Индиана Джонс и Заклятие единорога

ГЛАВА 3. ТРИ Р

Новая Англия, май 1928 года

На длинных лестницах стояли люди в белых комбинезонах, подстригая вьющиеся растения, угрожающие превратить квадратные окна в бойницы. За их работой пристально следило недреманное око горгульи, пристроившейся на карнизе старинного кирпичного здания. А еще ниже по аллеям университетского городка целыми толпами расхаживали студенты, торопившиеся в перерыве перейти из одной аудитории в другую.

Инди немного постоял, глядя на работу садовников, набрал полную грудь весеннего воздуха и двинулся дальше. При мысли, что всего через пару недель занятия окончатся, а дальше он предоставлен самому себе, Инди невольно улыбнулся. Вещи уже уложены, а билет на поезд до Кортеса, штат Колорадо, лежит на туалетном столике.

Лето предстоит просто замечательное, и мысли Инди уже устремились к предстоящим «трем Р» – раздолью, радости и роману. И если первое и второе гарантированы, то при сложившихся обстоятельствах третье тоже весьма вероятно. Разумеется, все это будет погребено под четвертым «Р» – работой, истинной причиной поездки, а заодно причиной, по которой колледж оплатил поездку. Но эта летняя исследовательская работа в Четырех Углах будет истинным наслаждением.

Он не только вернется на Юго-запад, где прожил не один год в юности, но и встретится с Мейрой Роджерс – впервые после расставания с ней в Париже четыре года назад. Их роман оборвался, не успев расцвести, но в последние пару лет они возродили его по переписке, обмениваясь письмами все чаще и чаще.

Когда Инди подходил к административному корпусу, ему наперерез бросились две студентки, наткнувшись на него. Инди понял, что столкновение было отнюдь не случайным, но все равно извинился.

– Профессор Джонс, а вы читали ту новую книжку Франца Боаса – «Антропология и современная жизнь»? Я слыхала, он опровергает теорию высшей расы?

– Я тоже слышал об этом, Милли, – усмехнулся Инди, – но, правду сказать, я был чересчур занят изучением древней жизни. Быть может, как-нибудь на днях попытаюсь осовремениться. А теперь прошу простить – у меня назначено свидание.

– Интересно, с кем это у него свидание? – провожая преподавателя взглядом, проговорила одна студентка.

Инди поднялся в лифте на верхний этаж административного корпуса в компании профессора с густыми седыми бровями, опиравшегося на трость. По-прежнему пребывая в хорошем настроении, Инди бездумно начал мычать мотивчик популярной песни, слышанной по радио. Старик-профессор сперва нахмурился, а затем осведомился:

– Насколько я понимаю, вы пытаетесь напеть «Устроим оп-ля»?

– Ну, в общем, это не «Застегни свое пальто», – рассмеялся Инди.

Лифт со скрипом остановился, и Инди ступил на шикарный ковер профессорско-преподавательского клуба. На стенах – роскошные дубовые панели и тяжеловесные портреты предыдущих президентов университета. Почти все расставленные по вестибюлю мягкие кресла заняты людьми, читающими «Нью-Йорк Таймс» и курящими трубки.

– Добрый день! Чем могу служить, профессор…

Обернувшись, Инди увидел человека с прилизанными волосами, облаченного в смокинг.

– Джонс. У меня здесь назначена встреча с человеком. Он должен подойти с минуты на минуту.

– Я поставлю вашу карточку на столик для двоих, – сообщил метрдотель и удалился.

Обычно Инди ел или у себя в кабинете, или в кафе неподалеку от университетского городка – но Маркус Броуди наверняка отдаст предпочтение более спокойной, даже величаво-невозмутимой обстановке профессорского клуба. Озираясь в поиске свободного кресла, Инди приметил пару коллег с кафедры археологии, сидящих на диване. Стреляя глазами в его сторону, они обменивались короткими репликами. «Потрясающе! – подумал Инди. – Теперь придется идти туда и болтать с ними, будто с лучшими друзьями». Но чаша сия его миновала – распахнулась дверь подъехавшего лифта, и оттуда вышел Броуди.

– А, Инди, вот ты где! Рад тебя видеть, – улыбнувшись, Броуди по-отечески похлопал Инди по плечу. – Надеюсь, тебе не пришлось долго дожидаться.

– Вовсе нет, Маркус, – отозвался Инди, беря его под руку. – Пойдем. Столик для нас заказан.

Едва они успели сесть, как подошел официант и принял заказ: венгерский гуляш для Броуди и тарелку густого овощного супа с вермишелью для Инди.

– Итак, я приехал в город, и решил заглянуть к тебе, узнать, как идут дела, – сообщил Броуди.

– Лучше и быть не может. Мне нравится и колледж, и город, но больше всего мне нравится, что я не так зашорен, как во время преподавания кельтской археологии.

Инди лишился преподавательской должности в Лондонском университете из-за того, что утратил интерес к кельтской археологии. Ему хотелось исследовать другие древние культуры, но руководство сочло это признаком недостаточного углубления в собственный предмет. Здесь же все обстоит совершенно иначе. Вместо специализации на конкретной культуре Инди занялся археологией древних языков и символов. А это означает, что он в любой момент может заняться изучением любой культуры и любого периода времени. Иного же Инди и не желал.

– Ну что ж, рад слышать, – Броуди нервно сплетал и расплетал пальцы. – Я слышал о тебе добрые отзывы.

Маркус заменил Инди доброго отца с той самой поры, как Инди забросил лингвистику ради археологии, и настоящий отец перестал разговаривать с ним. Фактически говоря, Броуди направлял его карьеру. Это он дал Инди рекомендацию на нынешнюю должность; он же помог Инди получить первую преподавательскую работу в Лондоне. Прекрасно зная Маркуса, Инди тотчас же догадался, что у того что-то на уме.

– Ладно, Маркус, я же вижу, что на самом деле вас привело сюда нечто иное. Итак?

Броуди распутал пальцы и надавил ладонями на стол.

– Меня несколько смущает этот вопрос насчет твоих взаимоотношений с некоторыми студентками.

– Пустое это все, – засмеялся Инди.

– Инди, дыма без огня не бывает.

– В данном случае огонь едва тлеет.

– Но откуда же тогда пошли эти сплетни? – не унимался Броуди.

– От статистики, Маркус, – развел Инди руками. – Кое-кто из коллег завидует мне.

– Какой еще статистики?

Инди преподавал в этом колледже лишь второй год, и уже образовался целый список желающих прослушать его курс. Но самым любопытным в статистике было процентное соотношение между юношами и девушками в его группах.

– Три четверти моих слушателей – девушки, а девяносто процентов археологов – мужчины. Вот и вся статистика.

– Понимаю, – отозвался Броуди. В этот момент принесли их заказ. Когда официант отошел, Броуди добавил: – Это несколько необычно.

Инди не стал говорить, что стал мишенью для шуток всей кафедры. «Цель стремлений Джонса – надеть юбку на каждого археолога… А вы слыхали, он собирается читать курс о нанесении макияжа на череп?… Он ведет специальный семинар о том, как пользоваться совком, не попортив маникюр и не испачкав коленей… Насколько я понимаю его лекции о ритуалах плодородия пользуются наибольшим успехом…»

– Быть может, настало время тебе связать судьбу с кем-либо еще, – ткнул Маркус вилкой в сторону Инди. – После смерти Дейрдры прошел уже порядочный срок.

Дейрдра Кемпбелл была для Инди единственной на всем белом свете, и он до сих пор сомневался, что сможет встретить женщину, подобную ей. Но, понимая, что нельзя цепляться за иллюзии, он в конце концов постарался забыть о ней.

– Маркус, я вовсе не избегаю женщин, – проглотив ложку супа, сообщил Инди. – Я просто не нашел подходящую.

За время работы в колледже у Инди было два мимолетных романа – со старшекурсницей с кафедры истории и преподавательницей с кафедры литературы. Но обе, услышав сплетни о его взаимоотношениях со студентками, порвали с Инди, несмотря на его пылкие уверения, что все это выдумки. А раз женщина ему не верит – значит, роман с ней выеденного яйца не стоит, – решил Инди.

Броуди задумчиво кивнул.

– Инди, я хотел видеть тебя сегодня еще по одной причине.