Указанная пророчеством

— Об этом Книга пророчеств ничего не говорит. Иначе мы бы уже давно приняли меры. Но у эльфов нет врагов. По крайней мере, теперь уже нет. Прежде были драконы. Мы друг друга не выносили. Но драконы все вымерли. Последнего Оберон прикончил своей рукой.

Драконы?

— Пончик хочешь? — предложил Ли. — У него начинка из яблок с корицей, ты же такие любишь. А сэндвичи с яичным майонезом? Попробуй. — Он откусил кусок сэндвича.

— Объясни, пожалуйста, про драконов, а еда подождет, — попросила я.

— Да говорю же, они все вымерли уже добрых четыре тысячи лет назад. В Музее естественной истории не всегда хранятся кости динозавров.

— Уверен?

— Конечно, уверен. Бедренная кость якобы тираннозавра, может, и вправду такая старая, как написано на табличке. Только этот тираннозавр помер гораздо позже, чем думают ученые.

Я откусила кусок сэндвича.

Драконы, значит. Так-так! Еще и драконы! А мы считаем их сказкой. С кем же сражались средневековые рыцари? И что по этому поводу найдется в Британской библиотеке? Кстати, о Британской библиотеке… Епископы! Я хлопнула себя по лбу.

— Ты на солнце перегрелась? — Ли нахмурил свой идеальный лоб и хотел было потрогать мой, нет ли температуры. Но я отшатнулась от него.

— Наш реферат! Епископы! Я же прочла, что их казнили, а ты утверждаешь, что помиловали.

По его глазам я увидела, что он понял, о чем я говорю.

— Ах, это! Епископы Якова II. Мне как раз пришлось выправлять эту ошибку. Какая ты упертая. Если что задумала — обязательно добьешься своего.

— Ха! — торжествовала я. — А то я уже начинала опасаться за свой рассудок. Расскажи, что ты сделал?

Он глубоко вздохнул.

— Сам не знаю, как должна была произойти та казнь. Но меня учили, что подобные наказания имеют серьезные исторические последствия. Особенно когда знаешь, как история должна идти на самом деле. Кроме того, этот янтарь мог быть одним из сокровищ Пана. Пришлось вернуться в семнадцатый век. Камня там не оказалось. Но исправить ошибку истории мне удалось. Зато не удалось убедить тебя, что ты неправильно прочла статью в книге.

Ну, слава богу, значит, я не сошла с ума.

Я улеглась на одеяло и взяла в руки свой венок.

— Ты сыта? Мои шмотки высохли. — Ли встал и стал одеваться, а я собрала корзину.

Жаль, что день клонится к закату. Здесь так чудесно. Маленький отпуск. Спасибо, Ли.

— Ли, пока я не забыла. Спасибо тебе. Здорово ты все придумал. Можем почаще так выезжать на природу.

— Я рад, — улыбнулся эльф, — рад, что нам не помешал мой красивый кузен.

— Ты напрашиваешься на комплимент.

— Я уже давно пытаюсь урвать у тебя поцелуй, а ты ухитряешься ускользнуть.

Я застыла с одеялом в руках.

— Оставим это до других пикников, — предложила я.

— Почему? — расстроился Ли.

Зачем портить такой прекрасный день! Если я скажу ему, что я на самом деле об этом думаю, боюсь, дружбе конец.

— Ты целовался с Фелисити Страттон, — тихо произнесла я и вспомнила, как застукала их под лестницей в первый же его день в колледже.

Он пожал плечами с таким безразличием, как будто я напомнила ему, что он блондин.

— Ну и что? — спросил он.

— И с Милдред целовался, — напомнила я, — и не смотри на меня так. Я видела, как вы разговариваете друг с другом. По ее поведению это сразу заметно. И вообще ты бабник, ты выезжаешь на такие пикники с нимфами. Сколько их уже было, этих нимф. Ты даже с Матильдой умудряешься флиртовать!

Ли расплылся в своей привычной ухмылке:

— Ты ревнуешь!

— Нет, — честно призналась я, — мне все равно, скольких ты целуешь и скольких вывозишь на пикник. Но я не хочу затеряться в толпе твоих поклонниц. Я же вижу, как ты обращаешься с Фелисити. Сначала ты с ней флиртуешь, а потом не можешь от нее отделаться.

— Господи, Фей, — взмолился Ли, — я же говорю об одном поцелуе! Что в этом плохого? Один поцелуй не означает помолвки.

Я свернула одеяло, положила его в корзину и устало улыбнулась:

— Это ты так думаешь. Я отношусь к этому по-другому.

Он наморщил лоб. Очевидно, совсем не мог понять, что я имею в виду.

Развела целую философию, — проговорил он, — с Ричардом ты не так щепетильна. А уж он-то постоянно целуется. И в жизни, и на экране.

— Не буду я с тобой целоваться. Все. Баста, — отрезала я.

Ли помрачнел.

— Что такое есть у Кайрана, чего нет у меня?

— Я никогда не целовалась с Кайраном, — возмутилась я.

— Зато он всегда готов!

— Я тебе обещаю, — проговорила я, гладя его по руке и снова ощущая легкий электрический импульс, — ты будешь первым. Я сначала поцелую тебя, а потом уже его. Может быть.

Он тут же просиял.

— Рано радуешься, Фитцмор. Ждать придется очень долго.

— Ничего, подожду, — развеселился эльф, — триста двадцать лет ждал, подожду еще. Мне спешить некуда.

Как Ли и обещал моей матери, он привез меня домой ровно в десять. Но мать ушла в паб, ей не было дела до моего возвращения. Мы стояли перед входной дверью в смущении. Я кусала губы, не зная, как теперь следует проститься.

— Спасибо, Ли, — изрекла я наконец, — волшебный был день! Хорошо, что ты мне все честно рассказал.

Ли стоял так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Знаю я, чего наглец добивается. Я подумала о Ричарде. И Ли, конечно, мои мысли прочел.

— Ты меня больше не боишься? — спросил он.

Я слегка отступила назад.

— Ну, скажем так, теперь я хоть что-то знаю. Мне легче. Но все-таки я тебя еще побаиваюсь. Ты же агент. Ух!

У Ли по-детски дрогнули углы рта и образовалась складка на переносице.

— Добро пожаловать в клуб, мисс Бонд.

— Мне бы лучше стать мисс Манипенни. [16] Она такая крутая, такая светская.

— И все время флиртует с Бондом, — добавил Леандер, — в некоторых сериях она ему даже отдается. Что? Да, я тоже люблю фильмы о Джеймсе Бонде. Там такие крутые тачки! — Он дотронулся пальцами до моих волос. — У тебя тут цветок застрял.

И он вынул у меня из волос маленький синий цветок. И вместо того чтобы выбросить, провел им по моей щеке. У меня захватило дух и пересохло во рту. А у него в глазах запрыгали искры и промелькнуло сознание своей победы, когда он наклонился ко мне. Ну нет, стоп, я еще не согласилась! Я быстро поднялась на цыпочки и мимолетно чмокнула его в щеку. Его рука плотно обняла мою талию, и нахал прижал меня к себе. Опять этот аромат мхов и лесов! Я зажмурилась. И в это мгновение у него в кармане что-то завибрировало. Ли в нерешительности замер, как будто ожидая, что вибрация кончится, потом неохотно выпустил меня, выдохнул и полез в карман. Он извлек оттуда небольшой искрящийся предмет. Это было какое-то украшение, маленький золотой обруч, слишком маленький для браслета, но слишком громоздкий для кольца.

Обруч украшали драгоценные камни, а посередине светился большой белый кристалл. И кристалл этот теперь мигал и переливался, совсем как тогда в Лувре королевский бриллиант. Он и размерами походил на «Звезду Африки».

— Это бриллиант? — растерянно спросила я.

— Возьми в руку, — приказал Ли.

— Что это? — я положила на ладонь маленькое чудо ювелирного искусства.

Тяжелая штука. На вид и не скажешь, что такая тяжелая. Всего-то сантиметров пять в диаметре.

— Это телемедиум, — объяснил Фитцмор, немного колеблясь, — мы его зовем карбункулом. Эти камни не имеют цены.

— Как его носят?

— В кармане брюк, — это был короткий, сухой и довольно стебный ответ.

— Но его же тогда не видно. Это же украшение. Разве такую красоту можно прятать в карман?

— Это что-то вроде моего мобильного, Фей, — отвечал Ли, — он связывает меня с другими эльфами и начинает мигать и вибрировать, когда приходят новости. Когда меня нет дома и я не могу поговорить с тремя посланниками на картине, меня можно найти через эту штуку.