Ярче солнца (ЛП)

Хватит… Хватит. Хватит!

Датч удается сдвинуть одеяло с лица, и ее глаза замечают меня. Я всем нутром ощущаю ее взгляд. Как всегда, я в плаще. Моего лица она не видит. Но почему-то начинает бояться еще сильнее. Почему? Это ведь не я хочу сделать с ней что-то плохое.

Но все это не важно. Она перестает бороться и смотрит на меня огромными, сияющими золотой пылью от непролитых слез, глазами. Мужик ничего не замечает. Его завораживают ее трусы, тонкие ноги и маленький треугольник там, где они сходятся. Он раздвигает ей колени. Датч не сопротивляется. Лежит совершенно неподвижно, но я точно знаю, что будет дальше.

Горло обжигает желчью. Это моя мечта. Моя, а не его!

Мужик стягивает с Датч трусы, и что-то во мне ломается. Не могу на это смотреть. Эту сволочь приговорили к аду кучу лет назад, но ему еще долго не придется покинуть землю. Если он еще не сдох, это не значит, что ему позволено причинять людям вред. Особенно Датч. Моей Датч.

Если бы это была видеоигра…

Плащ клубится вокруг меня, как непроглядное черное море. Если я смог его создать, всего лишь подумав, то, может быть…

Я тянусь рукой за спину, как в видеоигре, которую видел когда-то в прачечной. Крепко обхватываю пальцами эфес и вытаскиваю из ножен здоровенный меч. Он горячий, как будто только что из огня. От острого лезвия идет дым. Само лезвие с зазубринами и отметинами, прямо как у меня на спине и плечах. И я уже знаю, что мой меч пришел из ада. Как и я сам.

Я берусь за рукоять обеими руками. Выбора нет. Придется сделать это на глазах у Датч. Она по-прежнему смотрит только на меня. Следит за каждый движением, за каждой реакцией и даже не замечает, где сейчас находятся пальцы мужика. Не замечает, какие ужасы он с ней творит.

Я запрыгиваю на комод и заношу над головой меч. Он легко проходит сквозь мужика, как будто его не существует.

Но крови нет. Ран – тоже. Мужик не кричит, не складывается пополам. Я стою на комоде и утопаю в полнейшем шоке. Я не справился. Крепко зажмуриваюсь. Я не справился! И больше ничего не могу поделать.

Вдруг в комнате раздается какой-то стук. Я смотрю под ноги и вижу, как падает Итан. Глаза у него широко распахнуты. Он не знает, что произошло. Беда в том, что я тоже не знаю.

Зато знаю, что Датч ищут. Ее отец и дядя уже в переулке. Кричат, зовут ее. Я их слышу, но Датч в каком-то трансе. Она сжалась в комок в углу кровати. Трусы на щиколотках. Одеяло обмоталось вокруг живота и маленьких кулачков. Оно прикрывает пол-лица, потому что Датч его кусает. Кусает собственные пальцы прямо сквозь одеяло.

- Беги, - говорю я ей.

И она меня слышит. Ее глаза становятся еще больше, но сама она молчит.

- Куда? – спрашивает ее отец у какой-то женщины в переулке. 

Та качает головой. Не знает, что ответить.

- Я только видела маленькую девочку. Когда возвращалась с продуктами из магазина. Я… я не знаю, куда ее повели.

- Беги, говорю. Да беги же, черт возьми!

Датч продолжает молча на меня смотреть, поэтому я хватаю ее за волосы и дергаю к себе. Лица не показываю. Оно по-прежнему скрыто черной тканью. Может быть, так даже лучше. Может быть, она еще больше начнет меня бояться, а прямо сейчас это было бы супер.

Другой рукой я беру Датч за горло. Страх в ее глазах почти непереносимый. Но ее отец и дядя уходят. Ищут не там.

Подаюсь ближе и на этот раз шепотом цежу:

- Беги, или я к чертовой матери сломаю тебе шею.

Она делает глубокий вдох и кричит, но отец с дядей далеко и не слышат.

Я крепче сжимаю пальцы на ее шее, сильнее тяну за волосы, и наконец, не медля больше ни секунды, Датч выползает из-под одеяла и сломя голову бросается к двери. Замок не поддается, поэтому я кладу руку на пальцы Датч, и мы открываем его вместе.

Она бежит к лестнице. Спотыкается, летит вниз и врезается в чью-то дверь, но ничего не замечает. В полумрак просачивается солнечный свет, и Датч выходит на улицу. Она опять в трансе. Идет, не разбирая дороги. На полпути к машине Дениз она останавливается, будто парализованная. На ресницах блестят слезы. По ногам течет моча. Носки и туфли промокают.

Датч сгорает от унижения. Кожа будто светится, щеки краснеют. Сначала я думаю, что ей стыдно от того, что она обмочилась. Или от того, что сделал с ней Итан. Но она собирает в кулаки подол платья и прижимает к ногам. Из груди рвутся рыдания, и вдруг Датч разворачивается и идет обратно к дому.

Какого черта? Зачем ей туда возвращаться?

И тут до меня доходит. Трусы. Они запутались в одеяле, когда Датч убегала от меня.

Я появляюсь прямо перед ней. Она резко останавливается. Делаю шаг вперед, она – шаг назад. Я наступаю снова и снова. Ее дядя и отец бегут к нам. Я их слышу. Еще один шаг вперед. Еще один – назад.

Секунду спустя Датч в объятиях отца. Он задает вопросы, а она смотрит только на меня. Поэтому я отхожу на безопасное расстояние, но ничего не меняется – глаза Датч по-прежнему следят за мной. Дядя гладит ее по голове, а потом замечает, в каком она состоянии. Достает носовой платок, вытирает ей ноги и пытается промокнуть носки.  

Отец берет ее за плечи и спрашивает, что произошло.

Датч опускает голову. Ей так стыдно, что у меня разбивается сердце. Но она ничего не рассказывает папе. Качает головой и говорит:

- Я… я заблудилась.

Он ей не верит. И все же, еще раз осмотревшись, решает не мучить ее вопросами, обнимает и снова берет на руки. У Датч шок.

Извращенец жив. И проживет еще очень долго, но обеды и ужины будет хлебать через трубку. Ублюдок. Жаль, что я не могу сделать так же в реальной жизни. Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы Эрл тоже жрал свою еду через трубку.

Пусть Датч меня боится, зато осталась жива. И тут в голове всплывает воспоминание. Большинство из таких, как она, долго не живут. Все они – искатели, собиратели душ. И всегда умирают совсем юными. Я задумываюсь, не является ли это частью созданного мной мира. Но это знание приходит оттуда же, откуда я знаю, отправится ли человек в ад. Я знаю все их имена и знаю, какой поступок приговорил их к такому ужасному концу.

Может быть, я сумасшедший. Может быть, Эрл слишком часто меня бил. Слишком часто накачивал наркотой.

Из бара выходит Дениз, но Лиланд не обращает на нее внимания. Садит Датч в свой джип и увозит домой. Когда машина скрывается из вида, Роберт сердито смотрит на Дениз. Та задирает нос и уже собирается отрицать свою вину, но он подходит ближе и говорит сквозь зубы:

- Твой отец умер в больнице два часа назад.

Похоже, Роберту по душе, как поразилась Дениз. Никогда не считал его жестоким человеком, но в этот момент он стал мне нравиться намного больше.

Жаль, что его ждет одна из самых страшных смертей. Жаль, что он отправится в ад. 

Глава 8

Когда я начинаю соображать, что меня накачали наркотой, Эрл со мной уже закончил. Ослабляет веревки и уходит мыться. Видимо, даже под наркотиками я боролся. Когда сопротивляюсь, он меня бьет, а сейчас я на все сто уверен, что у меня сломана челюсть. Пытаюсь пошевелиться, но с головой захлестывает пронзительная боль, поэтому сдаюсь и тихо лежу.

Переломы – еще один способ Эрла убедиться, что я не сбегу. Трудно выкарабкиваться из подвала со сломанным запястьем. Или убегать со сломанной ногой. Как только я почти полностью исцеляюсь, он ломает что-то еще. Переломы – ерунда. Это я могу пережить. Но другие вещи ломают меня изнутри. Вызывают острое желание умереть.

Если бы не свет Датч, я бы умер. Без вариантов. Жаль, что свет ненастоящий. Жаль, что она сама ненастоящая. С каждым днем она взрослеет и становится еще красивее. И пусть она всего лишь плод моего воображения, я все равно ее люблю. Всем сердцем. Всей душой.

Прибегает Ким с тряпкой и миской горячей воды. Для нас с ней это стало обычным делом. Я пытаюсь вспомнить, что было до того, как она появилась.