Время волка (СИ)

Мы с Шагаром первыми вступили с ним в бой, но это сильно сказано, так как просто подлетели на расстояние в двести метров и открыли по нему хотя и ураганный, но совершенно бесшумный, если не считать свиста невидимых пуль, огонь. Ночную тишину Навьего мира тотчас разорвал истошный, оглушительный рёв. Призрачный дракон проснулся и принялся вертеть головой. Я летал вокруг дракона и тот всё никак не мог понять, откуда по нему стреляют такими пулями, которые легко пробивают его невидимую шкуру и взрываются внутри, причиняя дикую боль. Дракон стал летать по кругу быстрее, и стоило ему только повернуть голову к Чёрной горе, как эльфы пускали в него сотни невидимых стрел, наконечники которых также пробивали его невидимую чешую.

Дракон быстро покрывался чернильно-чёрными пятнами. У него был очень длинный хвост, подобный бичу, которым он хлестал не хуже иного ифрита, и именно его избрал своей целью Сдвоенный Клык. Летал этот волк, а точнее бегал по небу, просто феноменально. Вскоре он одним ударом челюстей укоротил дракону хвост метров на пять и тот, как это и полагается всякой нечестии, тотчас вспыхнул синим пламенем, что навело меня на одну умную мысль, и я крикнул:

— Волки, вылетайте к Чёрной горе! Как только поднимется солнце, накинемся на Чубчика все оравой и отгрызём ему голову.

С вершины Чёрной горы немедленно отозвался Арес:

— И это будет самое лучшее решение проблемы, мой друг король!

Мы мордовали Чубчика со всех сторон, и тот не знал, куда ему деться, но к Чёрной горе лететь боялся. На её вершине стояли могучие воины-атланты, сжимавшие в руках длинные ксистоны, которые они были готовы метнуть в страшного магического зверя. Дракон это чувствовал и потому к горе не летел. Вскоре я увидел, что вытворяет Твердыня. Тот обернулся здоровенным серебряным кошаком и кромсал когтями и клыками крылья дракона, причём проделывал в них здоровенные дыры. Зевсу первому надоело стоять без дела, и он с короткого разбега метнул ксистос на огромное расстояние, да ещё так расчетливо, что копьё, летя по параболе, угодило точно в шею дракона. Это был, по своим размерам, хотя и булавочный, но очень болезненный укол, за которым последовали следующие.

Modus operandi, вот что подвело Чубчика. Он как летал по кругу ранее, так и продолжил летать и лишь изрыгал во все стороны пламя, но его дальнобойность не превышала трёхсот метров. Под утро, когда хвост дракона был отгрызен Клыком почти наполовину и мой друг переключился на крылья, страшное чудовище Чубаа-э-Краан рухнуло на землю и начало корчиться, словно от нестерпимой боли, но подыхать пока ещё не собиралось. Правда, на земле дракон, которого было уже хорошо видно, не представлял большой опасности. Как только рассвело, я громко закричал:

— Волки, за мной в атаку!

Обернувшись волком, я выпрыгнул из седла своего помела и приземлился точно за головой дракона. Мои челюсти заработали с бешеной частотой. Я буквально вгрызался в шею дракона, а через несколько секунд ко мне присоединись мой отец, Данила, Макс и вся остальная моя родня. Эльфы с двух сторон вели по дракону ураганный огонь из мощных боевых луков. Атланты съехали вниз по крутым чёрным склонам, и одно копьё за другим вонзалось в голову и шею дракона в то время, когда воины-волки превратились в живую пилу. Наконец мы перегрызли хрящ, соединявший позвонки, голова дракона отделилась от туловища, и он вспыхнул синим цветом. Это была наша первая победа. На связь со мной немедленно вышла Снежана:

— Сережень, вы вылетаем к вам. Прикажи всем воинам встать вокруг Чёрной горы, а сам вместе с Твердыней поднимись на вершину.

Голос у моей тётушки был строгим и потому я передал её приказ незамедлительно, после чего принялся обнимать и целовать всех друзей подряд. Вскоре я столкнулся с Зевсом и воскликнул:

— Старина, ты был просто великолепен! Я горжусь, что сражался с вами, великими атлантами и богами Эллады этой ночью!

Мы подошли к чёрным нефритовым склонам горы и мне то ли показалось, то ли я действительно услышал тысячи радостных детских голосов. Мои воины-эльфы и атланты, а вместе с ними молодые воины-волки, которые ещё не имели подруг, ведьмы редкость в наше время, прижимались грудью к камню и тоже вслушивались в эти голоса. Матёрые волки, имевшие жен, стояли рядом и широко улыбались. Ну, а я нашел Твердыню, приподняв, крепко обнял его, и взвился вверх, даже не подумав, что взлетаю. Через пару минут мы стояли с другом на вершине и смотрели вниз. Туша дракона сгорела быстро. Шрамы, оставленные его лапами на земле, затянулись ещё быстрее, и вот уже ничто не напоминало о нём.

Вскоре из золотого дворца прилетели все наши воины, а вместе с ними женщины и дети. Они окружили Чёрную гору живым кольцом и прижались к ней грудью. На вершину взлетели Настёна и Снежана, причём моя дочь сделала это без крыльев. Тётушка подошла к нам и весёлым голосом сказала:

— Король Сережень, тебе осталось сделать здесь последнее дело. Сейчас ты воспаришь над Чёрной горой вместе со мной и Настей и изольёщь на неё своё серебряное благоволение внука Световида. А ты Твердыня, стой в самом центре и не волнуйся, ждёт тебя она, твоя краса ненаглядная, и зовут её Зоряна, мой друг.

Поняв, что должно сейчас произойти, я испуганно спросил упавшим от волнения голосом:

— Хватит ли у меня сил, Снежана?

Девушка с золотыми крыльями успокоила меня:

— Хватит, король Сережень, ведь ты же внук Световида. К тому же недостающую силу добавим тебе мы с Настей, и твоя Рожаница.

Мы поднялись на высоту в полкилометра и я, растопырив пальцы, ударил вниз двумя мощными струями серебристого сияния. От напряжения я даже зажмурился, но вскоре услышал Настин смех:

— Папка, хватит, а то ты так весь Навий мир сделаешь серебряным, а он и без того очень красивый.

Открыв глаза, я ахнул от удивления. Чёрная гора стала серебряной. Точнее серебристой, а Твердыня из домового превратился в богатыря с золотистыми кудрями, облачённого в серебряные доспехи. Рожаница весёлым голосом прощебетала:

— Вот видишь, Сережень, тебе и своих сил с избытком хватило.

Перемены коснулись не только Твердыни, превратившегося в красивого мужчину лет тридцати. Ифриты обрели нормальные ноги, джины заметно подросли и помолодели, а вместе с ними помолодели эльфы и драконы. Все, кто не ждал своих суженых, отошли от Серебряной горы. Снежана объясняла какому-то мальцу:

— Вот вырастешь, Любомирушко, станешь юношей, тогда и решишь, где тебе искать невесту, среди людей или прийти к Серебряной горе и поселиться здесь на год, чтобы оберегать её всё это время от непрошеных гостей и злых людей. Тогда и к тебе выйдет из камня та перуница, которая полюбит тебя всем сердцем, но будет она не маленькой девочкой, а такой же девушкой, как я или наша Настенька.

Князь Родислав подошел ко мне, обнял за плечо и шепнул:

— Надобно мне земли эти в свою вотчину включить, и возвести вокруг них крепостную стену с пропускными пунктами, чтобы абы кто не смог подойти к Серебряной горе, сынок. Как ты думаешь?

Побоявшись высказать своё мнение, я спросил:

— Тётушка, что ты на это скажешь?

— Сережень, король здесь ты, а не я, — ответила Снежана.

Отрицательно помотав головой, я возразил:

— Во-первых, я король только по крови, а, во-вторых, ты здесь Богиня. Причём, в отсутствие Рода, старшая, а потому решать тебе.

Снежана улыбнулась и согласилась с тетем:

— Правильное решение, князь Родислав Моховой. Шельм и прощелыг нам здесь не надобно.

Между тем вскоре мне стало ясно, что каждый, кто припал грудью к серебристому камню, нашел своего суженного или суженную. Даже некоторые старые джинины, ставшие юными красавицами. Ну, эти точно не задержатся в Явьем мире надолго. Женихи и невесты, а их было более пяти с половиной тысяч, так и простояли возле Серебряной горы всю ночь, а наутро из неё вышли тысячи прелестных девочек и очаровательных мальчиков. Мои друзья брали их на руки и взмывали в небо, ведь хотя их суженные выглядели детьми, все они были по уму и чувствам вполне взрослыми перуниками и перуницами, а потому никакой транспорт нам не понадобился.