Обманка (СИ)

Я откуда-то точно знал, что это «онкилон», но входить и подсказывать не стал. Вместо этого я вернулся к Наташе. «Черные длинные волосы, серые глаза, — подумал я. — Это неправильно. Волосы должны быть короткие. И глаза — большие, черные, бархатные. Но имя?» Имя черноглазки мне вспомнить не удалось.

Чужая девушка все еще поливала несуществующие цветы. Однако степень существования окна заметно повысилась. Теперь сквозь него можно было даже кое-что видеть.

За окном находилось какое-то не то озеро, не то болото. Там росли лилии, и прыгали с одной кочки на другую лягушки. Слева болото тянулось до горизонта, а справа у самого окна было закрыто стеной из какого-то розоватого камня. Наташа оглянулась, увидела, что лентяи спят, и ударила рукой по окну. Осколков не было, но в окне образовалась дыра.

— Если вплавь, то можно пройти, — сказала она.

— А ты умеешь плавать?

— Алиса-я умею, Наташа нет.

— Тогда я буду тебя звать Алиса, мне так удобнее, всего пять букв, хоть и не тех. А в Наташе шесть, и тоже почти все неправильные.

— Зови. Между прочим, это — для тебя дырка. Проломить дырку в окне — сущность моей программы. Но тебе туда нырять рано. Лучше пойдём на третий этаж.

— А что там?

— Увидишь.

Мы вошли в светлый коридор и поднялись по лестнице на один этаж вверх. На месте, где чуть ниже располагался зал, здесь была сплошная стена, повторяющая овальную форму зала. Стену окаймлял коридор. По нему можно было пойти влево или вправо, мы пошли влево. Там было окно. На подоконнике лежал бинокль.

Я взял его и посмотрел в окно. В окне были видны река Кама, слева Верхняя Курья, справа Мотовилиха и всяческие заводы. Через реку перелетал какой-то мужик. Следом за ним летел чёрный чемодан-дипломат.

— Это ты, — сказала Алиса, — но посмотри, кто ещё летит следом.

Я посмотрел. На расстоянии, вдвое большем, чем от меня, от дипломата, летел Ёж, вцепившийся в Барсука.

— А теперь перейдём к другому окну, — сказала Алиса-Наташа. Мы пошли обратно по коридору, но шли почему-то вдвое дольше. Там тоже было окно, только выходило оно в другую сторону. Вид был как будто с моста через Каму, если глядеть вниз по течению. Только, во-первых, точка обзора находилась чуть выше, а во-вторых, Кама и все строения по берегам, а также лес и горизонт, покачивались. Вверх — вниз, иногда река оказывалась над головой, а то и делала несколько оборотов вокруг нас.

— Вот чего Барсук натворил. Эта чехарда с мостом — его проделки. Всё началось, когда он тебя забросил в полёт, — сказала Алиса.

— Но ведь ты есть Барсук вместе с Ежом.

— Сейчас нет. У меня программа другая. Дырку ты от меня получил? А это главное.

На левом берегу виднелась кучка велокеистов. Но угол зрения был неудобен, и разглядеть их не удалось. Я оторвался от окна. По коридору шёл Борис.

— Здравствуй, Борис, — сказала Алиса.

— Здравствуйте, — сказал я, а затем, обернувшись к Алисе, добавил:

— Кто он такой, и откуда ты знаешь, как его зовут?

— Неважно. Да и он не Борис. Его зовут Анатолий. А Борис — это прозвище. За внешнее сходство. Но теперь нас трое, и мы можем спуститься в подвал!

На Борисе была белая майка с надписью крупными зелёными буквами: «ИКС — система будущего».

— А где первые две буквы? — спросил я Бориса.

— Я их стёр.

— Почему?

— Потому что система будущего мне неизвестна!

— Почему бы ей не быть системе Юникс?

— Ишь какой хитрый! Собственные инициалы решил прибавить!

Возразить было нечего, и мы пошли в подвал. На границе между первым и вторым этажом Борис воскликнул:

— А подвала-то нет!

Действительно, подвала не было. Пол первого этажа был покрыт зелёной травой, на которой хаотически располагались чёрные кружки размером с крышку от колодца. Вдали виднелась белая дверь. На ней была надпись, но какая — не разобрать.

Я вызвался пойти посмотреть, что это за дверь. Борис предупредил меня:

— Только осторожно. Ступишь не туда — засосёт.

Прыгая по чёрным кружкам, я приближался к двери. Остановился, когда увидел, что в сторону двери больше нет чёрных кружков, на которые можно прыгнуть. Тогда я достал бинокль и посмотрел на дверь. Надпись на ней гласила: «ЛАБОРАТОРИЯ 063». Я вернулся по тем же кружкам и сказал Борису об этом.

Алиса помчалась по чёрным кружкам, прыгая вдвое дальше меня. Борис был тяжёлый, и так далеко прыгать не мог. Он скорее перешагивал с кружка на кружок, выбирая сложный извилистый путь. Алиса добралась до двери и открыла её, зашла вовнутрь. Через несколько секунд от нас до двери образовалась дорожка, состоящая из близко расположенных чёрных кружков. Мы дошли по ней до двери. На пороге двери сидел Барсук.

За дверью простиралось болото. В двух метрах от двери сидели на кочках Змей и Ёж и о чём-то разговаривали. Вокруг валялись белые шарики диаметром один сантиметр. Некоторые из них были сцеплены в длинные цепочки и более причудливые формы. Другие просто плавали по воде.

— Ну как тебе наша хава? — спросил меня Змей.

— Та, которой мы в теннис играли, была больше.

— Наверное, тебе попалась зернистая хава. А у нас — гладкая. Кстати, всё, что тебе рассказала Алиса — это не основное назначение хавы.

— А каково основное?

— Присваивать водоёмы.

— Как это?

— А так. Окутываешь водоём хавинками по периметру, и он становится твоим. Что захочешь — то и исполнит. По своим возможностям, разумеется. Большие хавинки нужно располагать вплотную, а маленькие, как у нас, допускают интервал в десять сантиметров.

— А если двое окутают один и тот же водоём?

— Таких случаев никогда не было.

— Как делают хаву?

— Это долго объяснять. Когда-нибудь в другой раз. Барсук вот остаётся со мной, лучше ему скажу. Он мне очки подарил. А вы, чтобы не обижались, берите хавы, сколько надо. Вы, я знаю, дурного не захотите.

— А Ёж?

— Ёж отправляется к себе домой, в свой мир.

Я набрал полные карманы хавы и посмотрел на Ежа. Змей ему подал посылочный ящик. Ёж взял три хавинки, залез в ящик и написал химическим карандашом на крышке: «В мой родной город Ёжевск». Барсук закрыл крышку, и ящик самозаколотился. Змей поднырнул под ящик, изогнулся-выпрямился, и ящик полетел по небу.

— Ёжевск — это где? — спросил я.

— Столица Удуртии, — ответил Змей.

— Столица Удмуртии называется Ижевск.

— Не Удмуртии, а Удуртии. Название произошло от лозунга «Авалс удурт!», который часто встречается в этой стране и означает «Слава труду!».

Борис уже ушёл. Я тоже пошёл обратно. Змей крикнул вслед:

— Приходите ещё, если будет возможность! Очень рад был познакомиться!

Я вернулся в овальный зеркальный золотоколонный зал. Нашёл пробитую Алисой дырку. На этот раз она вела не на озеро или болото, а прямо внутрь стены.

— Ничего не поделаешь, придётся подождать.

Кто это сказал? Поблизости никого не было. Потом я понял, что это сказала сама дырка. Дырка медленно перемещалась вдоль стены, и вдруг оказалась выходящей на дорожку около моего дома. Вид был как из моей комнаты через окно. На цветочную поляну. И тогда я пролез через эту дырку. Но вышел совсем не туда, куда хотел, потому что не сумел вспомнить нужное имя.

4. Взрыв на Плотинке

Я вышёл на Плотинку. Там было несколько луж, одну из них я окутал хавинками. И ничего не произошло. Я пошёл вдоль домов. В крышу одного из домов были вставлены часы с кукушкой. Они показывали без пяти пять. За крышей я услышал разговор:

— Давай поймаем его, у него хава есть.

— И не только хава. Я, когда рупорным притворялся, видел, как он в одиночку весь мост восстановил. Не простой человек! Если его поймать, нам сразу генерала дадут!

«Из КГБ они, что ли?» — подумал я. — «И что означает это странное слово из трех букв — КГБ? И почему я считаю, что букв — три, если их шесть? То есть, на самом деле, четыре, потому что три одинаковые».

Я понял, что совсем запутался, но тут часы начали бить, и из них вместо кукушки высунулся механический человечек и попытался сцапать меня.