Последний дракон

Другой монстр, отвлеченный воем собрата от бегающего возле стены человечка, повернулся и увидел картину боя. Тар, который уже почти подбежал к чудовищу, оказался сбит с ног ударом тяжелого хвоста. Тирм успел Отпрыгнуть в сторону — тварь, не обратив ни малейшего Внимания на лежавшего Ожидающего, бросилась в сторону раненого соплеменника. Нырок и Кифр отбежали к товарищам и увидели, как два дракона вцепились друг в друга мертвой хваткой. Только чудовищные хвосты и монументальные лапищи скользили по глине, кроша окаменевший пол в порошок. Раненый был слабее нападавшего, но отдавать свою жизнь за так тоже не собирался

— Алхин, — крикнул подбежавшему Вепрю поднявшийся на ноги Тар,—тебя где драконы носили?

— В местных казематах. Познакомился там с одним дурачком. Он-то и привел меня на турнир. Что, вовремя я успел?

Товарищи обнялись. Теперь отряд состоял уже из пяти воинов, хотя у Вепря не было оружия, а клинок Нырка после удачного удара превратился в мусор. Даже если один монстр сейчас прикончит другого, нам все равно придется сражаться с чудищем, а может, они выпустят еще парочку, отчаянно подумал Кифр. Впрочем, он уже не боялся и был готов к смертельному бою.

Зрители визжали, наблюдая, как один дракон разрывает другого. Это редкое зрелище настолько поразило их избалованное воображение, что некоторые начали требовать вообще убрать с площадки мелюзгу и дать возможность гадам подраться всласть. Делая ставки на победителя, они совершенно не обратили внимания на то, что в белой стене вновь открылась калиточка, и воин, закутанный в серый плащ, помахал рукой сбившимся в кучу Младшим и Вепрю. Те несколько секунд пялились на , странного переговорщика, а затем, как по команде, ринулись к выходу, навсегда покидая круглую турнирную площадку.

ГЛАВА 17

Небольшая терраса выходила прямо на море — огромное темно-синее пространство, которое сливалось вдали с пронзительно-голубым небом. Белые чайки плавали У самого берега, — видно, туда, на прогретое мелководье всплывала рыба. Между белых столбиков ограды вился дикий виноград. Размякшие и расслабленные альвы, Вепрь и Хельви лежали на широких низких постаментах, прикрытых драконьими шкурами. Массивные чаши с вином они поставили на пол. На невысоком столике разбросаны остатки недавнего пиршества, и к ним жадно присматривались некоторые самые храбрые чайки, которые пролетали совсем рядом с террасой в ожидании подачки.

— И мы можем остаться тут навсегда? — снова переспросил Кифр, вглядываясь в небо над головой.

— Она так сказала, — задумчиво отвечал Хельви. — Но стать бессмертными мы все равно не сможем. Так что состаримся и умрем, как нам положено — люди раньше, альвы позже. Никто нас не тронет. Мы будем жить в лучших покоях и получать еду со стола правительницы.

— Отличная перспектива на старости лет, хорошие мои, — пробормотал прикрывший глаза Вепрь, вслушивавшийся в крики чаек.

— А когда мы должны дать окончательный ответ? — не успокаивался Кифр.

— Когда сочтем нужным, — усмехнулся наместник и вновь отпил из своей чаши немного вина. — Мы вообще можем не давать никакого ответа — просто останемся жить здесь. Она сказала, что мы больше ничем никому не обязаны. Многие воины из Младших или из людей мечтали бы попасть сюда и прожить сказочную жизнь, а нам это удалось сделать, и доказывать кому-либо что-либо не нужно.

— Правильная женщина эта правительница, — довольным голосом сказал Вепрь и причмокнул от удовольствия.

— А имя-то у нее хоть есть? — лениво поинтересовался Тар, поворачиваясь к Хельви.

— Она его не помнит,—почему-то виновато объяснил наместник. — Они тут вообще обходятся без имен. Говорят, что так проще, чем тысячелетия подряд держать в голове, кого да как звать. Она правительница, остальные ее слуги. Чу еще они помнят о своих профессиях — тот кузнец, другой тюремщик, третий торговец. Правда, заботиться о хлебе им больше не приходится, потому что подвалы всегда полны и ничего не портится, но эта память осталась Вот Вепрь познакомился с тюремщиком — так он еще ушедших богов помнит.

— Как бы нам тоже свои имена не забыть, — проворчал Нырок. Он один из всей компании не был слишком успокоенным и счастливым.

— А драконы-то совсем рядом, — неожиданно сказал Тирм, который предпочитал все время помалкивать, как-то странно поглядывая на наместника, — Руку протяни —и трон императора альвов окажется твоим. Или ты уже решил не бороться за руку прекрасной Сури? Променял ее на хозяйку разрушенного города царей? В Горе девяти драконов будут довольны таким решением.

— Это не совсем драконы, — Хельви сделал вид, что не придал значения рассуждениям Ожидающего о нем и Сури. — Этих тварей тут научились выращивать, как они говорят, в обход проклятия сильфов. А проклятие наложено такое, что ничего живое в городе родиться не может. Монстры получаются, конечно, ужасные, но мертвые. Настоящие драконы рождаются только на вершинах Черных гор. Туда-то я и собираюсь отправиться в ближайшее время. Надеюсь, вы будете сопровождать меня, ребята?

Распластавшиеся до того момента на лежаках воины живо подняли головы и расхохотались. Наместник усмехнулся и присел на свое ложе.

— Слава Огену, я уж решил, что ты действительно купился на обещания этой крали и решил остаться среди здешних безумцев! —сказал алхин. — Я бы тут и дня не протянул. Хотя нет, вру — день бы протянул, сокровищницы бы посмотрел. А потом бы точно повесился.

— Кстати о сокровищницах! — поднял указательный палец вверх Хельви. — Хочу только предупредить тебя, если ты туда сунешься: вынести из города царей ничего невозможно. Ни драгоценности, ни еда, ни одежда и секунды не просуществуют в нашем мире, а немедленно превратятся в прах. Не забывайте, этим вещам тысячи лет! Ладно, я думаю, мы выйдем сегодня. Но прежде чем это произойдет, я хочу задать всего один вопрос тебе, Ожидающий. По чьему приказу ты приехал в Верхат, чтобы убить меня?

Смех стих. Бойцы повернулись к Тирму, которому и адресовался вопрос человека. На их лицах было написано удивление, впрочем, Тар не выдержал и фыркнул. Он, собственно, ожидал услышать что-то подобное. Зачем еще отправлять Ожидающего в безлюдную дельту Хмурой реки, если только не для убийства, подумал он. Но и Хельви не лыком шит —его так просто не убьешь.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — спокойно, выдержав паузу, ответил Тирм. — Ты волен убить меня, наместник, но я связан клятвой со своим сюзереном, и позор ляжет на мою голову, если я проболтаюсь. Могу только подтвердить, что это фигура очень влиятельная и могущественная и ее влияние может вырасти в самое ближайшее время. Если ты решил возвращаться, то тебе нужно поторопиться.

— Если влияние фигуры вырастет, значит, это не император, — медленно проговорил Вепрь. — Но кто-то, кто вполне может стать им, если я правильно понял твоего убийцу. Кстати, ты находишь правильным, хороший мой, путешествовать в компании такого злодея? Лично мне так не кажется. Посоветуйся-ка по этому поводу с твоей мудрой наставницей. Может, те твари на кругу хотят поужинать?

— Я должен был убить наместника, когда мы прибудем к подножию Черных гор, — облизав губы, продолжил Тирм. — Но мой хозяин, видно, решил избавиться не только от человека, но и от меня. Заговоренный амулет, который ой вручил мне, чтобы я с наместником добрался До места, перестал действовать чуть раньше. Если бы под нами была не Хмурая река, а долина, мы бы разбились. Так что служить я ему больше не намерен. Если доберусь До столицы, пошлю ему вызов на поединок чести.

— А почему нужно было волочь меня в Черные горы, чтобы убить? — поморщась, спросил Хельви. — В Верхате ты сумел бы прокрасться ко мне в дом почти незаметно Там нужно было и закончить все.

— Я тоже не очень понимаю этого условия, но мне было объявлено, что убийство должно произойти именно в Черных горах. После чего я должен был отрезать наместнику голову, а труп бросить в реку, — негромко закончил рассказ Тирм.