Дорога смерти

— Нет слов… — пробормотал Марвик, и его лицо приняло пепельный оттенок. Даже для чудища произошедшее показалось слишком страшным концом.

Старый Сыч пожал плечами и с профессиональной тщательностью погрузился в процесс расправления рукавов.

— Стыдно, — заметил он. — Нам следовало узнать у него побольше. Я не видел гомункулусов уже… не могу сосчитать, насколько давно. Интересно узнать, что заставило его вылезти на свет… или, вернее, кто заставил.

— И почему он нашел приют в желудке у Брента, — добавил Марвик, все еще ощущая головокружение от произошедшего за этот день.

— И это, разумеется, тоже, — согласился лекарь, вздыхая и разминая затекшие конечности. — Но я приехал в Белфар с другой целью. — Его взгляд устремился в окно, слабые отблески последних лучей заходящего солнца терялись в узких переулках Лабиринта Блейка. — Проклятье! Мне следует поторопиться… и все же я могу опоздать.

Лекарь внезапно замолк и поспешно направился к двери.

— Но как насчет Брента? — вскричал Марвик. — Он все еще выглядит…

— Пища и отдых, — не останавливаясь, бросил через плечо Старый Сыч. Сейчас я спешу, но я навещу вашего друга позднее.

Марвик наблюдал за тем, как старик бесшумно выскользнул за дверь, растерянно думая о том, что ни одна из многочисленных поговорок его матушки не подготовила его к испытаниям, пережитым сегодня.

2

После четырех дней неспешной езды чета Каладоров наконец достигла главного торгового пути, ведущего на запад от Белфара и поворачивающего к югу, к Сартаксису. Убийц легче всего было сбить со следа, пробираясь сквозь леса и угодья фермеров и пользуясь только малоизвестными тропками, но так они покрывали лишь несколько лиг за день. Гораздо быстрее из Белфара до Сартаксиса можно было добраться по торговому тракту, но там их могли обнаружить с гораздо большей вероятностью… к тому же Роланд с подозрением относился к идее отправиться прямо к твердыне чалдианской армии. «Ирония судьбы», — подумал он. Той самой армии, которая некогда принадлежала ему. Он помнил каждый дюйм Сартаксиса, каждый блок огромного, базальтового тела крепости. А его старший сын Кейл и теперь находился там.

Этот путь должен был стать возвращением домой.

А взамен Роланду постоянно приходилось напоминать себе, что эта самая чалдианская армия едва не прикончила его.

Он повернулся к Миранде, легко сидевшей на своей небольшой гнедой кобыле. Женщина куталась в серый шерстяной дорожный плащ, защищавший ее от пронизывающих ветров ранней весны. Однако капюшон плаща был откинут назад, и волосы свободно развевались на ветру, серебряные пряди поблескивали в лучах солнца. На плече у женщины лениво покачивалась в такт движениям лошади крохотная, коричневая в крапинку сова. Существо было не более шести дюймов росту, хотя и абсолютно взрослое. Ночная по природе, сова сейчас дремала, и Роланд не отказался бы, чтобы так оно и оставалось. Он никогда не питал особой любви к любимцам колдуньи, и хотя сова обладала более мягким темпераментом, чем та рысь, которую он так хорошо помнил, герцог все же предпочитал держаться подальше от этих тварей.

Но, разумеется, Миранда придерживалась иного мнения.

Когда они скакали через леса, окружавшие Каладор, супруга напомнила Роланду: в последние десять лет ей пришлось отказаться от животных-спутников исключительно потому, что она больше не являлась практикующей чародейкой и находила жестоким ограничивать диких животных в безопасных и скучных границах их небольшого поместья. Однако чародеям, вновь вернувшимся к своему ремеслу, было нелегко обходиться без таких ценных помощников. Недавние же события наглядно продемонстрировали, что в скором времени Миранде не придется жаловаться на недостаток дел. А раз так, два дня назад, практически на самой границе леса, Миранда совершила ритуал, такой же древний, как сами деревья, вызвав спутника для своего путешествия.

И появилась эта крохотная сова, радостно уселась ей на плечо, почистила коричневые в крапинку перья и немедленно погрузилась в сон.

За все это время она лишь мельком окинула Роланда взглядом. Возможно, именно это его и беспокоило.

К тому же они двигались прямо в сердце армии, получившей приказ их убить. А хуже всего то, что Сартаксис являлся лишь промежуточным пунктом. Истинной целью был Индор. Роланд почему-то считал, что жители Индора вряд ли проявят больше гостеприимства, чем чалдианская армия.

«Чертов дурак, — думал он. — Это надо же, безропотно согласиться с планами Миранды!»

— И что же именно мы собираемся делать? — спросил он.

Женщина обернулась к мужу, и глаза ее блеснули. Она привыкла к тому, что Роланд часами размышлял над возникшей проблемой, а затем следовали вопросы, словно все были в курсе его размышлений. Для любого, кто не был замужем за ним в течение сорока лет, подобная привычка могла показаться обескураживающей.

— Ну? — продолжал Роланд. — Ты, видимо, считаешь, что нам следует подъехать к воротам Сартаксиса и объявить: «Мы отставники, которых ваш командир хотел бы видеть мертвыми, а сейчас мы приехали повидать сына. Не будете ли вы столь любезны прислать его к нам?»

Миранда проигнорировала замечание, завороженно глядя на Роланда, восседавшего на коне. Несмотря на первоначальные опасения, она испытывала некое странное удовлетворение при виде супруга, вновь облачившегося в боевые доспехи. Во время скачки полы его огромного плаща распахивались, и сталь, доселе скрытая темной плотной материей, ярко блестела на солнце. Невзирая на прошедшие годы, Роланд верхом на боевом коне — могучем вороном скакуне, точной копии своего первого, тоже являвшегося представителем породы, которую Каладоры выводили на протяжении многих поколений, — все еще выглядел великолепно, и от этого женщина чувствовала себя гораздо моложе.

— Сарказм, дорогой? Весьма необычно. Роланд покачал головой.

— Ты редко наблюдала меня в моей профессиональной стихии. Цинизм и скептицизм — незаменимые качества в арсенале любого офицера.

— Тот, кто может, пусть предложит вариант получше, — ответила ему жена. — И зачем объявлять о своем прибытии, если можно просто послать весточку Кейлу.

Роланд вновь покачал головой, и седая грива старого воина разметалась по плечам. «Следовало перехватить их лентой», — подумал он.

— Сартаксис, — наставительно произнес он, — является военным сооружением, а не просто приграничным городом. Почти каждый там тем или иным образом связан с армией.

— Я знаю, — кротко ответила Миранда. Тогда где мы найдем того, кто отнесет письмо? — решительно спросил он.

— А к чему нам этот «кто-нибудь»? — Миранда подняла свой тонкий палец, чтобы погладить бурый клюв птицы. — У нас есть Мышка.

— Мышка? — изумление Роланда было так велико, что на какое-то время он даже позабыл о своем недовольстве. — Ты так ее назвала? Неужто это имя кажется тебе подходящим?

Тут крохотная сова приоткрыла круглые серые глаза и окинула Роланда взглядом, который вполне можно было назвать неодобрительным. Спустя мгновение она вновь закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

— Я тут ни при чем, — улыбнулась Миранда. — Она сама выбрала имя.

— Но… Мышка? Миранда пожала плечами.

— Это ее любимая пища.

Роланд покачал головой и вновь устремил взгляд на дорогу. Густая чаща, окружавшая поместье Каладоров, редела по мере того, как путники продвигались к западу. Частично изменения происходили благодаря фермерам, расчищавшим землю, — центральный район Чалдиса являлся житницей страны. Но даже если бы люди и не занимались вырубкой, здесь, на западе, проходила естественная граница — лес становился прозрачным, и постепенно его сменяли обширные, неровные степи, в которых изредка встречались небольшие рощицы или скопления невысоких холмов. Этим утром Каладоры выехали из-под благословенной сени деревьев, и Роланду это не слишком нравилось. С дороги он видел степь на многие мили вокруг.