Игры с богами. (Трилогия)

– Вообще-то на кону стоит вопрос престижа рода,– усмехнулся маг.– Чем более высокую ступень в магической иерархии занимает наставник, проводящий инициацию, тем больше силы получит ученик. У тебя огромный потенциал стать Высокой, если не сказать больше. Согласно правилам только Майр мог бы провести с тобой обряд, поскольку император не участвовал в ритуале уже очень давно. И сейчас, отказываясь от небывалой чести, ты играешь с огнем. Твой отказ будет подобен плевку в лицо правителя Рокнара. Подумай.

– Я польщена,– хмыкнув, произнесла Эвелина.– Но я уже все сказала. Мне надоело быть разменной монетой в борьбе рода за власть. Пришел черед задуматься о собственной чести.

– Какие громкие слова,– поморщившись, прервал ее мужчина.– Только не забывай, что без рода – ты никто. Если бы я тогда не вытащил тебя из объятий Младшей Богини, твое тело давным-давно сожрали бы черви.

– Я не просила меня спасать,– с глухой яростью рявкнула девушка.– И если вопрос стоит именно таким образом, то я выйду из рода. В империи много мест, где понадобится помощь пусть недоученной, но колдуньи. Уж лучше прожить в безвестности, чем жертвовать собой во имя мифической выгоды семейства.

В комнате повисло напряженное молчание. Маг задумчиво буравил племянницу взглядом, словно раздумывая, какие еще аргументы ей привести. Когда наконец Ронни заговорил, его тон был на редкость любезным.

– Никто не гонит тебя из рода,– ласково произнес маг.– Милая моя девочка. Подумай еще раз, и подумай хорошенько. Чего ты, собственно, боишься? То, через что тебе предстоит пройти, не является каким-то унижением. Напротив, любая ученица, да и не только ученица – любая придворная дама была бы счастлива поменяться с тобой сегодня местами. У Дэмиена много опыта в подобных вещах. Я уверен, он не обидит тебя.

– Вы не понимаете,– покачала головой девушка.– Вопрос не в том, как это воспринимают окружающие. Вопрос в том, как это воспринимаю я. А я считаю это величайшим оскорблением – ради силы платить своим телом. Мне жаль разочаровывать вас. Но этому – не бывать.

Эвелина развернулась, собираясь выйти из помещения. Она даже успела сделать шаг к двери, когда та с резким грохотом захлопнулась прямо перед ее носом. Девушка с негодованием обернулась, но вдруг с ужасом поняла, что больше не властна над своим телом. Чужая воля смяла ее разум, полностью подчинив себе.

– Мне тоже жаль,– тихо произнес Ронни, подходя неспешно к племяннице.– Я предполагал, что ты откажешься. Поэтому предпринял кое-какие меры предосторожности. Пойми, я не могу пойти на то, чтобы из-за одной не по годам упрямой девчонки весь мой труд пошел насмарку. Только сейчас о нашем роде вновь заговорили как о реальной силе. И жертвовать этим я не позволю.

Маг протянул руку и убрал со щеки девушки прядь волос. Эвелина попыталась отшатнуться, но и тут ее ждала неудача. Даже простое движение было ей не под силу. Ничего не помогало – ни заклинания, которые поспешно творила в уме девушка, ни ярость, красными всполохами отражающаяся в глазах.

– Я надеюсь, что ты сумеешь меня простить,– грустно улыбнувшись, прошептал Ронни, беря племянницу за руку.– Пойдем, я провожу тебя.

И Эвелина покорно пошла за магом. Весь путь до покоев императора она судорожно искала выход из сложившейся ситуации. Искала – и не могла найти. Слишком большая сила противостояла ей.

Дэмиен уже ждал свою ученицу. Он кратко кивнул Ронни, отвечая на легкий поклон, и обернулся к девушке, в темных глазах которой блуждали искры бешенства и безысходности.

– Все-таки отказалась? – понимающе спросил император Высокого, нерешительно мнущегося на пороге.

– Да,– с неохотой ответил тот.– Как вы и предполагали.

– Ну что ж,– хмыкнул Дэмиен.– Тем интереснее пройдет ночь. Ты свободен.

– Ваше величество,– все же, не выдержав, попросил маг: – пожалуйста, будьте с ней поласковее.

– Не волнуйся, Высокий,– досадливо поморщившись, отозвался император.– Твоя племянница попала в надежные руки.

Ронни как-то жалобно улыбнулся и вышел, оставив Эвелину наедине с правителем. Девушка внутренне сжалась, пытаясь разорвать крепкие узы заклинания. Но все тщетно. Только потемнело в глазах от неимоверного усилия.

– Будешь сопротивляться – станет очень больно,– рассеянно заметил Дэмиен, бросая на девушку внимательный взгляд.– Расслабься. Лучше выпей со мной вина.

Эвелина с удивлением ощутила, что может вновь повелевать своим телом. Не полностью, конечно. Любое движение давалось ей с определенным усилием, будто кто-то неведомый сначала размышлял – стоит ли позволять это.

– Надеетесь напоить меня? – немного хрипло поинтересовалась ученица. Слова с трудом выходили из пересохшего от волнения горла.

– Нет,– покачал головой император, удобно устраиваясь в мягком кресле. Затем более властно приказал: – Сядь.

Эвелина покорно опустилась на пушистый ковер. Протянув руку, взяла предложенный бокал. Ароматный хмельной напиток обжег губы.

– Вот почему вы не закончили начатое тогда, в замке,– с иронией произнесла девушка.– Ждали более подходящего времени?

– Не только,– ответил император, с любопытством рассматривая девушку.– Если бы я тогда пошел на поводу своих и твоих желаний, то инициация тебе не грозила. Человек, который не в силах справиться с элементарным физическим влечением до определенного возраста посвящения, не заслуживает звания мага. Кстати, поэтому я говорил, что Ротона ждал бы очень неприятный сюрприз, осуществи он тогда все то, что хотел, с несчастной безродной. Не зря же вам столько лет вдалбливали, чтобы до окончания Академии и думать позабыли о плотских утехах.

– Безумно интересно,– отозвалась Эвелина, с преувеличенным вниманием разглядывая узор под ногами. В помещении царила полутьма. Лишь свечи да уже догорающий камин едва освещали комнату, и это не мешало мраку безраздельно властвовать в углах. Девушка надеялась, что в темноте правитель не заметит слез в ее глазах.

– Посмотри на меня,– словно прочитав ее мысли, попросил император. Эвелина, не в силах сопротивляться, подняла голову, с тихой обреченностью уставившись на мужчину. Блики огня заиграли на мокрых от слез щеках.

Дэмиен встал с кресла и в один шаг преодолел разделяющее их расстояние. Осторожно поднял девушку с колен.

– Не плачь, прошу,– шепнул Дэмиен на ухо ученице.– Все будет хорошо, обещаю.

Эвелина закрыла глаза, подчиняясь неизбежному. Она не помнила, как он отнес ее на кровать, как раздел, действуя бережно и мягко. Девушка лишь чуть слышно вздохнула, когда почувствовала зарождение глубоко внутри знакомой сладостной волны, от которой кожа покрылась мурашками.

Она так и не поняла, когда именно пропал гнет чужой воли. До того, как ее губы шевельнулись, отвечая на невысказанный вопрос и умоляя продолжать, или уже после.

Все было в эту ночь. И мимолетные прикосновения, от которых, казалось, кровь закипала в жилах. И легкие чуть заметные поцелуи, словно сама ночь ласкала девушку. Но было и еще одно, в чем Эвелина потом боялась признаться себе. Острое, невероятное наслаждение от ощущения собственного унижения. На один мучительный миг она почувствовала себя рабыней в руках умелого хозяина. И выгнулась дугой от небывалого блаженства, смешанного с терпким привкусом полного бессилия что-либо изменить.

А на рассвете, когда мрак в комнате посерел и стали видны очертания предметов, император ушел, насмешливо шепнув на прощание:

– Сначала ты признала слабость передо мной. Теперь, познав удовольствие в подчинении, ты проиграла вновь.

Эвелина вскрикнула от неожиданной резкой боли, когда губы Дэмиена, словно случайно, прикоснулись к запястью, обжигая нежную кожу огнем. На месте поцелуя проступили багровые линии шрама, складывающиеся в рисунок – два круга, один вписан в другой и чуть наклонен по отношению к нему.

Девушка сидела на самом краю пропасти, свесив ноги в пугающую своей близостью бездну. Где-то далеко под ней волны с ревом набрасывались на скалистый берег, разбивались в белые клочья пены и вновь отступали в океан. Чтобы через миг повторить бесславный подвиг.