Игра воровки

– Потрясение тогда велико, когда оно неожиданно. – Планир выглядел безмятежным. – Думаю, я лично уделю проектам Налдета внимание. Это остановит всех, кто хихикает за его спиной, и если его теории получат какое-то хождение, ты, Зар, предложишь ему сотрудничество. Тогда мы сможем контролировать, как и когда новая информация становится всеобщим достоянием.

– Ну, если ты так говоришь… – Неуверенность молодого мага была очевидной.

– Ты играешь с огнем, – сурово предостерег Отрик.

Планир пожал плечами и встал – налить себе еще ликера.

– Это определение, что значит быть Верховным магом, так же справедливо, как всякое другое. В любом случае волк вполне может оказаться собакой при свете дня. Возможно, нам не о чем беспокоиться.

– Я бы предпочел выигрышный расклад рун с первого броска, – проворчал Отрик.

– Значит, ты думаешь, что держишь все под контролем? – Узара посмотрел на Планира с надеждой.

Верховный маг обнажил в улыбке белые ровные зубы.

– Надеюсь, нет, Зар, это последнее мое желание. Я просто привожу вещи в движение. Все, чего я жду, – это свободная руна, которая может повернуть игру в нашу пользу. Мы все должны искать ту единственную реальную возможность и постараться не упустить ее.

Трактир «Вьючная Лошадь» на дороге к Колу, к югу от Амбафоста,

Энсеймин, 13-е предосени

Меня разбудил шум трактира: звяканье упряжи и конский топот во дворе, голоса и стук кружек внизу. Одеваясь для роли бедной, но сравнительно честной селянки, я взглянула на солнце – мне надо было встать намного раньше, но я чувствовала себя отдохнувшей, несмотря на ночную прогулку. Холодная вода окончательно разбудила меня, и я проверила сумку под подушкой, дабы убедиться, что все это мне не приснилось. Кружка была там, и при свете дня я увидела, что выбрала прелестную вещицу. Серебро имело сочный блеск старой тормалинской работы, и клеймо мастера отчетливо виднелось в центре донышка – еще один хороший признак.

Клейма я не узнала, и вообще серебро не мой конек, я лучше разбираюсь в живописи. У меня мелькнула мысль: может, самой отвезти ее в Кол, если цены растут? Но я же собиралась только достать деньги, чтобы ждать Хэлис, и в любом случае мне совсем не хотелось попасться с ней, если кражу обнаружат и местная Стража придет с обыском. Пусть этот торговец, кто бы он там ни был, забирает ее на здоровье. Все, что нужно мне, – это деньги.

Быстро позавтракав, я вывела наемного коня и поскакала в Амбафост, проклиная неудобные и непривычные юбки. Ближе к полудню дорога стала оживленной, благо дождь, ливший в предыдущие дни, уступил место солнцу. Крестьянские подводы и коляски местной знати громыхали по тракту, время от времени обгоняемые небольшими группами всадников, или тащились за вереницей мулов. Это было и хорошо, и плохо: больше глаз, которые могли запомнить меня, но вместе с тем и больше лиц, среди которых легче затеряться. Стоило бы сменить трактир, но я не хотела пропустить какой-нибудь весточки от Хэлис. Был базарный день, и на площади в Амбафосте царило столпотворение. Ларьки предлагали все – от овощей и мяса до далазорского стекла и алдабрешских шелков; некоторые явно торговали по пути в Кол. Люди пихались и кричали; толчея пахла сырой шерстью и кожей, к ним примешивались запахи пекущегося хлеба над головой и навоза под ногами. Я люблю такие рынки – они дают отличное прикрытие. Несколько нищих без особого успеха просили милостыню, но нигде не видно было Стражи, которая бы их гоняла, что порадовало меня.

Я легко нашла «Гончего Пса» и пробилась сквозь толпу. Только что прибыло несколько дилижансов, и пассажиры перекрикивались друг с другом, выясняя, когда начнется следующий этап их путешествия: одним требовалась пересадка, другие хотели есть, дети плакали, а одна пара устроила крупный семейный скандал в центре холла. Некая рационалистка безуспешно пыталась найти слушателя, дабы поведать ему о прогрессе в магии и науке, благодаря которому можно теперь не опасаться богов.

Я поймала за локоть пробегавшего мимо слугу.

– Где торговец, покупающий древности?

– Кабинет за баром для знатных. – Он стряхнул мою руку и побежал дальше, даже не взглянув на меня.

В баре для знатного люда было тихо. Здесь стояли скамьи, и на полу среди тростника лежали душистые травы. Бармен изучающе посмотрел на меня, но так как я определенно не была ни фермершей, ни пастушкой, решил сомнение в мою пользу. Я одарила его самой лучезарной улыбкой – как говорится, хорошенькая, но тупая.

– Я только что приехала, и мне сказали, здесь есть торговец, желающий купить древности. Можно мне с ним поговорить?

– Я дам ему знать, что вы здесь. Сейчас он занят. – Бармен начищал и без того сверкающий оловянный кубок. Я не хотела затевать спор, поэтому повторила улыбку.

– Тогда налейте мне вина, пока я жду. На ваш вкус. – Я бросила на стойку марку и, не дожидаясь сдачи, взяла вино.

Сидя в укромном уголке, я видела, как две женщины выходят из кабинета: одна – с самодовольной ухмылкой, другая – пытаясь скрыть огорчение.

– Какая жалость, моя дорогая, – сказала первая своей тучной спутнице. – Твой отец всегда клялся, что камни настоящие.

Толстушка разгладила голубую парчу платья.

– Все равно оно дорого мне как память. Мне ведь не так нужно было его продать, как тебе.

Первая женщина поджала губы.

– Времена меняются, дорогая. В наши дни в бизнесе нет места для сантиментов.

Они вместе вышли на улицу, и я поймала взгляд бармена, когда он ставил на поднос графин вина и кубки. Бармен поманил меня, и я проворно встала.

– Лучше не тратьте зря его время, – предупредил он, открывая мне дверь.

– Доброе утро, меня зовут Терилла.

Я снова лучезарно улыбнулась и обвела взглядом троих мужчин, сидевших по ту сторону стола в залитой солнцем комнатке. В центре прислонился к стене грубо сколоченный человек в красном суконном плаще, смотревший на меня без улыбки. Он был темноволос и темнобород, на пальцах – массивные золотые кольца без камней, и, если я не ошибалась, в левом рукаве у него притаился нож. Я не видела под столом его сапог, но он показался мне человеком, который носит при себе не один клинок, что довольно необычно для торговца. Его компаньоны представляли собой очень странную пару: справа сидел долговязый жилистый тип в аляповатой кожаной куртке поверх зеленой льняной рубахи. Этот цвет совершенно не шел к его желтоватой коже и длинным черным волосам, но долговязому, похоже, было все равно. Он лениво бросал руны, и у меня зачесались руки. Второй выглядел так, будто забрел сюда по ошибке, но он пил вино – значит, свой. Может, ученик? На вид юнец, он был одет в простую домотканую одежду коричневого цвета; коротко подстриженные русые волосы и серьезная мина на веснушчатом лице создавали впечатление некой несообразности. Я сомневалась, что он носит клинок, он скорее ранил бы им себя в ногу.

Молчание затягивалось, поэтому я спрятала улыбку и открыла свою поясную сумку.

– Я только что приехала из Соуфорда. Мне сказали, вы покупаете тормалинские изделия, и я хотела узнать, что бы вы дали мне за это. – Я поставила кружку на стол.

Мужчина в красном посмотрел на нее, но в руки не взял.

– Куда вы направляетесь? – Игрок сгреб кости и одарил меня открытой и дружелюбной улыбкой, которой я поверила не больше, чем своей собственной.

– В Дубгор, чтобы присоединиться к актерам лорда Элкита.

Обе эти местности находятся в нескольких днях пути на восток и запад соответственно, так что милости прошу искать меня потом в странствующей труппе актеров. Я выдержала его пристальный взгляд, но краем глаза заметила – тихий парень взял кружку и начал ее рассматривать.

– Работать с актерами, должно быть, ужасно захватывающе. Что вы делаете? – Долговязый наклонился вперед, изображая невероятный интерес.

Не переусердствуй, приятель, мысленно сказала я, наверняка я не выгляжу такой уж неопытной, прямо с фермы.