Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

"Если увидишь, что я - уже не я..."

Вот так, Элгэ. И никто не виноват, кроме тебя самой.

Сначала ты почти восемь лет закрывала глаза на чудовище, кому позволила отдать на растерзание брата. Маленького Диего, кого якобы любила.

А потом ты дала две клятвы подряд и обе нарушила, даже не заметив. Разве не клялась перед лицом Творца быть верной женой Юстиниану? Тому, кто сейчас идет через каменный зал - глядя тебе в глаза пустым, невидящим взглядом.

Клялась.

А убить Юстиниана одной непередаваемо жуткой ночью ты не обещала? Когда ледяная луна светила с небес, а во мраке словно шевелился кто-то невидимый и жадный? Он действительно шевелился, Элгэ. Невидимый - лишь для вас с Юстинианом. Взрослых и лишенных истинного зрения. Но вот что открылось бы взору Диего - окажись он там?

Хорошо, что его там не было. Плохо, что брат здесь сейчас.

- Тиан! - вырвалось у Октавиана.

Тот даже не вздрогнул.

- Это уже не он, - качнула головой Элгэ. - Уходите! Диего, девочку несешь ты.

- Я останусь с тобой! - Октавиан рывком поднялся на ноги, усталая рука легла на эфес. Узкая, исцарапанная, с огромным синяком чуть выше запястья. Камень? Или еще раньше - в бою?

- Не останешься. Диего...

- Диего - единственный, кто способен увидеть, где нас сожрут, а где - нет! - сорвался на крик Октавиан. - Лучше него о себе позаботится только Мирабелла!

Юноша шагнул вперед с явным намерением заслонить Элгэ. Мог бы не стараться - то, что всего несколько часов назад было Юстинианом, просто встало в пяти шагах от живых. Закрывая любой из коридоров - кроме того, куда они вошли.

2

- Октавиан, он заберет или меня, или нас обоих, - голос девушки прозвучал глухо.

И Рунос ее понимает. Кому захочется отдать и жизнь, и посмертие за нарушенную клятву? Смел не только тот, кто не боится вообще, но и кто способен преодолеть страх.

- Октавиан, ты должен вынести отсюда Эйду. Это - твой долг. И... считай, что моя последняя просьба.

Последняя. Станет ею, если Рунос не сумеет передать девушке... Потому что физически ему не успеть - уже не успеть!

Еще бы знать, в чём она поклялась!

Целитель, посохом защищаясь от всё чаще срывающихся с потолка камней, на пределе сил мчался вперед. Он уже рискует - и смертельно. Потому как прямая обязанность Белого Служителя Матери-Земли - вовсе не спасение жертв. Увы!

3

Брат послушался беспрекословно. Только теперь уже по его подбородку заструилась кровь.

Октавиан еще обернулся к Элгэ - прежде чем скрыться в туннеле. Губы дрогнули - словно хотели что-то сказать... что-то важное. Напоследок.

Не сказал. Или не посмел. Если это уже попросту не мерещится обреченной... на что? Лучше не задумываться. Всё равно оно уже сейчас произойдет.

Любому в такой миг захочется услышать что-то невозможно важное. Услышать, увидеть, узнать - перед смертью, посмертием, Вечной Бездной... Или куда еще уводят нарушенные клятвы?

Элгэ шагнула вперед - навстречу ожившему мертвецу.

Нечто двинулось к ней.

Путь к эшафоту сократился почти вдвое. Эшафоту? Или разверстой могиле?

За какие преступления в древности хоронили заживо? Кажется, в Ритэйне - жен-мужеубийц. А мужчинам просто запрещали жениться вновь... Мир всегда был несправедлив.

- Ты дала клятву... - мертвец шевелит губами.

Значит, бесстрастные слова не мерещатся. А вот глаза - всё так же равнодушны и пусты. Он не ненавидит и даже не мстит. Просто... выполняет долг.

- Ты нарушила клятву. Ты поклялась и солгала.

- Я поклялась и солгала, - эхом отозвалась девушка.

Она обещала не дать Юстиниану превратиться в чудовище. А сама бросила его на проклятом змеином алтаре. Не забрала с собой тело. И не позволила Диего.

- Что ты теперь намерен делать?

Элгэ Илладэн станет защищаться до последнего - хоть нечисть и не убить простым клинком. А серебряного нет.

- Ты пойдешь со мной. И разделишь мою судьбу.

Вот значит как. Может, это и справедливо. Но кто тогда спасет Алексу?

Почему не страшно? Элгэ только что узнала, что превратится в... такое. Пустые, холодные глаза - у кого они бывают? Память услужливо подкинула червленый узор на холодной рукояти кривого ножа. Юстиниан сейчас смотрит на бывшую жену мертво-змеиным взглядом.

Если Элгэ убьет себя - это спасение или нет?

- Не шевелись, - совсем тихо сказал... сказало ОНО. - Всё кончится быстро.

Как? Что превратит горячую кровь в ледяную? Что вытеснит из тела Элгэ ее саму - вместе с памятью, чувствами, душой? Или не вытеснит, а... смешается?!

Омерзение пришло, но какое-то слабое, как едва уловимый запах гнили. Он сейчас исчезнет - стоит Элгэ перестать дышать.

- Сдержи клятву.

Поздно.

- Сдержи клятву.

Какую? "Обещаю в горе и в радости..."?

Навязчивый запах ладана и опостылевших свеч. Лицемер-священник отныне и навек связал Элгэ с чужим ей человеком. На радость родственничку - подонку и интригану!..

...Оглушающий выстрел. Ошалело-перепуганная толпа на глазах осознает: это не в них, а для них. Зрелище, о котором можно рассказать другим!

Кровь на плече Алексы.

Оседает в стременах так и не сдохший свинопринц Гуго...

Почему никто не направил пулю в грудь Элгэ Илладэн? У нее не девять жизней - она бы уже умерла...

И Диего никогда не приволокли бы на проклятый алтарь! Потому что у Валериана Мальзери не нашлось бы запасного варианта. Сестры Диего!

- Клятва!

Да, клятва. Повинуясь змеиным глазам, Элгэ сделала еще шаг. Клятва, и за нее нарушительнице придется...

- Сдержать!

"Я клянусь..."

Какая разница, которую, - если одна в любом случае будет нарушена?

- Я Элгэ Илладэн нир Мальзери, виконтесса Эрден, во имя древних, породивших меня...

Каких "древних", что она несет?

- ...силой Лингарда и Илладэна...

Какого, во имя Солнечной богини, Лингарда?!

- ...выполняю клятву, данную мною добровольно и без принуждения.

Что?!

Юстиниан вновь двинулся к жертве. Еще миг... и острие шпаги вошло ему под ребра... глубже. А крови - нет.

- Клятва, данная под принуждением - ничто в глазах древних! - Элгэ всё-таки спятила - хоть это хорошо! - Я выполняю лишь обязательства, взятые на себя моей собственной волей. Я убиваю тебя.

Эфес достиг груди жертвы - и кровь хлынула потоком. Алая. И потухли глаза... Теперь они - просто мертвы.

Мертвы как... Зал поплыл в сторону, а мир завертелся. Взбесившимся морским смерчем. Что... что происходит?!

Элгэ на подгибающихся ногах попыталась удержать валящееся на нее тело - и рухнула на колени. Кажется, текут слезы. И мир расплывается. А у нее не осталось сил...

Юстиниан - мертв. Оно - что бы это ни было - покинуло тело. Но Элгэ - даже найди она силы хоть шевельнуться! - уже не найдет дороги на волю. Даже если сознание прекратит мутиться.

Как глупо - Элгэ впервые в жизни проваливается в обморок! Ей не пройти мимо жаждущих крови голодных теней, разбуженных глупцами в жреческих одеждах.

Хорошо хоть Диего выбрался!

Кажется, сейчас она исполнит и вторую клятву. Разделит судьбу супруга не только в горе и в радости, но и в смерти...

Глава девятая.

Квирина, Сантэя. - Эвитан, Лютена - окрестности Лютены.

1

Первым кинулся с расспросами Серж:

- Анри, где ты был?!

А лицо - такое, будто Тенмар бросил бедного парня одного посреди леса на съедение волкам. Связанного по рукам и ногам.

Ну, лицо-то ошалело от тревоги - ладно. А здоровый, наливающийся сливовой лиловизной синяк под левым глазом Серж когда успел заработать?

Так и есть. Брат-близнец Криделева фингала украшает правую скулу Эверрата. Сцепились-таки.