Рута (СИ)

Проехав по длинной алее еще совсем молоденьких лип, карета остановилась перед большим, сияющем новизной домом, фронтоны которого повторяли символ над воротами. На широком крыльце дома стоял высокий благовидный седовласый мужчина, одетый в желто-красную рясу.

— Добрый день ваше величество, — церемонно поклонился мужчина королю, затем принцам. — Ваши высочества.

— Здорово, Патий, — рявкнул в ответ король. — Я — первый?

— Нет, ваше величество, — снова поклонился священник. — Все уже давно ждут вас.

Хенсельт довольно крякнув, указал внукам следовать за ним. Юноши, закатив глаза и состроив скучающие физиономии, послушно последовали за королем. Священник поспешно открыл дверь перед королевской семьей, пропустив их, зашел сам, предварительно оглянувшись по сторонам.

В храме на выбеленных стенах, располагались красочные картины, изображающие различные сцены из «Толкований». В центре просторного зала на высоком подиуме, на красно-желтом алтаре лежала покрытая золотым узором большая раскрытая книга. Вокруг подиума стояло несколько рядов лавок, проходы между рядами застланы яркими коврами.

Пройдя вдоль зала, священнослужитель подошел к гобелену на котором, крылатый конь пытался раздробить копытами панцирь черной черепахи, из ее пасти почему-то торчал длинный раздвоенный язык. Отодвинув гобелен, отворил потайную дверь.

— Ну знаешь, Хенсельт, — поднялся на встречу королю Каэдвена, дородный мужчина и протянул руку для рукопожатия. — Мог бы хоть раз приехать во время.

— Приветствую тебя, брат мой, — пожав руку, торжественно произнес Хенсельт, оставив упрек без внимания. — Здравствуй, Ветслав!

Сидящий за большим столом приятный молодой человек, встал и поклонился, положив руку на грудь.

— Давайте уже начнем, — нетерпеливо произнес Демавенд, снова усаживаясь на свое место.

— Есть чем горло промочить? — садясь на предложенный стул, спросил король Каэдвена.

Священник разлил по кубкам, рубиновое вино, подобострастно улыбаясь.

— Да, садись ты уже не маячь, — приказал ему Демавенд.

— Перейдем сразу к делу, — предложил Патий садясь напротив королей. — В связи с обрушившимися на ваши земли эпидемиями, наша вера потеряла множество преданных сынов. В некоторых храмах даже не кому вести проповеди, люди приходят и просто сидят мысленно обращаясь к Творителю. Воспитывающиеся в нашей школе священнослужители пока еще не готовы занять место погибших от болезней и рук наемных убийц братьев. Ваша финансовая помощь просто неоценима для нас, но в силу сложившихся обстоятельств, мы пока не можем в полной мере осуществлять все поставленные перед нами задачи.

Хенсельт так резко с грохотом поставил пустой кубок на стол, что священник подпрыгнул от неожиданности.

— Какие на хрен обстоятельства? — взревел он, нависая над скукожившимся Патием. — На те деньги, что я регулярно высылаю тебе, можно было уже создать целую армию святош. И что значит: еще не готовы? Читать умеют, писать умеют — уже достаточно! Люди приходят в ваши храмы, что бы услышать слова утешения и узнать, кто виноват в их бедах, а вместо этого упираются в закрытые двери.

— Но поймите же, на все воля Творителя… — взмолился священник.

— Не желаю ни чего понимать? — продолжал орать Хенсельт. — Где ты был совсем недавно со своим Творителем? Сидел в полуразрушенном сарае и вешая лапшу на уши десятку задрипанных кметов, собирал их жалкие подаяния. А сейчас жрешь на золоте, ходишь в шелках, да я слышал всех местных баб перетрахал. Святоша, поиметый!

Патий совсем сник, трясущимися руками теребя шелковую ленту на рясе. Король довольный эффектом, уселся опять на свое место и взялся за кубок.

— Давай, наливай еще, — приказал он.

Священник вскочил, схватил графин с вином и принялся старательно разливать его по кубкам.

— Сколько еще тебе надо время на подготовку новых людей? — спокойно спросил его Демавенд.

— Дней десять, не больше, — заверил его Патий.

— Десять дней!? — снова вскричал король Каэдвена.

— Подожди, Хенсельт, не кричи, — сморщившись и хватаясь за висок, попросил его Демавенд. — Срок не так уж и велик. Подождем. Я бы хотел обсудить другое. Расскажи, о своих намерениях, Ветслав.

Юноша кивнул отцу, поставил кубок и откашлявшись начал:

— Я и моя супруга, пред отъездом в наши владения, решили еще раз провести свадьбу по всем обрядам храма Двух Стихий. Публично принять эту веру и тем самым подать личный пример, как простым людям так другим монархам. Затем посвятить в веру нашего сына.

— Что-то я не понял, — удивился Хенсельт. — Куда это вы собираетесь уезжать из Хагги?

— К тебе поближе, — улыбнулся Демавенд. — Не далее как вчера я издал указ, который уже сегодня огласили на всех площадях Аэдирна. В нем говорится, что я объявляю Нижнюю Мархию герцогством и отдаю ее во владения своему сыну. Отныне Мархийское герцогство будет наследоваться как по мужской, так и по женской линии, и как только Ветслав взойдет на трон Аэдирна, герцогство перейдет к Авеллане, а от нее их детям любого пола, то есть твоим правнукам. Таким образом сбудется, наконец, твоя мечта и твои потомки будут владеть Нижней Мархией, а наши государства смогут жить в мире и согласии веки вечные.

Некоторое время Хенсельт сидел словно пораженный молнией и немигающим взглядом смотрел в улыбающиеся лицо Демавенда. Затем совладав с собой изобразил, что-то похожее на улыбку и кашлянув, хрипло изрек:

— Отлично.

— Я знал, что ты будешь рад услышать эту новость, — без тени издевки, сказал король Аэдирна, хотя в глазах его играли веселые огоньки.

— Где бы вы хотели устроить обряд Сплетения Душ? — спросил Патий, немного разрядив обстановку.

— Сплетение Душ! — зло усмехнулся Хенсельт. — Небось только что, сам придумал.

— А мне нравиться это название, — одобрил Ветслав. — Мы хотим провести этот обряд в Хагге, в главном храме, его отделку закончат в ближайшие дни. Обряд надо продумать до мельчайших деталей, как что бы он произвел огромное впечатление на всех людей и нелюдей, кстати тоже.

— Это еще зачем? — удивленно воскликнул Венсельт, один из внуков короля Каэдвена.

— Чем больше у нас приверженцев, тем больше шансов на победу.

Хенсельт встал, потянул затекшею спину, задумчиво прошелся и спросил:

— А ты не боишься, зятек, открыто выступать против Дам? Они ведь не оставят этого без внимания, уж будь уверен. Так бы, конечно, все ничего, но мальчик еще очень мал. Мало ли что…

— Именно это я хотел обсудить с вами, — тяжело вздохнул принц.

Демавенд в ожидании поглядывал то на священника, то на Хенсельта. Тот подперев кулаком щеку, ухмыляясь покачивал головой. Молчание нарушил Патий.

— Я думаю, — робко произнес он. — Во время обряда посвящения в веру, примар объявит о том, что младенец находиться под покровительством Творителя, и провозгласит его наместником Бога на земле. И единственные мол, кто сможет теперь нанести ему вред, это предатели Господни. После чего, призвать всех честных детей Творителя, если вдруг такое произойдет, не оставить виновных безнаказанными.

— Нет, Патий, все-таки не зря мы платим тебе деньги, — обрадовано воскликнул принц. — Тогда они не посмеют его тронуть, иначе весь народ поднимется против них.

— Ну, не знаю… — засомневался Хенсельт. — Хотя, другого пути, пожалуй и нет.

В карете было нестерпимо душно. Внуки по очереди донимали короля просьбами то поехать верхом, то пойти пешком. Хенсельт был невероятно зол, поэтому орал так, что впряженные в карету белоснежные маллеорские рысаки, пугаясь пряли ушами.

— Вот переправимся через Понтар, тогда езжайте хоть на…козе галопом!

— Дед, ну чего ты такой злой-то? — обиженно спрашивали они.

— Перемудрил меня, Демавенд собака, — скрипя зубами и сопя цедил король. — Не видеть нам теперь Нижней Мархии, как своих ушей! Никогда! И вызвали-то меня сюда, только для того, что бы сообщить об этом.

— Почему? Ведь наша сестра теперь будет там хозяйкой?