Кровавая весна (СИ)

Остальное я видел своими глазами – дымящуюся нежить, пролетевшую над нами в сторону холмистой пустоши. Как я и ожидал из рассказа, Риз провел дерзкий разведывательный рейд, наверняка сумел увидеть наш внутренний двор и оценил слаженность действий обороны. Наверняка оценил он и все наши способы противодействия врагу – все факторы сложил в единую картину, поняв, что мы представляем собой очень крепкий орешек. Плохо… я не желал делиться с врагами нашими секретами. Мы выдали о себе слишком много важных сведений.

- Так вот все и случилось, господин, – закончил повествование тезка. – Я самолично ей в задницу несколько стрел вколотил, но без толку – улетела гадина. Монашки пришлые кинулись было стрелы намаливать, да молитвы читать, но поздно – улетела пташка гнилая, слишком уж все быстро было. Но все живы остались, да и новых раненых не прибавилось.

- Вот и славно, – кивнул я. – Хорошо сработали. Молодцы. Хочу, чтобы было сделано вот что - расспроси всех до единого, кто что заметил об это твари: как летела? как быстро? как высоко поднималась? Понимаешь? Только спрашивай тех, кто меньше фантазирует и больше подмечает. Камень тот, что выронила эта птичка, найдите и хорошенько осмотрите, не забыв сначала молитву над ним прочесть и молотой Райменой посыпать. Камень насколько большой? Насколько тяжелый? Сегодня же к вечеру все мне расскажешь.

- Понял, господин. Сделаю все в лучшем виде. Что-нибудь еще?

- Да, – незамедлительно кивнул я. – Займись ниргалами. Доспехи снять, помочь вычистить их. Что до меня – хочу большую бадью горячей воды, чистую одежду. Принесите все во двор. А к вечеру кровать с одеялом. И мне тоже понадобится помощь, чтобы снять доспехи.

Широко заулыбавшись, Тезка вновь скользнул взглядом по моему принявшему нормальный вид лицу и, кивнув, поспешил прочь. Поглядев ему вслед, я зябко поежился, впервые за очень долго время ощутив холод. Не простудиться бы…

И это я о себе! «Не простудиться бы…» Вот оно, настоящее человеческое счастье.

Интересно, а в сон меня клонить начнет?

Удастся ли сегодня хорошенько выспаться в теплой постели под толстым одеялом?

Удастся ли похлебать горячей наваристой похлебки и закусить шматом обжигающего вареного мяса?

Смогу ли посидеть вместе со всеми в жарко натопленной пристройке и, попивая горячий травяной отвар, послушать о сегодняшней битве и нашей славной победе?

Эх…

С трудом вынырнув из мечтаний, я перевел взгляд на прикорнувшего у костра старого отца Флатиса и спокойно произнес:

- Мы не закончили разговор о костяном кинжале, отче. О Младшем Близнеце. Поговорим?

- И ни слова о своем преображении, – усмехнулся священник, не скрывая плещущееся в его глазах удивление. – Либо Создатель Милостивый снизошел и простил тебе все грехи…

- А меня не за грехи наградили болезнью той, – улыбнулся я.

- …либо же произошло то, что и должно было произойти.

- Есть у меня тут книжица одна лживая, – ответил я. – Как в себя придете, дам почитать. Хоть сегодня. Правда, как чтиво на ночь она мало сгодится, больно уж страшные вещи там описывают.

- Сегодня, – кивнул священник. – Я почитаю. Обязательно.

- Так что с кинжалом, отец Флатис? – не забыл я о главном. – Как именно мы его уничтожим? Я предлагаю размолоть в мелкую пыль, камень раздробить, затем сжечь все это на дне очень глубокой ямы, засыпать молотой Райменой пепелище, прочесть много молитв, а затем закопать яму и завалить огромными камнями. Знаю и место подходящее, около одной из стен ущелья, хорошо видимое стражами. Так что? Возьмемся за молотки?

- Нам надо поговорить, Корис.

- Этим мы и занимаемся, – пожал я плечами, и доспехи вновь заскрипели.

- Нет. Ты и я. Сегодня вечером, – лаконично ответил священник.

- Хорошо, – после секундной заминки, кивнул я и поднялся на ноги. – Мы поговорим сегодня вечером, отец Флатис. И да – спасибо за помощь при отражении атаки.

Не забыв поднять шлем, я зашагал к стоящим прямо в дворе двум большим столам. Пора снять с себя доспехи и хорошенько отмыться. И внимательно изучить свое тело на предмет чего-нибудь странного. Одна из женщин уже несла отрез ткани и глиняную плошку с золой – умывательные принадлежности.

Опустив шлем на стол, я расстегнул пояс и положил его туда же. Все это время я неотрывно смотрел вверх, туда, откуда столь внезапно пришла опасность. Надо придумать эффективную тактику противостояния подобным атакам. И расспросить отца Флатиса – я почти уверен, что священник знает о подобных созданиях. Он из ордена Искореняющих Ересь. Его призвание – уничтожение нежити во всех ее формах.

- Тащите бочонок! – громкий крик тезки запоздал.

Два подростка тащили ко мне небольшой пустой бочонок, явно собираясь позднее наполнить его горячей водой. Из кухонной трубы валил густой столб дыма – похоже, кухарки растопили печь докрасна, торопясь нагреть как можно больше воды. Не только для меня – нам всем надо отмыться от грязи и крови.

Впереди, как всегда, предстояло много дел. Заметив движение, я увидел идущих ко мне Койна с Тиксой, несущих с собой инструмент. Меня будут извлекать из несокрушимых доспехов.

Кстати… я покосился на весело танцующий в нескольких шагах от меня магический смерч и усмехнулся. Заодно попробую укрепить наш скудный инструмент, который мы берегли, как зеницу ока.

Да, перечень моих дел и впрямь просто бесконечен. Даже несмотря на угрозу скорого нападения, наша жизнь продолжалась.

Отступление девятое

Неуклюже упавшая на землю нежить распластала крылья, пропахав в грязи глубокую борозду. Вставший с ее спины Риз глухо застонал, держась за пробитое стрелой плечо. Сделав несколько шагов, рыжий оказался рядом с Тарисом, где и упал на колени, не в силах больше стоять.

- Ты потерпел поражение, – констатировал принц Тарис Ван Санти. – Ты проиграл.

- Я потерпел поражение, – кивнул Риз Мертвящий. – Но я не проиграл. Это не просто ракушка с тонкими хрупкими стенками. Это бронированный еж с сотней иголок. А хозяин этого ежа настолько силен, что смело бросается грудью на выставленные копья. Он упал в ловчую яму! На острые колья! И выбрался наружу столь быстро, будто всего лишь упал в жидкую грязь!

- Ты только что описал обычного ниргала, – хмыкнул Тарис, заложив руки за спину. – Живуч, силен, не боится за свою жизнь. Ради этого подобных воинов и создавали в свое время. Ради противостояния любой угрозе, будь то священники или обычные воины. И ты потерпел поражение от рук ниргала. Похоже, пребывание в мире мертвых пагубно повлияло на твой разум.

- Ведение войны - это настоящее искусство. Благодаря сегодняшнему дню я много узнал и многое увидел. Они гораздо сильнее, чем я думал. Это не просто деревенщина, размахивающая дубьем. Я видел собственными глазами, насколько эти воины искусны в бою. И насколько смелы, раз предпочитают нападать, а не ждать нападения. Я знал, что схватку не выиграть, еще несколько дней назад, мой принц, когда отправлял сообщение. И я видел, как кожаные доспехи выдерживают прямой удар арбалетного болта, а кожаные шлемы легко противостоят мечам! Это магия Крепления. Помимо прочего, помимо людей, тут живут и гномы, и даже несколько гоблинов, замеченных мною за тот миг, что я видел их внутренний двор. Защитная стена немыслимо высока! Наверху стоит метатель, повсюду часовые, повсюду Раймена. И боевой огненный маг! У меня не было и шанса выиграть схватку. Чтобы расколоть эту раковину и добраться до вкусного мяса, требуется не молоточек, а огромный молот!

- Считай, что этот молот уже прибыл, – тонко улыбнулся Тарис Некромант, поворачивая голову и глядя на медленно подступающее войско шурдов. – Я привел всех. Я привел армию! Меня заинтересовали твои слова о новой цитадели. И глядя на эту величественную скалу, царящую над холмистой равниной… да, мне нравится это место. Оно по-своему красиво и величественно. Оно показывает настоящую разницу между величиной истинной и поддельной, разницу между высокой гранитной скалой, твердой и неприступной, и земляными холмиками, пытающимися вытянуться выше, не замечая, насколько жалки их никчемные попытки казаться выше, чем они есть - но все бесполезно. Им никогда не дотянуться до высокой каменной скалы, и они всегда останутся всего лишь кучками податливой грязи. Им никогда не дотянутся до того, кто рожден великим… и я просто поражен, что кусок грязи по имени Корис осмелился обосноваться в столь царственном месте, достойном лишь истинного правителя!