Схватка с судьбой

Взгляд Зиборна привлек один из просителей — высокий, плечистый человек в старых, но добротных рыцарских доспехах и в шлеме с опущенным забралом. Такие не были редкостью. Либо нищие бродячие рыцари, не имеющие денег на шелка и явившиеся проситься на службу, либо желавшие скрыть свое лицо от окружающих. Наметанный глаз сразу уловил легкость движений и даже некую непринужденность, с которой этот человек двигался. А ведь доспехи весят немало.

И Зиборн уже решил, что, если этот рыцарь явился поступать на службу, его просьба будет удовлетворена. Если с рожей у него будет все в порядке и репутация не подпорченная, то можно даже в один из гвардейских полков определить: король ценил сильных бойцов.

У левого подлокотника возник Диркхем и тихо шепнул на ухо королю:

— Уже арестовано сорок два высоких чина ордена Белой Розы. Вестей от более отдаленных фортов пока нет, но, думаю, мои парни и там справятся не хуже при содействии местных гарнизонов.

Зиборн удовлетворенно кивнул. Вешать всех он в общем-то и не собирался. Пожалуй, конфискация всего имущества ордена на территории Монтейна — хорошая компенсация за попытку предательства. Верховный паладин Монтейнского Оплота конечно же заслужил петлю и получит ее. А остальные королю особо и не нужны были. Орден как таковой уже больше не существовал, хотя еще не все его члены об этом знали. Но гонцы уже везли в соседние королевства вести.

— Граф, уточните в канцелярии примерную стоимость собственности ордена Белой Розы. И сразу ко мне с докладом.

— Уже, мой повелитель. Не считая недвижимого имущества, такого, как оплоты, замки и заставы, можно рассчитывать на увеличение казны на сто или сто двадцать тысяч талантов. Ну и земель хватит для того, чтобы вы могли одарить баронскими титулами по меньшей мере десяток достойных.

Старый король одобрительно кивнул графу и жестом отпустил его, а сам снова сосредоточился на просителе, выбросив орден из головы — с ним покончено. И вовремя. Человек как раз закончил свою речь и в ожидании склонился у ступенек перед троном.

— Мы примем решение по вашему ходатайству в скором времени, — ответил Зиборн стандартной формулировкой и жестом показал, что проситель может освобождать первую ступеньку тронной лестницы для следующего в очереди. Он на самом деле даже не пытался вникать в суть — для того сбоку от трона сидели два писца. Записанная просьба будет рассмотрена королевским стряпчим, а сам король, вероятно, всего лишь подпишет резолюцию, им составленную.

В стрельчатые окна проникали последние лучи заходящего солнца, в зал беззвучно вошли слуги и принялись зажигать светильники у стен.

В толпе возникла небольшая заминка — следующий в очереди просящий не мог покинуть своего места и преклонить колени перед тронной лестницей, поскольку путь ему преградила рука в массивной боевой рукавице.

— Я покорнейше прошу простить меня, милорд, — раздался спокойный и ровный голос из-под забрала рыцаря, — но закат близок, а я непременно должен воззвать к его величеству при свете дня.

С этими словами он вышел из толпы и двинулся к первой ступеньке.

— Да ты никак темноты боишься? — захихикал шут, но его острота никого не рассмешила. Остальные просители недовольно проводили наглеца злыми взглядами, но устраивать склоку из-за такой мелочи, как очередность, в присутствии монарха было глупо и рискованно — король мог и разгневаться.

Зиборн внимательно смотрел на рыцаря, пока тот подходил к подножию трона. Щита при нем не было, а на боку висел длинный тонкий клинок в ножнах, хотя король ожидал, что это будет меч. Рыцарь со шпагой? Необычная картина.

А тот приблизился к первой ступеньке и преклонил колено. Короля отделяли от просителя десять широких мраморных ступеней.

— Ваше величество, я проделал сюда неблизкий путь, дабы воззвать к вам.

— И по какому поводу желаешь воззвать? — поинтересовался Зиборн. — Ты здесь. Мы слушаем.

— Я здесь в поисках справедливости. У меня есть враг. Меня не было бы здесь, если б его козни не шли вразрез с таким понятием, как «честь». Но враг мой оказался неспособен бороться честно и поступил так, как не позволено поступать человеку благородной крови. И потому я тут.

— Вот как… — протянул король, — что ж, тогда назови себя, сэр рыцарь, и своего врага. Да и забрало подними…

Дело приобретало интересный поворот, но он и ожидать не мог, насколько этот поворот будет крут.

— Мое имя Зерван да Ксанкар, ваше величество, а мой враг… — У Зиборна перехватило дыхание от ужасной, но запоздалой догадки, он не успел окликнуть стражей, застывших по краям тронной лестницы, и потому последние слова рыцаря прозвучали в полной тишине: — А мой враг — это вы.

Секундным замешательством охраны вампир воспользовался как нельзя лучше. Он и колено преклонял не из уважения, а чтобы обеспечить себе хорошую позицию для старта.

Рывок, взмах бронированного кулака и удар слились в глазах зрителей в одно смазанное движение. Лязг металла — и первый стражник справа, сверкнув подкованными подошвами сапог, полетел на писарей. Левого вампир просто обошел, уклонившись от удара алебарды, и с ходу, поднырнув под второе сверкающее в алых лучах солнца лезвие, сбил стражника справа, затем метнулся влево и схватил другого гвардейца. Рослый детина был поднят в воздух легко, словно пушинка.

Двое последних стражников загородили короля и попытались отогнать Зервана алебардами, но тщетно. Вампир с размаху швырнул поднятого над головой гвардейца в них и рванулся следом, уходя от атаки солдата.

В одно мгновение он оказался у самого трона. На то, чтобы сбросить вниз сбитых с ног стражей, ушла одна секунда. Гвардейцы оказались у подножия трона вместе с парой дворян, спешивших на помощь своему королю.

А в следующий миг полумертвый от испуга Зиборн уже трепыхался в тисках стальной хватки.

— Замрите! — прогремел на весь тронный зал Зерван, — один шаг — и я оторву вашему королю голову!

Зал застыл, боясь перевести дыхание, а вампир, удерживая короля левой рукой за горло, правой поднял забрало и впился глазами, в которых горели недобрые красные огоньки, в глаза своему врагу.

— Ну что, король? Ты хотел, чтобы я пришел, не так ли? Вот он я. Что ж ты не радуешься? Ах да, — лицо Зервана исказила волчья ухмылка, — сердце Жнеца, ради которого ты похитил мою женщину, я не принес. Оно не нужно тебе больше. Желаешь что-нибудь сказать напоследок? — Он слегка ослабил хватку на шее Зиборна.

— Пощади! — прохрипел король. — Я дам тебе все, что ты пожелаешь!

— Вот как? — издевательски расхохотался вампир. — Понимаешь, я даже не представляю, что бы такого пожелать. Золото? Драгоценности? Все это ничто для меня. Знаешь, почему я пришел за тобой? Потому что я обречен. Мне нечего терять. Я потерял все, что мог, и мне предстоит потерять еще больше, несмотря на то что у меня и так уже ничего не осталось. Я говорю загадками, не так ли? Я загнан в угол, из которого смерть — самый легкий выход.

— Я тут ни при чем, — прохрипел король, — я только не хотел выдавать свою дочь неизвестно за кого…

— Верно, ты хотел выдать ее за заморского ублюдка вопреки ее воле и понадеялся, что принцесса не нарушит слово, данное тобой. Ах, какой просчет.

— Я виноват перед твоей… женщиной, — надсадно прохрипел Зиборн, — я оплачу все ее и твои неудобства и лишения, тебе не станет легче, если ты убьешь меня!

Зал замер. Раскрыв рты, молчали дворяне. Неподвижно лежали гвардейцы, боясь нечаянно звякнуть доспехами. Слуги стояли у стен со свечами в руках, не замечая, как воск течет по пальцам. Все взгляды были прикованы к высокой фигуре в доспехах и цепляющемуся за схватившую его стальную руку королю.

— Мне станет легче только в Послежизни, — отрезал Зерван и продолжил: — Особенно если ты попадешь туда раньше меня. Ты ублюдок, ничем не заслуживающий не то что корону, а даже жизнь, совершающий подлейшие вещи ради своих жалких, сиюминутных интересов. Таких, как ты, множество. А дотянуться я смог только до тебя. Вот и вся причина.