Точка опоры (сборник)

Сейчас он был таким же зверем, как несшийся рядом тигр. Его не смогла бы остановить даже пуля.

Брэг дико вскрикнул и выпалил из обоих стволов. Руки его тряслись, и он промазал. У Хэнброка оставалось четыре патрона, но в последний момент хладнокровие изменило и ему. Он поспешно выстрелил в тигра, но пуля снова лишь оцарапала тому шкуру. Второй раз он выстрелить не успел. Тигр и человек почти одновременно взвились в воздух. Хэнброк попытался защититься прикладом ружья, но сокрушительный удар отбросил приклад ему же в лицо. Приклад впечатался в переносицу, и Хэнброк, даже не вскрикнув, повалился на землю. Все было кончено в одну секунду. Брэг лежал, неестественно вывернув голову – он пытался спастись бегством, и удар тигриной лапы переломил ему хребет.

Проводник-индиец, парализованный ужасом, ждал своей очереди. Кадзияма подошел к нему и тронул за плечо. Проводник мелко задрожал.

– Не бойся. Иди домой, – сказал Кадзияма.

Он не жалел о случившемся. Эти двое заслужили постигшую их участь. Он подобрал свой узелок, и они вместе с тигром направились прочь. Сегодня он достиг своей цели. И, кроме того, обрел друга.

Проводник, не веря своим глазам, смотрел им вслед. "Это садху, святой!" – думал он.

Но Кадзияма не был святым. Просто сегодня он наконец увидел мир таким, каков он есть.

1988 г.

…Завершающий аккорд прокатился по залу и замер. Мгновение стояла полная тишина, потом раздались аплодисменты. Не слишком бурные, но и не вялые. Зрители просто выполняли свой долг перед музыкантами – ведь они пришли сюда не аплодировать, а слушать музыку.

Джон аккуратно закрыл крышку рояля, откинул волосы назад и вытер пот со лба. Сегодня он выложился до конца, но музыка не доставила ему полного удовлетворения. Нет, музыка не виновата; он хорошо чувствовал, что вложил автор в свою сонату, постарался максимально раскрыть замысел, но… Чего-то здесь все-таки не хватало.

Еще несколько секунд Джон отдыхал, полностью отключившись от внешнего мира, потом до него донесся шум зала, запоздалые хлопки, стук кресел, шарканье ног, обрывки фраз – публика устремилась к выходу. Джон поднялся со стула и отправился переодеваться.

Когда он уже застегивал свой повседневный пиджак, к нему вошел дирижер, он же руководитель оркестра, он же концертмейстер Малькольм Кейт.

– Вы хорошо сегодня играли, Лэкер.

– Спасибо. Но чего-то в этой музыке не хватает. Глубины, что ли?

– Возможно, вы правы. Мне тоже так кажется. Да и слушатели не в восторге. Думаю, через неделю придется снять сонату мистера Галлероди с репертуара. Да, Лэкер, я прочел то, что вы написали. Интересно. Весьма интересно. Но – не для нас. У нас симфонический оркестр, а ваше творение – оно скорее ближе к року. К симфо-року, но тем не менее. У нас это не пойдет. Здесь нужны другие инструменты, да и сам стиль непривычен для нашей публики. Боюсь, нас не поймут. Хотя вещь весьма интересная.

– Но ведь кто-то должен быть первым.

– Безусловно. Но не забывайте, мы зависим от публики. Наши финансовые дела идут не так хорошо, как хотелось бы, и мы не можем допустить провала. Вашу музыку не оценят, а последствия отразятся на всем оркестре.

– Но вы же сами сказали…

– Да, я сказал, и повторю: вещь интересная. Более того, она мне понравилась. Но рисковать я не могу. А почему бы вам, в конце концов, не предложить свою сюиту какой-нибудь рок-группе? Достаточно хорошей и достаточно известной. Из этого может выйти толк. Я вам даже посоветую, к кому обратиться.

– Спасибо. Я подумаю.

– Подумайте. Если надумаете – скажите мне. Я познакомлю вас с нужными людьми. Вот ваши ноты. До свиданья.

– До свиданья.

Джон взял исписанные нотами страницы, рассеянно перелистал их, сунул в портфель. Кейт натолкнул его на новую мысль, и она все больше овладевала им.

Джон вышел на улицу. С неба сыпал мелкий дождь. В мокрой мостовой отражались огни реклам и автомобилей. Где-то играла музыка. Прохожих, несмотря на дождь, было много. Ночная жизнь города только начиналась.

Но Лэкер не замечал ничего вокруг. Ему требовалось взвесить все "за" и "против", чтобы сделать выбор. Так, думая о своем, он дошел до дома, открыл дверь, достал из портфеля ноты и уселся на диван. Он снова перечитал свою сюиту. Пожалуй, Кейт прав. Здесь ввести партию бас-гитары, переписать партию рояля для электрооргана, тут чуть изменить темп – да, это настоящий симфо-рок, как он сразу не догадался?! Правда, тогда исчезнут партии виолончели и флейты… Впрочем, если повезет с составом группы, флейту можно и оставить. А если… В общем, надо хорошо подумать. Но выбор он должен сделать в любом случае.

Итак, Кейт отказал ему. Сказал: его творения – не для симфонического оркестра. Значит – начать сотрудничать с какой-нибудь рок-группой? Джон начал перебирать в уме известных ему исполнителей. Но все они чем-либо его не устраивали. Одни – слишком жесткой манерой исполнения, другие – шокирующим, орущим вокалом, третьи были слишком знамениты, чтобы связываться с ним, четвертые принципиально играли музыку только собственного сочинения, пятые…

Все оказалось не так просто. Шел третий час ночи. Джон листал ноты, перебирал в уме фамилии музыкантов и названия групп и время от времени отпивал по глотку из высокого бокала, наполненного виски с содовой. Нет, всюду он натыкался на различные препятствия.

Мелькнула совсем уж неожиданная мысль: "А почему бы не создать свою группу?" Джон усмехнулся, но вдруг задумался всерьез. Действительно, а почему бы и нет? Он сразу вспомнил, что у него есть знакомый гитарист, Чарли Берком. Сейчас, после распада группы, в которой он играл, Берком остался не у дел. У Чарли наверняка сохранились нужные знакомства.

Конечно, нужны деньги. На инструменты, на аппаратуру, на рекламу, на аренду зала… На первое время его сбережений хватит, а потом… потом как-нибудь выкрутимся! Не бесплатно же они будут играть, в самом деле!

Но тут в голову Джона закралось сомнение. А что, если, как сказал Кейт, слушатели не поймут, не проникнутся? Что, если…