Князь без княжества

Со свистом выпустив воздух через сжатые зубы, офицер произнес:

– Требую встречи с ней немедленно.

Чувствуя, что победа близка, Ванджелис несколько расслабился. Он обогнул стол и с уверенным видом опустился в кресло. Сцепленные пальцы, напоминающие скрученные корешки непонятного дерева, легли на столешницу. Герцог мазнул взглядом гвардейцев, продолжающих находиться на ногах, и больше не предложил садиться.

– Увы, это невозможно. Не далее как вчера я отослал ее в достаточно уединенное место.

– Предлагаете нам найти это место, вырезать охрану и разобрать его по кирпичикам? – снова вставил Горан.

– От души не советую. Охрана многочисленная, имеет указание не допустить отъезд синьоры Лукании любой, я подчеркиваю – любой ценой. Впрочем, при отсутствии ваших сумасбродных попыток ей там безопасно и вполне удобно.

– Нам нужно посоветоваться. Синьор! – Алекс повернулся к Горану. – Составьте мне компанию подышать свежим воздухом на верхней галерее. Здесь слишком воняет тухлятиной.

Он довольно бесцеремонно распихал двух синих, перегородивших выход. Сзади долетела команда: «Пусть идут. Только крылья им не давать».

Револьверы, естественно, тоже не вернули.

На галерее, подальше от окон, Алекс ухватился руками на перила, рассматривая с донжона внутренний дворик, словно самое интересное место на свете.

– Что ты предлагаешь? – шепнул Горан.

– Ничего. У нас нет выбора. Просто не хочу, чтобы ушастый глист почувствовал, будто легко нас сломает.

– Конечно. Даю слово – помогу тебе отблагодарить его по окончании истории.

– Он, похоже, дал себе такое же. К концу моего регентства нам стоит особенно опасаться отравы в еде и кинжала в спину.

Атрей неожиданно засмеялся и на недоуменный взгляд друга пояснил причину внезапного веселья.

– Примеряю к тебе титулование: ваше императорское высочество. Это ж мне, чтоб с тобой выпить, придется в канцелярии записываться на высочайшую аудиенцию. А дворцовому секретарю придется включать в расписание – высочество в грядущий четверг соизволит августейше набухаться до синих соплей.

– Не надо про синих! Раньше мне фиолетовые были поперек горла.

– Думаешь, они в норку спрятались? Ванджелис – та еще гнида, но действует по наущению твоего друга Мейкдона. Ты его протеже, а пленение Ианы – лучшее средство призвать тебя к послушанию, добровольно ли нацепишь на голову суррогат имперской короны, или бесчестные твари заставят подлостью и обманом. Готов продолжить разговор? Я, грешным делом, ждал, что ты положишь герцога на месте.

– Честно говоря, собрал все запасы Силы, сбереженные после перелета, приготовился снести ударом ближайшую охрану, а главного негодяя поразить в горло.

– Шансы у нас были пятьдесят на пятьдесят. То есть кровушки их попили бы от души, а выбрались бы – вопрос. Но ты молодец, что сдержался. Когда дело касается Ианы, лучше не рисковать. Удивлен? О своих бабах рассуждаю по-другому, потому что они сплошь – кабацкие шлюхи. Она же для тебя много значит.

– Да. Идем, друг. Много разговариваем. За работу! – шагая по галерее, Алекс с горечью вспомнил о своей нелюбви к политике: – Знаю, лезу в мутное дело. Но иногда не выберешься на сушу, не одолев болото. Тину и грязь будем счищать после.

В герцогском кабинете, куда их впустили без малейших проволочек в приемной, офицер снова заговорил, но таким тоном, что его голосом можно было заморозить озеро.

– Я приму регентство, дам слово выполнять разумные указания, исходящие от вас и, как не трудно догадаться, от вашего партнера по афере тея Мейкдона, – кивок головы подтвердил предположение Горана о фиолетовых, а Алекс предпринял последнюю попытку переломить ситуацию в свою пользу. – Для этого улетаю в Леонидию. Естественно, в сопровождении Ианы.

– А в качестве гарантии – только ваше слово? В деле, судьбоносном для будущего страны? Как вы еще наивны.

Вряд ли Ванджелис подозревал, насколько он приблизился к смерти в этот момент. Но ему было суждено пережить текущий день, как и многие другие.

– Понимаю, – покладисто согласился Алекс. – Не имея собственной чести, вы не подозреваете о ее наличии у других. Итак! Я, тей Алексайон Алайн, принимаю на себя обязательство нести бремя князя-регента Икарийской империи, прислушиваясь к мнению упомянутых особ. А по окончании срока обязательства прошу синьора Ванджелиса дать мне удовлетворение на дуэли с условием смертельного исхода в связи с нанесенным оскорблением – неверием тейскому слову, чем замарана моя дворянская честь.

В кабинете повисла тишина. Ее нарушил вельможа, обозванный на галерее «ушастым глистом». Он скрипуче рассмеялся.

– Да кем ты себя возомнил, мальчишка? Какой-то щенок фалько бросает вызов герцогу?!

– Нет ничего зазорного, тей. Мы сойдемся перед коронацией избранного императора. Князь-регент империи всяко выше, чем местечковый предводитель провинции, лишенной полезных ископаемых и раздираемой восстанием.

Столичные гвардейцы развернулись к выходу. Но герцог, униженный в присутствии своих людей, находящихся в количестве, исключающем неразглашение пикантных подробностей аудиенции на весь Нирайн, кинул в спину неотразимый уничижительный элемент.

– Наслышан, что ты предпочитаешь обирать до нитки побежденных. И что же поставишь на кон перед дуэлью с герцогом, нищий дворянчик?

Алекс остановился.

– Есть замечательная старая традиция, если схватка объявляется насмерть. Каждый тей ставит все, что у него есть. У меня скопилось небольшое количество золота, да и в должности регента, смею надеяться, что-то перепадет. Вы не хотите ставить герцогство? Ну же, Дайорд, зачем вам оно в могиле?

– Герцогство – это не только имущество! – рявкнул без спросу элит-офицер, судя по близости к сюзерену, считающийся его правой рукой и столь же раздраженный непочтительными выходками Алекса. – Это еще и наследуемый титул.

– Отлично. У вас, насколько я наслышан, есть взрослый сын? Если возраст и дряхлые кости самому не позволят выйти к барьеру, я с легкой душой застрелю или заколю его вместо вас. А моя фамилия не моложе вашей. Да, мы беднее, но это поправимо, зато сохранили благородство. Отсутствие чести не исправишь! – с этими словами он шагнул за порог кабинета, где громко рявкнул: – Мой револьвер!

Тем самым выместил раздражение на ни в чем не повинном секретаре.

– Жидкие ребята, – прокомментировал Горан, цепляя крыло и ничуть не смущаясь присутствия синих гвардейцев на площадке башни донжона. – Фиолетовые другие. Байона помнишь? Тот, считая честь попранной, пытался достать тебя любой ценой. Смелый был покойник.

Синие тщательно изобразили мебель.

Глава четвертая

– Прошу по старой дружбе у твоего высочества поблажки.

За день они отмахали максимальное расстояние, Сила иссякла настолько, что не хватило бы на драку.

Горан, необычно молчаливый, не уделил внимания ни женщинам в таверне, ни вкусу легкого вина. Шутливое с виду обращение последовало за долгими раздумьями.

– Пользуйся, чего уж там.

– Уговори Иазона не заметить, что я задержался на месяц-другой. Ну, и подкинь золотишка из трофеев Сиверса. Не хочу привлекать внимания добычей новых.

– Ты что-то задумал.

– Нет. Сгоняю в Барбо на пляжи. Лет пять не был в отпуске.

Алекс хмыкнул.

– Прислать Терона с Марком на подмогу?

– Рано. Сначала разведаю. Для этого толпа не нужна. А вот потом – помощь не будет лишней, если не справлюсь.

– В чем помощь? Говори! Не тяни кота за хвост.

– Слушаюсь, твое высочество. Я прячу крыло, переодеваюсь и возвращаюсь в Нирайн. Узнаю место заточения Ианы. Потом нахожу аргумент, неоспоримый для герцога. Например, беру в заложники его сына. Или дочь.

– Горан... У меня слов нет. Как ты смеешь ставить себя на одну доску с этой бесчестной гнидой?

От возмущения Алекс отшвырнул вилку с ножом, заработав косые взгляды с соседних столиков.

– Стоп. С дочерью я перегнул палку. А прихватить недоросля, не причиняя вреда, очень даже уместно. Его отец объявил нам войну, сам поставил себя в условия, когда негоже расшаркиваться и звать секундантов.