Посмертие. Второй шанс (СИ)

   - Все, кто слышать меня.

   Угрул улыбнулся, услышав ответ. Греф даже удивился, что этот человек, оказывается, умеет так по-человечески улыбаться. Это совсем не вязалось со всеми этими шкурами, клыками и мрачным взглядом.

   - Если мы победим в битве, воины твоего племени дадут нам и нашим семьям уйти?

   - Да, - коротко ответил Греф.

   - Ты уверен в этом?

   - Да. Вы уходить. Но я хотеть говорить с тобой после битвы.

   - О чём?

   - Мы говорить потом.

   Угрул мрачно улыбнулся.

   - Понимаю. Ты уверен в победе. Но ты не уверен в том, что и ты, и я уцелеем в этой битве. Хорошо, если мы будем живы - мы поговорим. Ты пришёл раньше, чем я ожидал тебя увидеть. Почему? Здесь ещё не собрались все воины.

   - Не ждать. Нужно идти. Сейчас.

   - Что случилось?

   - Дождь, - Греф указал рукой на светлеющие облака, - Он не идти завтра.

   - Я понял тебя, - шаман сгрёб кости в кожаный мешочек и встал со шкуры, - Ты прав: если Убийцы снова окажутся в небе, то нам не победить. Значит, сражаться будем ночью?

   - Перед рассвет. Ты вести воины и звери к тому месту, где погибать твои люди, - Греф кивнул на Язиму, - Она знает где. Я приводить туда воинов. Мы там встречаться. Убийцы близко от этот место. Мы ждать утро и нападать.

   - Когда мы должны там встретиться?

   - Середина ночи.

   - Я понял. Я знаю, где был лагерь погибшего клана. Когда взойдёт вторая луна, мы будем там.

   - Я уходить. Язима остаться с тобой. Она говорить с тобой, - Греф обернулся к женщине, - Так надо. Я спешить. С тобой трудно бежать.

   - Она придёт с нами, - не дал Язиме и рта раскрыть Угрул, - Иди и не беспокойся за неё.

   Греф кивнул и быстрым шагом направился в лес. За его спиной шаман Угрул начал подзывать к себе воинов и отдавать им приказы.

  ***

   Когда фигура необычного вестника племени Быков скрылась в лесу, Угрул повернулся к своей соплеменнице.

   - Женщина, я много видел на своем веку. Меня уже давно ничего не удивляет. Но за эти два дня мне пришлось дважды испытать это чувство. Первый раз я удивился, когда понял, кто именно пришёл говорить от имени Быков. А во второй раз удивила меня ты, женщина. С каких это пор Волчица таскается за мужчиной чужого племени, словно глупый щенок за хозяином?

   Угрул буквально сверлил взглядом это чудом выжившую соплеменницу.

   - Прости, шаман, но разве тебе не нужно отдавать приказы? Солнце не будет неподвижно висеть на небе до тех пор, пока вы не выступите.

   - Приказы уже давно отданы. Не волнуйся - мы прибудем в назначенное место как раз к восходу второй луны. И чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем быстрее мы выступим в поход.

   - Все мои родные погибли. Я тоже была бы мертва, если бы не этот воин. Он спас меня. Меня - женщину из вражеского племени. И не только спас, но и отомстил за смерть моего сына. Это огромный долг. Словно скала. Я хочу сбросить хотя бы несколько камней с моих плеч.

   - Несколько камней - это далеко не вся скала. Но твой долг здесь ни при чём. Я это вижу. А ты слепа. Разве дело только в долге? Что говорит твое сердце, женщина? Ты ещё не оплакала мужа, ребёнка и родных, а уже ищешь того, кто разделит с тобой ложе! Что ты творишь, женщина!

   - Ты ошибаешься, шаман!

   Язима почему-то даже не удивилась тому, что орет на одного из самых сильных шаманов и влиятельных вождей племени. Раньше, ещё пару седмиц назад, о таком она даже и подумать не могла. Но сейчас ей было всё равно. Её душа словно сгорела в том колдовском огне вместе с кланом, умерла вместе с мужем и ребёнком, растворилась в потоках едкого пара, выдыхаемого животными Крылатых Убийц. Но в той пустоте, в том пепле, что осталась в её телесной оболочке потом зажглось что-то новое. Она и сама ещё не понимала, что же происходит с ней. Но шаман явно ошибался в своих суждениях о причине такого, на его взгляд неподобающего скорбящей вдове, поведения.

   - Ты ошибаешься, шаман, - повторила Язима уже спокойным тоном, уверенно глядя Угрулу прямо в глаза.

   - Разве?

   - Да. Я оплачу всех моих близких и всех погибших соплеменников, как того и велят обычаи племени. Но не сейчас. Сейчас я должна, - она выделила последнее слово, - помочь своему спасителю. Я это знаю. И это так же верно, как и то, что завтра Солнце снова взойдёт. Я не могу сказать, откуда мне это известно. Я просто знаю, что так и должно быть. Не обвиняй меня в том, в чём нет моей вины. Я не ищу его внимания. Ложе моё останется только моим.

   - Ты говоришь так, словно Предки указали тебе путь.

   - Нет, шаман. Нет, у меня не было ни видений, ни пророческих снов. Я вообще перестала видеть сны - душа моя отдыхает во тьме и безмолвии. Я твердо уверена в том, что сейчас поступаю так, как должна поступать.

   Угрул пристально посмотрел собеседнице прямо в глаза, но, к его удивлению, та выдержала это. И непонятный трепет родился где-то на задворках сознания шамана - далеко не каждый воин племени мог повторить то же самое, что и эта женщина. А Угрул знал силу своего взгляда. Хорошо знал, а потому и не понимал, откуда во взгляде этой женщины твёрдость камня.

   - Значит, ты оплачешь клан, как того велят обычаи?

   - Да. Я сделаю это после того, как их смерти будут отомщены.

   - Только глупец уверен в том, что он увидит лучи восходящего Солнца завтра, если сегодня ему предстоит сразиться с врагом.

   - Что же, тогда меня оплачут вместе с остальными.

   - Если будет кому оплакивать. Но быть по сему. Если ты точно не ищешь внимания это чужеплеменника.

   - Нет, шаман. Я не ищу его внимания.

   - Хорошо. Тогда поведай мне о том, что тебе удалось увидеть в лагере Быков.

   - Разве сейчас тебе не достаточно того, что ты уже услышал?

   - Угрулу из племени Волка - достаточно. Но шаману Угрлу, который зовет воинов на битву с извечным врагом, в которой им предстоит сражать бок о бок с другими извечными врагами, этого не достаточно. Я должен быть уверен, что после этой битвы, если нам будет дарована в ней победа, люди моего племени смогут вернуться в родные леса, не опасаясь клинков столь неожиданных друзей.

   - Я не слышала ни от одного из Быков ни единого слова о том, чтобы после сражения атаковать наши кланы.

   - Не слышала или их не было произнесено?

   - Те же сомнения терзают и вождей их племени. Они задавали много вопросов Грефу, но главным среди них один. Ты хочешь услышать его?

   Язима замолчала, глядя Угрулу прямо в глаза.

   - Я хочу знать и вопрос, и ответ на него, женщина.

   - Они спрашивали, почему воины их племени должны погибать в сражении с убийцами людей чужого племени. Они спрашивали его, зачем их племени эта месть? Они тоже боятся за свои семьи. Ведь месть Крылатых Убийц неминуема, даже если тем и придется прежде победить Духов Разрушения.

   - И что им ответил твой спаситель?

   - Он сказал им, что у Крылатых Убийц сейчас нет времени для мести. Они слишком заняты борьбой с Духами Разрушения. А ещё он, что и Быки, и Волки - все мы люди. Он сказал, что людей мало, и что нас становиться всё меньше и меньше. А потому не имеет значения, дети какого племени погибали от колдовства и стрел пришельцев с юга. Он говорил, что убивая друг-друга и изгоняя самых храбрых воинов из племени, мы только помогаем нашему общему врагу становиться сильнее. И если мы действительно люди, а не трусливые двуногие звери, то должны перестать бояться, должны перестать сражаться друг с другом и повернуть оружие против нашего общего врага. Так он сказал, и ему поверило много вождей, воинов и шаманов.

   Угрул недоверчиво посмотрел на Язиму.

   - Он так сказал и всё? И что, никто не возразил ему? Даже шаманы его племени не возражали этим безрассудным словам?

   - Они возражали. Они говорили о традициях и опыте многих поколений. Они призывали подумать о благе племени и подождать, пока Предки выразят свою волю и дадут советы.