Книга Противоречий. Голубь

— Но его же нельзя произнести!

— Ну и что. Оно меня называет.

— А как тогда к тебе обращаться?

— Если ты ощутишь мое имя, то обратишься ко мне.

— И что, у всех голубей такие имена?

— Да.

— А почему у нас другие?

— Вы отличаетесь от нас. Мы, голуби, не можем врать или предавать кого-то, а для вас это легко. У нас простые принципы, которые для вас, однако, всегда будут странными. У вас больше сомнений, мыслей, идей, убеждений. Поэтому не удивительно, что наши имена проще и однозначнее.

— Разве это проще?

— Конечно. У нас имя — простое ощущение, в то время как у вас — слово, значение которого формируется всю жизнь.

— Хм… Ну, раз вы такие странные, расскажи, почему Светотень так поступает? Почему уничтожает города?

— Она уверена, что это правильно.

— Но это неправильно! Знаешь, что я думаю о ней?

— Что?

— Он настоящая тиранша!

— Кто?

— Тиранша. Ну… Она… Она поступает бессмысленно. У людей тоже своя история, но я не помню, чтобы там правители уничтожали свой народ. Хотя… Но при тоталитаризме было чуть иначе, да и то это было бессмысленно.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Этот мир другой… У него есть все, чтобы быть лучше человеческого. Тут нет денег, потому что можно просто жить, занимаясь любимым делом, но…

— Утопий не существует.

Цекай не показалось странным, что голубь знает слово «утопия», она лишь согласно кивнула в ответ. Голубь еще немного походил у нее на голове, щекотно вороша волосы, но вскоре его позвала Юрия, и он, оттолкнувшись сильными лапами, полетел к ней.

Цекай снова посмотрела на траву. Теперь я знаю телекинез и Ейгенц, или просто Ейгенц…Она была невероятно горда своими достижениями. А я на Силане совсем недавно!Ей захотелось снова попрактиковать усвоенное заклятие, но она передумала, потому что было уже темно и удержать взгляд на конкретной травинке было трудно. Прикрепив посох к пренсоэру, девушка побрела обратно к их «лагерю».

Они планировали остановиться в Густане, поэтому взяли с собой совсем немного еды. Единороги собирались к завтрашнему дню довезти их до самого Саалла, но Цекай, видевшая на карте размеры поля, считала это невозможным. В то же время она знала, что спорить с Граудом бесполезно, впрочем, как оказалось, с Лорриалом тоже. Они были уверены в своих силах, и девушка ничего не могла возразить.

Курой снова куда-то ушел, оставив свой плеер лежать на земле. Юрия с каким-то странным интересом склонилась над ним. В глазах у нее блестело любопытство и какой-то испуг. Цекай чуть не рассмеялась, когда застала ее в таком виде.

— Ты чего?

— Я не понимаю, что это за вещь. Она такая странная…

— Это плеер. Когда Курой вернется, попроси посмотреть.

— Я… она… я ее боюсь! Она какая-то опасная, издает звуки…

— Это же плеер! Он и должен воспроизводить звуки.

— Да-а-а? — наклонил голову поближе Грауд, тоже заинтересовавшись странным предметом. — А зачем нужно воспроизводить звуки?

— Ну… — Цекай не знала, как объяснить, — чтобы слушать потом.

— Бессмыслица, — заметила Юрия.

— Что это с вами? — удивленно спросил вернувшийся Курой.

— Они смотрят твой плеер.

Курой хмыкнул, окинув их всех широким взглядом.

— Можно посмотреть? — спросила Юрия таким голосом, каким просят подержать в руках оружие.

— Пожалуйста, — молодой человек пожал плечами. — Только не урони.

Девушка осторожно взяла плеер в руки, так, словно он вот-вот взорвется, и, присев, положила его на колени. Она явно не знала, что с ним дальше делать, и растерянно глянула на Куроя.

— Если ты нажмешь на маленький белый треугольник и наденешь наушники, то услышишь музыку.

Девушка не поняла, что такое «наушники», поэтому Цекай протянула их и помогла надеть. Юрия неуверенно повертела головой, а потом коснулась пальцем кнопки «play». Грауд наклонился к ней поближе, и даже Цекай стало интересно. Курой наблюдал за ними с улыбкой.

Экран вспыхнул белым светом, и Юрия вздрогнула от неожиданности. Несколько секунд она изумленно смотрела по сторонам, а потом ее лицо засияло.

— Что это? — с едва скрываемым восторгом спросила она.

— Плеер, — повторила Цекай.

— Какая странная магия! — со счастливым лицом заметила девушка, снимая наушники и протягивая их вместе с плеером Курою.

Тот взял их и тут же надел на себя, а потом, махнув всем рукой, ушел.

— Странная вещь, — не переставала удивляться Юрия. — Очень странная, но забавная!

Голубь, сидевший у нее на голове, клюнул ее в макушку, и девушка, встрепенувшись, подставила ему палец. Птица чинно села на него и наклонила голову, чтобы Юрия могла рассказать ему послание. Цекай вышла, чтобы не мешать им. Было уже очень темно, и она щелкнула пальцами, но их свет был настолько слаб, что пользы от него было мало. Тогда девушка отстегнула от пренсоэра посох и требовательно посмотрела на агадар. Она определила цель и выбрала самую простую из возможных сейчас эмоций — надежду. Результат не заставил себя ждать: камень вспыхнул алым светом и не погас, а, подобно огромному фонарю, осветил ей путь метров на пять вперед.

Окрыленная своим успехом, Цекай пошла дальше. Курой стоял невдалеке и смотрел в небо. Девушка тоже подняла голову вверх. Там обозначились очертания золотой луны. Ее свет, слегка подрагивая, слабо освещал ночное небо, как свеча тускло освещает большую залу. Луна была почти полная, только один ее кусочек еще застенчиво прятался в темноте. Скоро полнолуние… Интересно, а местные оборотни с ним связаны?..

—Эй, — обратилась к Курою Цекай, — ты что, этой ночью тоже будешь гулять и смотреть в небо, на луну?

Курой пожал плечами, но девушка поняла, что он улыбается, тогда она подошла ближе и навела на него посох. Он невозмутимо посмотрел на нее.

— Мне просто нравится смотреть на нее здесь. На Земле ее редко видно так, как сейчас.

— Это просто луна, — пожала плечами Цекай. — Что в ней такого особенного?

— Ничего. В том-то и дело. Лично мне все-таки приятнее было бы ощущать на себе ее свет, чем свет фонарей.

Цекай еще раз посмотрела на нее. Какая разница?

— Странный ты.

— Странный я, — согласился он, — но и ты странная. У тебя есть ключ-портал, ты вчера и сегодня возмущалась, что Светотень жестока и несправедлива. Почему же ты не откроешь портал и не уйдешь отсюда?

— Я… Ну… Это как бы… Много причин…

Курой хмыкнул:

— Значит, ты тоже предпочитаешь луну фонарям. Не надо делать такое обиженное лицо: это всего лишь метафора.

— И что она значит? — небрежно подняла брови Цекай.

Курой, улыбнувшись, пожал плечами, и снова посмотрел на небо.

Странный он.

Цекай снова вернулась в их самодельный шалаш. Юрия как раз поговорила с голубем, и он, попрощавшись, улетел, скрывшись в небе.

— Он будет ждать нас уже в Саалле, — сказала Юрия.

— Скорее бы туда добраться…

— Да уж, — заметила девушка. — Надоели эти гоблины…

Потом она снова взяла в руки книгу, а Цекай, завернувшись в спальный мешок, тоскливо посмотрела в темноту. Теперь они были на открытом месте и спрятаться было совершенно негде. Девушке хотелось как можно быстрее добраться до Саалла и больше никуда не уходить. Юрия встретится со своими родителями, Грауд с Риной будут еще долго рассказывать про разрушенный Густан другим единорогам, а Курой… Он сам по себе. Точно Цекай знала только одно: она больше никуда не поедет. С нее достаточно гоблинов, уничтоженных ими городов, бесконечных погонь и преследований… Лучше бы они вообще остались в Пентакарре: Цекай смогла бы выучить там сотни заклинаний. Лучше было остаться в Пентакарре… В Пентакарре…

Она снова стояла на площади Густана… Вокруг не было никого живого, а она все стояла, потому что не могла уйти. И снова глаза горожан смотрели на нее. Они что-то говорили, что-то пытались ей сказать, но она не понимала. Она не хотела на них смотреть, закрывала глаза, отворачивалась, но все было бесполезно…