться с привязи и его можно было подобрать со снега, и начать резать верёвки у полонян. То есть да, я собирался освободить полон, пользуясь тем что основная банда собралась у моего сарая. Пусть бегут в лес к своим схронам. По крайней мере, если есть такая возможность, шанс дать им я был обязан.

Наконец закончив, всё это время ордынцы о чём-то шушукались снаружи, давая мне время, сначала звали эту четвёрку, ну а когда та не отозвалась и стало ясно что уже не дозовёшься, так и совещались о чём-то. Да понятно о чём, как меня аккуратно взять, все самые действенные методы они уже испробовали и теперь пытались найти ещё одну идею, пока ещё воины под рукой имелись. Десяток всё же оставался. Так вот, закончив, я отошёл вглубь сарая, встав так, чтобы не только шапку охранника видеть, но и голову с шеей, и натянув тетиву, спустил её, отправляя стрелу в полёт. Хороший лук, попал куда хотел, стрела пробила голову ордынца и тот исчез из виду. Но уже летала вторая стрела что пробила грудь второго охранника, которого вместе с лошадью было видно. Ну и пустил третью стрелу с ножом. Та воткнулась в бревно сарая рядом с головой связанного мужичка, так что все посмотрели на неё и не могли не заметить привязанный нож, тот почему-то с верёвок не сорвался, как я спланировал. Ничего, зашевелились вон, тот потянулся к ножу. И судя по тому, что тот это делал, он не опасался охранников, значит третьего не было, хотя я стоял наготове со стрелой на луке, страхуя полонян.

Ордынцы у сарая всё же заметили мои действия, в том, что я куда-то стреляю, и куда, догадаться было не сложно, потому загомонили возмущённо. А вот действия мужичка возмутили не только меня, но и полонян. Вырвав нож из плена верёвок, и благо руки у него спереди были связаны, тот быстро срезал верёвки на руках, а потом на ногах, освобождая себя, и вскочив, рванул к выходу из деревни, не забыв прихватить нож с собой. А ведь ордынцы хоть и отправили пару человек чтобы проверить как там полон и охранники, ещё до места не добрались. Шли-то пешком, укрываясь в мёртвой зоне за оградами. В общем, я решил проучить урода, уже наложенная стрела была готова сорваться, но поздно, тот скрылся с глаз, ушёл в мёртвую зону. Но ничего, я памятливый, достану ещё. Если его деревенские потом не отмудохуют, те что в живых останутся, это я сделаю, руки-ноги переломаю, посомтрим как тот выживет в одиночку. Сомневаюсь, что после такого кто к нему на помощь придёт. Сам сдохнет от голода. Это если у него семьи нет, а её тот бросил с остальными.

Нет, тех кто отправился к полонянам мне не достать, так что вернувшись к луку, прикрываясь щитами, я снова сел и стал вязать к стреле следующий нож. У меня их, благодаря телам внизу, было в достаточном количестве. О, пока есть время, и тела не остыли, закоченев, надо трофеями заняться. Всё равно ордынцы чего-то молчат, видимо продолжают переваривать очередную неудачу. Полон снова взяли под контроль, только в этот раз на виду я никого не видел из охраны, так что пускать стрелу с ножом смысла уже не было, поэтому оставив лук наверху, я спустился вниз и занялся самым приятным делом что обычно происходит после боя, если победа за нами остаётся, сбором трофеев. Начал с той тройки что была с пленником, а то они уже почти остыли. Да не почти, как есть остыли. Помучился, пока всё ценное снял с них. Потом и за остальных принялся. Всё сносил в кучу, в общую, наверху у своего закутка, не поленившись поднять наверх, по шаткой деревянной приставной лестнице.