Глаза ворона

Кай глянул на Ментора, чтобы увидеть реакцию на свои слова, но тот стоял молча, устремив задумчивый взгляд на юг, где в разъеме Челюстей виднелись голубые дюны Холодных Песков. Казалось, теперь настала очередь Рыца блуждать в долинах памяти. У Кая почему-то было ощущение, что на этом пути Рыца поджидали гораздо более страшные призраки, чем его самого.

Внезапно снизу, из кухонного двора, донесся надтреснутый звук колотушки: гоблинов сзывали к обеду. Рыц шевельнулся и заговорил, будто продолжая давно и не с Каем начатую дискуссию:

— Чем бы ни была Сила, слишком многие видят в ней только одно — власть. Белые, Черные, Фиолетовые… Все они жаждут власти — над древними реликвиями, над людьми, над миром…

Кай недоверчиво покосился на славившегося своей политической корректностью Ментора:

— По-вашему выходит, херре, что все маги, независимо от цвета мантии, — сплошные негодяи…

— Это твои слова, мальчик, не мои, — Ментор понизил голос и огляделся по сторонам — как будто на заброшенном бастионе мог быть кто-то еще, заинтересованный в его лекции. — Черные по крайней мере не прикрываются мишурой красивых слов, как эти медоточивые белозадые лицемеры…

Кай прыснул в кулак. Ментор Рыц смущенно прочистил горло:

— Гхм-гхм… Да, на чем это я… Как ты знаешь, в результате последнего э-э… конфликта баланс качнулся в сторону Светлых, и теперь они тщательно оберегают завоеванные позиции. Любая, даже минимальная, угроза статусу-кво будет подвергнута немедленному уничтожению. Как надолго, ты думаешь, Ущелье задержит объединенные силы Белых? И как долго продержатся эти стены с тем «отборным» гарнизоном, что у меня в распоряжении, против массированной магической атаки? — Стальной палец Ментора, блеснув на солнце, укоризненно указал в сторону надвратной башни. Легкий бриз доносил оттуда стойкий дух козла и сварливые голоса гоблинов-стражей, спешивших смениться на обед.

— Теперь ты понимаешь, что наш надежнейший щит — тайна, окружающая существование Замка. Тайна, которую ты поклялся хранить…

Несмотря на убежденность Ментора, Кай весьма сомневался, что кому-либо, и особенно нынешним властителям мира, могло понадобиться насквозь провонявшее гоблинами орлиное гнездо в бесплодных горах, на краю столь же бесплодной пустыни. Однако он кивнул с серьезным видом и спросил, пнув ближайший из притащенных им камней:

— И все же, херре, вы думаете, эти стены нам еще пригодятся?

Ментор пожал плечами и забормотал в той же странной манере, что он продемонстрировал ранее:

— Кто знает, кто знает… Рано или поздно чаша весов качнется в обратную сторону… Таков закон равновесия сил… Лучше позже, чем раньше… Но когда все начнется… Надеюсь, мальчик, мне удастся воспитать тебя так, что единственная власть, к которой ты будешь стремиться, будет власть над самим собой… Отойди-ка от края, Кай!

Ученик как раз был озабочен тем, чтобы незаметно зевнуть, не вывернув при этом челюсти. Захваченный врасплох приказом наставника, он поспешил отпрыгнуть в сторону: «Что это еще удумал херр Железяка?»

Ментор Рыц тем временем выпрямился во весь свой немаленький рост, снова обратив слепое лицо на юг, и распростер в стороны вытянутые руки. Ветерок взметнул полы его плаща, и на мгновение Каю показалось, что железный воин собрался взлететь со стены, как огромная нелепая птица.

— ДЕМЕО ДО АКХНАР!

Гулкий голос Ментора, казалось, прокатился по окружающим горам и вернулся, усиленный эхом со дна пропасти:

— ЕО… О… АР!..

Выпучив глаза, Кай наблюдал, как небрежно сваленные им у края бастиона валуны послушно выстроились в ровный ряд и мгновенно приросли к своим собратьям. Стена стала чуть выше, но в остальном выглядела такой же древней и полуразрушенной, как прежде.

— Как… как… — прошептал, запинаясь, Кай в восстановившейся тишине, во все глаза глядя на вновь повернувшегося к нему Ментора.

— Самовосстанавливающиеся стены, — Рыц легко отряхнул ладони друг о друга, будто к ним пристали крошки невидимого строительного раствора. — Это мог бы сделать любой, владеющий Высокой Речью. Даже ты. Хочешь попробовать? Правда, для этого потребуется натаскать еще камней…

— Пожалуй, в другой раз, — поспешил заверить наставника Кай.

— Что ж, — неожиданно легко согласился Ментор, — тогда будем считать, что наш урок на сегодня закончен. Конечно, если у тебя нет вопросов…

В знак уважения ученик склонил голову в поклоне. Однако, вместо того чтобы поспешить вниз, за своей порцией гоблиновой похлебки, он задержался, нерешительно переминаясь, на стене.

— Что у тебя, Кай? Ты хочешь о чем-то спросить?

Рассматривая засохшую на босых ногах грязь, кое-где подсиненную чернилами, мальчик выдавил:

— Я думаю… То есть я уверен… Мастер Ар испытал меня, — быстрый взгляд исподлобья не выявил на лице Ментора ни тени удивления. Неужели Рыц знал о происшедшем в обсерватории? — Это было давно. До того как вы прибыли в Замок, херре. Почему он сделал это? — Глаза Кая искали ответа в игре бликов на гладком забрале. — В смысле… если черные маги считают, что все дело в этих… Генах?..

— Что ты знаешь о своем происхождении, Кай?

Вопрос Ментора заставил мальчика неуютно поежиться. Но делать было нечего: если уж он разинул рот на «А», придется сказать и «Б».

— Не слишком много. Гоблины на кухне болтают, что Мастер Ар нашел меня в горах. Я тогда еще младенцем был. Он наткнулся на корзинку во время одной из своих прогулок. Вокруг никого не было… — Кай запнулся и замолчал. История была всем в Замке известна. И все равно: сказать, что кто-то, возможно собственные родители, бросил его зимой в безлюдных скалах и тем обрек на верную смерть, язык у него не поворачивался.

— Что ж, иногда и в словах гоблинов есть доля истины. А что говорит сам Мастер Ар?

Озадаченный комментарием Ментора, Кай не сразу сформулировал ответ:

— Ничего. В смысле, я спросил Его Темность. Один раз. А он заклеил мне рот.

— Заклеил рот? — Почудилось Каю или в голосе Ментора действительно прозвучал подавленный смешок?

— Ну, да. Он глянул только так… своим особенным взглядом. Ну у меня губы и склеились. На остаток дня. Ни сказать ничего, ни поесть, — Кай не стал углубляться в болезненные подробности, включавшие дубину кухонного тролля Хруча, отнюдь не расценивавшего молчание подчиненных как золото.

— Что ж, я вполне могу понять, если у тебя пропало желание задавать дальнейшие вопросы, — серьезно заключил Ментор. — Я, конечно, не могу ответить за Мастера Ара. Но если мы за неимением лучшего примем на веру версию гоблинов и предположим, что твои родители были господину неизвестны… Не представляется ли тогда вполне логичным, что Мастер Ар желал убедиться, что в твоих жилах не течет волшебная кровь? Подумай сам, какой непростительной ошибкой было бы просмотреть урожденного мага, не дать ему должного обучения? Особенно после того как Последние Войны основательно проредили ряды чародеев…

Кай снова рассматривал свои ноги. Казалось, он уже выучил расположение чернильных пятен и ссадин наизусть. Внутри у него все горело, будто Ментор только что высыпал пуд соли на старую, но еще не зажившую рану.

— Херре, а… а может у волшебников родиться ребенок, лишенный магических способностей?

Ментор ответил не сразу, а когда заговорил, голос его звучал неожиданно мягко:

— История о таком по крайней мере не упоминает. С поколениями сила может идти на убыль, может, наоборот, прибывать, но такого, чтобы она, как вода, ушла в песок… — Черная тень Ментора, укороченная полуденным солнцем, коротко пожала плечами.

Вот и все. И не о чем больше было говорить. И все же Кай снова разлепил непослушные губы:

— Я вот тут думал, херре… — Он поднял голову и встретил стальной взгляд Рыца, — может ли быть, что Мастер ошибся?

В зеркальном забрале Ментора качнулись отражения облаков:

— Людям свойственно ошибаться. Это в их природе. Мастера ошибаются только однажды.

Кай коротко кивнул. Смысл ответа был ему слишком ясен: новое знание ничего для него не меняло.