Город призраков

Они уже выдохлись, поднимаясь по крутым ступенькам, уже не верили, что это та самая лестница, ведущая к выходу из подземелья, когда наверху показался квадратик сумеречно-синего неба. На его фоне метались сполохи проблесковых маячков.

— Не прошло и полгода, — приветствовал их тот самый интеллигентный дядечка, уже снова вполне обретший уверенность в себе и начальственный лоск.

Дверь на проспект была широко распахнута, и в разрушенной часовне толпилось множество народу: рабочие, милиция, врачи, спасатели. Последние встретили Тоника и троих его спутников внизу, уже около самых ступенек, очень удивились, сопроводили наверх. Здесь было светло как днем от множества мигалок, включенных фар и прожекторов. На бетонной плите лежал труп, прикрытый простыней.

Они аккуратно опустили на землю третьего рабочего. Полдороги его пришлось, сменяясь, нести на руках. Парень находился в глубокой коме. Зачем, спрашивается, тащили, ведь он, скорее всего, умрет, не приходя в сознание. Это все знали, но никто не усомнился в том, что полуживого человека нельзя оставлять под землей.

Парня положили на носилки и погрузили в машину «скорой помощи». Но тут к ним подошел врач Службы спасения и отстранил своих коллег. Спросил, почему-то у Тоника:

— У него есть родственники?

— В нашем городе — нет, — ответил их начальник. — Он приехал года полтора назад и жил здесь один, в общежитии. Насколько я знаю, близких у него тоже нет. Ничего, мы похороним.

— Рано еще хоронить, — усмехнулся доктор.

— Какое рано, — один из сгрудившихся вокруг работяг цинично сплюнул рядом с носилками. — Все уже…

— Я думаю, больше мне не у кого спрашивать, — доктор Службы спасения обвел глазами окружавших его людей. — Сейчас они, — он указал на молчаливых фельдшеров со «скорой», — забирают его в больницу. Он там спокойно умрет, и вы сможете забрать тело — думаю, дня через три. Или… — Он в упор посмотрел на главного. — Или, если вы не возражаете, я заберу его в свою лабораторию и попытаюсь вытащить.

— Нет! — агрессивно выкрикнул кто-то из толпы. — Живодер! Что, коли некому вступиться, можно живого человека покромсать?! Не дадим!

— Почему же сразу «покромсать», — миролюбиво и привычно возразил врач. — В обычной больнице он все равно умрет, думаю, никто не сомневается. А я дам ему лишний шанс. Мы возобновили исследования. Чтобы попытаться найти способ лечения таких больных, мы должны на ком-то ставить эксперименты. Вдруг какой-то из наших способов сработает? Когда речь идет о спасении жизни, не все ли равно, как это сделать?!

— Он прав, — согласился Тоник. — Если ни на ком не экспериментировать, мы никогда не научимся справляться с неизлечимыми заболеваниями. Может быть, он станет первым спасенным?

— Забирайте, — махнул рукой начальник.

— Единственная плата за этот шанс, — с лица доктора сбежала добрая улыбка. — Если он все же умрет, тело останется у меня. Для науки. Мы должны знать, с каким врагом имеем дело.

Люди ошарашенно молчали. Пока никто не возразил, доктор махнул рукой своему санитару, одетому в темно-синюю униформу: мол, забирай парня. Носилки перегрузили из одной машины в другую, белую и без опознавательных знаков. Санитар привычно запрыгнул следом, схватил какой-то широкий гофрированный шланг, спускавшийся с потолка, и ловко вставил в рот пациенту. Тот вздохнул, напрягся, выгнулся дугой, мучительно застонал… и вдруг расслабленно вытянулся. Дверь машины захлопнулась, отрезав его от внешнего мира. Все понимали: только что они видели своего приятеля в последний раз…

— Иди-ка сюда, — предложил обалдевшему от увиденного Тонику молодой лейтенант в форме, очень похожей на милицейскую. — Это ты за ними спустился?

Он молча кивнул. Пора было уходить отсюда, и совсем не хотелось отвечать на всякие вопросы.

— Давай присядем в машину. Надо поговорить.

— Зачем? — утомленно возразил Тоник. — Никакого криминала нет. Не твоя линия…

— Не рассуждай. Линия как раз моя. Объясни, как ты справился с призраками.

Возможно, здесь преследуют таких, как он. Возможно, их даже убивают. От усталости Тоник не мог рассуждать здраво, да и вообще уже не знал, чего ожидать от этого сумасшедшего мира. Потому настороженно ответил:

— Я ни с кем не справлялся. Только нашел людей и привел их к выходу.

— Твои спутники уже опрошены, — сообщил лейтенант. — Так что я в курсе ваших похождений.

Что теперь? Пока что он настроен вполне дружелюбно. Но и жутковатый доктор, выманивший еще живое тело для своих сомнительных экспериментов, тоже приятно улыбался… Тоник выпалил:

— Пользуясь правом, предоставленным статьей 51 Конституции, я отказываюсь от дачи показаний… тьфу, объяснений. Потому что хочу спать. Давай завтра, хорошо?

Возможно, в этом мире нет статьи 51 Конституции, или она совсем о другом. Хотя, судя по реакции милиционера, есть, и точно такая же. Он понимающе спросил:

— Ты из органов?

— Нет, — ответил Тоник. — Но работал когда-то спасателем. В другом городе. В совсем другом, — пробормотал он.

— А сейчас чего не работаешь? — Лейтенант плюхнулся в машину и открыл пассажирскую дверцу Тонику. Тот был вынужден сесть рядом. — В нашем городе спасатели нужнее, чем где бы то ни было!

— Потому что я здесь оказался случайно и временно.

— А если подробнее?

— Неохота. — Тоник зевнул. — Давай, действительно, завтра?

Лейтенант критически оглядел его пыльную и порванную штормовку, грязные джинсы, ссадину на пол-лица. Усмехнулся:

— Боюсь, завтра я тебя не увижу. Покажи-ка свои документы.

— Кто же в здравом уме берет с собой документы, если идет гулять? — разумно возразил Тоник.

— Тогда поехали к тебе домой. Заодно подброшу.

— Спасибо, не стоит, — он кисло улыбнулся.

— Значит, бомжуешь?

— А разве это запрещено?

По идее, их разговор закончен. Тоник взялся за ручку дверцы, сам ответил:

— Не запрещено. Ябомжую. Без документов, без прописки, в чужом городе. И завтра ты меня действительно не увидишь. Да оно и ни к чему.

Сейчас он уйдет, и пусть его только попробуют задержать. Но лейтенант не спешил прощаться:

— У тебя, видимо, редкий дар — ты же как-то справляешься с этими уродами. Яимею в виду призраков. Как ты это делаешь?