Этот мир придуман не нами (СИ)

— А ты?

— Я тоже. Ясно, была утечка из Дворца. Вся надежда на детектор лжи. Желательно, бесконтактный. Но шерсть сильно мешает. Ни пульс, ни температуру дистанционно не снять.

Возвращаются мои родные и близкие. Оживленные и веселые. Марта с Миу направляются прямиком в мою комнату. А здесь — икебана! На экране крутится веселая комедия, на тумбочке — поднос с грязной посудой. И я в махровом халате лежу поверх одеяла.

— Наконец-то! — гашу звук кино и вскакиваю с постели. — Рассказывайте, что было? Стас говорит, вы такой цирк устроили.

Подхватываю Миу на руки и чмокаю в нос.

— Все расскажем и покажем, — Марта зачем-то нюхает стакан из-под компота. — Сейчас сполоснусь под душем, потом займемся тестами.

— Только, чур, без фанатизма. Знаю я вас — людей в белых халатах.

— Сам подставился! Теперь ты мой, — смеется Марта.

Миу выскальзывает из моих рук, хватает поднос с грязной посудой и уносит на камбуз.

Тесты — те самые, которые я проходил утром. Результаты — чуть лучше. Это потому что помню часть ответов.

— Ничего не говори, сам все вижу. Идем ужинать? — сказал я Марте.

Ужин прошел под восторженные рассказы про борьбу с акулами крупного бизнеса. Я охал, ахал и хвалил всех подряд. Посоветовал сделать рыжим рабам отрывные хвосты, из которых бы после отрывания/отрубания текла жидкость, похожая на кровь. Народ творчески развил идею и придумал телескопически складывающиеся мечи. (Все посмотрели на Стаса с Мухтаром. "Можно сделать", — подумав, согласился Мухтар.)

Наконец-то, услышал историю начала войны по версии авторов мистерии. Королевство рыжих отчаянно нуждалось в территориях. Горы да пустыня не могли прокормить растущее население. В результате дворцового переворота к власти пришел местный Наполеон. Переворот был вроде цветной революции — тихий и почти бескровный. Бывший Король, Королева-мать и подрастающий Наследник отправились в изгнание.

Узурпатор-Наполеон подчинил и объединил три-четыре мелких соседних государства, вступил в союз еще с тремя и решил, что сумеет одолеть крупного соседа. (А кого еще? Рядом одни союзники остались.) Война началась победоносно. Поскольку война шла за территории, местное население не столько порабощалось, сколько вырезалось чуть ли не под корень. И это было ошибкой. Земледельцу по большому счету все равно, кому платить налоги. Но добровольно ложиться под нож он не хочет. Простой народ поднялся на войну.

Армия рыжих завязла. С обеих сторон была объявлена мобилизация. Союзники — один за другим — откололись, отозвали свои отряды и сосредоточили силы на укреплении границ. Случилось неизбежное — армия рыжих медленно, с тяжелыми боями начала отступать. Через полтора года война шла уже на границах территории рыжих.

Произошел второй дворцовый переворот. Узурпатора убили, на трон вернулся старый Король. Но войну остановить не удалось. Черно-серые признавали единственный вариант — безоговорочную капитуляцию рыжих. И Наследник возглавил армию. Народ его любил и поддерживал, но это не спасло. Еще через год война закончилась поражением рыжих. Король, Королева-мать и Наследник были доставлены в Столицу победителей и казнены при большом стечении народа.

Рыжие хвостатые рабы, с которыми познакомилась Миу, как раз и должны были играть роли Короля, Королевы-матери и Наследника.

Разнарядка на следующий день — Миу продолжает сканировать книги, Стас с Мухтаром изготавливают мечи и хвосты. Стас еще изучает историю и корректирует сценарий. Линда работает с основным составом актеров, Шурртх с массовкой ставит батальные сцены. Марта ведет закупки тканей, руководит шитьем двух занавесов, задника, костюмов и прочего.

Шеф отдыхает. Отдыхает! Без вариантов отдыхает, и это не обсуждается! Не хочет отдыхать — получит в задницу шприц снотворного и проспит весь день.

Ну есть на свете справедливость?

После общей планерки прошу задержаться Миу, Марту, Стаса и Мухтара. Разумеется, Линда с Петром тоже остаются.

— Миу, ты готова пройти второй курс обучения под шлемом? Клянусь, такого ужаса, как в первый раз, не будет.

Напугал до полусмерти. Задрожала, ушки повисли. Как же сильно ей в первый раз досталось.

— Если хозяин прикажет, рабыня согласна на все… — глазки в пол, слезки капают.

Ох, боже мой. И что теперь делать?

— Миу, ты не рабыня, а где-то, как-то, моя жена. И приказать тебе я не могу. Ты сама решаешь. Получилось так, что в первый раз мы тебя обманули… — прижимаю дрожащую тушку к себе. — Но если ты не решишься на второй, то так и будешь бояться.

— Но мне страшно. Хозяин, прикажи.

Вот это оборот.

— Не могу, маленькая. Права не имею. Ты сама, только сама.

Линда вскакивает, со скрипом оттаскивает стол в сторону, становится на колени перед Миу.

— Хочешь, я первая сяду под колпак и получу твою запись? Ты увидишь, что ничего плохого со мной не произойдет. Ну, подними глазки.

— Если хозяин будет рядом… Будет держать меня за руку, — пролепетала Миу и расплакалась в голос. Ох, боже-ж мой, мексиканский сериал… Пересаживаю Миу себе на колени и успокаиваю губами. Целую в носик, в глазки. Девочка доверчиво прижимается ко мне, и от этого чувствую себя подлецом.

— Я буду рядом. Ты готова?

— Ради хозяина рабыня на все готова. Рабыня хочет быть достойна хозяина, — опять слезы, шмыгание носом.

Поднимаю ее и несу… Нет, не в медотсек. На крыльцо. Сажусь на ступеньки, любуюсь закатом.

— Миу, никто не хочет тебе зла…

Сжав руку, она останавливает меня.

— Никто не хотел рабыне зла и в тот раз. Но зло случилось. Это звезды… Рабыня забыла свое место, забыла, кто она. Звезды ей напомнили. Рабыня боится, что еще не заработала прощения. Но ради хозяина она готова пойти на боль. Искупить вину… Если хозяин прикажет…

Звезды, значит. Ну, раз малышка адекватна, все намного проще.

— Миу, не знаю, как ты говоришь со звездами, но они уже простили тебя. Я точно знаю. На самом деле вторая запись уже была. Первая не удалась, тебе стало плохо. Я накормил тебя сахаром и ты уснула. После этого мы как следует поработали, исправили все ошибки и провели повторную запись чтоб убрать вред от первой. Она удалась, и ты сразу пошла на поправку. А я — наоборот…

— Госпожа Марта правду сказала, что хозяину было больнее, чем рабыне?

— Раз сказала, значит, так и есть. Я тебе говорил, что от этого еще никто не умирал?

— Да, хозяин.

— Так вот, я чуть не стал первым! А-а, все это в прошлом. Посмотри, как красиво. Какое небо, озеро. Ты видела когда-нибудь такую красоту? А пальмы?

Но Миу смотрит не на пальмы, а вверх, в небо.

— Звездочка. Я загадала, если увижу звездочку, значит, все будет хорошо.

Рановато что-то для звездочек. Задираю голову. В лучах закатного солнца на высоте 20 километров сверкает наш антиграв-ретранслятор номер два. Пусть будет звездочка…

— Я тебе говорил, что ты чудо?

— Ночью.

— А теперь днем говорю.

— Хозяин, если мне этого не избежать, то пусть все быстрее кончится. Старые рабыни говорят, ждать наказания страшнее, чем под плеткой у столба стоять. Только… будь рядом, прошу.

— Ох… — несу свою половинку в медицинский отсек. По пути захожу на камбуз, вручаю ей сахарницу, втыкаю в сахар столовую ложку.

— Марта! Мы готовы, — отпускаю Миу, забираю сахарницу и ставлю на почетное видное место. Миу, прижав локти к бокам, трусит в ванную, включает воду. Марта щелкает тумблерами, оживляя аппаратуру. Весь экипаж просачивается в комнату и рассаживается в ряд на кушетке. Пока Марта надевает на Миу шлем, пододвигаю к креслу стул и, как обещал, беру Миу за руку. Настройки аппаратуры проверяют сначала Мухтар, потом Стас. И все это в мертвой тишине.

— Пускаю запись, — сообщает Марта.

Сама запись занимает совсем немного времени. Подготовка длилась дольше. Выждав минут пять, Марта проводит контрольное считывание.