Воин Сновидений

– Разберусь по законам военного времени.

Он сел за стол, подумал и вспомнил о деле.

– Городской спецкомбинат рекламный блок заказал. Текстик небольшой и пару фотографий. Слышишь? Только это срочно нужно.

– Слышу, слышу, – недовольно отозвалась Сати, вытряхивая из коробки последнее печенье. – У тебя все срочно… А больше у вас ничего вкусного нет? Жаль…

– Сейчас же поезжайте с Никитой на кладбище и…

Сати замерла.

– Куда?! – с набитым ртом спросила она.

– На Центральное кладбище, – бодро сказал начальник рекламы. – Спецкомбинат просил рассказать о секторе «Б». Не перепутай там!

Сати задумалась, жуя печенье.

– А что там такого особенного, в секторе «Б»?

– Гм… – Начальник рекламы посмотрел в заявку. – Ну как тебе сказать… «В этом секторе производятся самые дешевые захоронения, доступные широким слоям населения. Возможно захоронение на льготных условиях, в рассрочку и кредит», – прочитал он.

– А как можно захорониться в рассрочку? Мне это очень важно…

– Вот и съезди, узнай. Пусть Никита пару могилок сфотографирует и общий план… А ты посмотри хорошенько, потом впечатления напишешь.

– О том, как чудесно и замечательно лежать на Центральном кладбище в секторе «Б»? Интересно, а как кредит на это дело оформить? – Сати сняла трубку и набрала номер компьютерного отдела. – Никита? Что делаешь? Бросай все, едем на кладбище. Что значит: «Давно пора»? Кому пора? Дурацкие у тебя шутки… двигай в отдел рекламы. Да быстрей, а то у меня работы полно! Вот и я говорю – надоел этот отдел рекламы, особенно начальник. Ладно, собирайся… еще на набережную спустимся, пирожков купим, а то я с голоду помираю, а у рекламщиков ничего съедобного нет.

Сати вышла в коридор и стала поджидать сисадмина возле доски объявлений, коротая время за чтением циркуляров и приказов.

– Куда это ты собираешься? – промурлыкал над ухом голос.

Сати вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Она покосилась на вахтера – тот с увлечением читал замусоленную брошюрку «Лечение облепиховым маслом» и не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг.

– Куда надо, – негромко отозвалась Сати. Она говорила не двигая губами, словно чревовещатель в цирке. – Тебя не касается.

– «Тебя не касается! Тебя не касается!» – передразнил Джулис, дыша ароматом драгоценного коньяка для важных гостей. – Досадно, что ты не получила должного…

– Опять? Ну по делам, по делам! Только сначала на набережную схожу, пирожков куплю.

– Куда?

– На набережную, где пляж. Что, забыл? Там с тобой эротический шок приключился. Солнечный удар.

Голос невидимки повеселел.

– Помню, помню. Как же! Волнительное воспоминание… весьма волнительное. Единственное, что скрашивает последние дни моей жизни.

– Последние? Это ещё почему? Неужели в свое царство-государство сваливаешь? Наконец-то!

Джулис засопел.

– Нельзя так откровенно радоваться, когда гости покидают твой дом, – назидательно проговорил он. – Схожу-ка я, пожалуй, с тобой.

Сати поморщилась.

– Только тебя мне… – и тут же забыла о нем: по лестнице сбегал Никита.

– Фотоаппарат взял?

– Взял, взял. Кто ж нас без фотоаппарата на кладбище пустит?

Услыхав голоса, на площадку второго этажа выскочила секретарша шефа.

– Никита! – закричала она отчаянным голосом, свесившись через перила. – У меня компьютер не работает! Что с ним? Он, понимаешь, гудит, как обычно, но экран почему-то черный! Что делать?!

Сисадмин вздохнул.

– Монитор включи, – сдержанно посоветовал он.

Секретарша скрылась, и через минуту с третьего этажа послышались восторженные восклицания.

– Ох, спасибо! – снова закричала она, появившись на лестнице. – Какой ты умный!

– Да, он такой, – сдержанно подтвердила Сати. – Много фокусов знает. Пойдем, Копперфильд… нас на кладбище заждались. Но сначала – пирожки! Кстати, – добавила она, выходя во двор, – с нами еще раб ла… ну ты понял кто, правда?

На набережной было довольно многолюдно. В беседке парка играл духовой оркестр, и музыка, летевшая над рекой, придавала буднему дню праздничность. Сати и Никита спустились по старой лестнице на берег: киоск «Бабушкины пирожки» стоял почти у самой воды, рядом со станцией спасателей. Открылся он недавно, но сразу стал популярным среди любителей выпечки: пирожки тут продавали просто замечательные – румяные, пухлые, с блестящей золотистой корочкой.

– Возьмем штук пять, тогда можно и на кладбище ехать, – рассуждала Сати, глотая слюнки в предквушении пирожков. – А лучше – шесть. О, смотри, Никита, народ-то уже купается! А вода-то холодная еще, наверное… Эх, на пляже бы сейчас поваляться!

– Хорошее изобретение – пляж! – подхватил разговор Джулис, предусмотрительно умолкая, когда навстречу попадался прохожий. – Я бы тоже… Но досадно, досадно, что женщины лишены удовольствия полюбоваться моей статной фигурой, мускулами, выразительными зелеными глазами! – Голос его приобрел завывающие интонации.

– Зелеными? – переспросила Сати, отвлекаясь от подсчета наличных. – Вроде раньше ты говорил, что они у тебя голубые?

Невидимка поперхнулся.

– Разве? – спросил он обычным голосом. – Глупости! Я никак не мог сказать «голубые», потому что глаза у меня зеленые. Зеленые! А ты ослышалась – да и все. Ты, часом, не глуховата?

– Сам ты глуховат, – пробурчала Сати, передавая деньги Никите.

– Возьми шесть пирожков, – наказала она. – Или семь. С повидлом.

– Повидло-шмавидло… лучше с мясом. А вкусно пирожками пахнет!

Сати потянула носом и поморщилась.

– Не только пирожками, – кислым тоном сказала она. – Я давно с тобой посоветоваться хотела… надо с этим что-то делать.

Она оглянулась по сторонам:

– Раб лампы! Мы о тебе говорим, между прочим.

– Опять?!

– Уймись. Лучше меня слушай. К нам вчера шеф заходил. Зашел, постоял, подумал, а потом весь день допытывался, чем это у нас так пахнет, не сдохла ли где-нибудь крыса. Обещал дезинфекцию вызвать. А все из-за тебя!

– Это еще почему? И сколько раз говорите – никакой я не раб!

– Ладно, ладно. Не обращай внимания. Я просто хотела сказать, не мешало бы тебе… гм, – она переглянулась с Никитой и продолжила уже решительней: – Словом, я тебе дам адресок муниципальных бань. Они – наши рекламодатели, кстати. Ты туда наведайся и…

– Бань? Это еще зачем? – подозрительно спросил невидимка.

– Зачем в баню ходят? – удивился сисадмин. – Помыться.

– Тебе не помешает, – поддержала Сати. – А то перед клиентами неудобно. Заходят в редакцию – и давай принюхиваться! А в бане – парилка, горячая вода, мыло!

– Главное – билет тебе не нужен, – сообщил Никита, еще раз пересчитывая деньги. – Раз невидимка – бесплатно пройдешь.

Джулис недовольно засопел:

– Все знают, что от мытья горячей водой начинают болеть зубы, – пробурчал он. – «Помыться»!

– Зубы? – Сати и Никита снова переглянулись.

– Конечно. Ваше невежество поразительно!

– Ты наше невежество оставь в покое, – сказала Сати. – И разговор не переводи. Зубы-то небось от частого мытья болеть начинают? А ты, как мне кажется, этим делом не злоупотребляешь. Вот, скажи, когда ты в последний раз мылся?

– Весной, – отрезал Джулис и добавил: – Раза четыре в год – вполне достаточно.

– Зубы беречь надо, – совершенно серьезно согласился с ним сисадмин. – Новые не вырастут.

– Почему? Вырастут. Только дорого очень – зубное заклинание покупать.

– Может, все-таки рискнешь? Бани у нас хорошие. Я там, правда, не была ни разу, но кто ходил – хвалят. А зубы… могу устроить тебе визит к стоматологу. Бесплатно! У нашей конторы со стоматологической поликлиникой – бартер. Хочешь?

– Кто это – «стоматолог»?

– Зубной врач. Ну так как?

Никита захохотал.

– Чего ты?

– Пусть лучше магией лечится. А то стоматолог с ума сойдет от таких клиентов!

Невидимка кашлянул.