Протекторат (Призрачная реальность)

В казино я задержалась ровно настолько, чтобы оформить выигрыш и перечислить его на свой банковский счёт. Вежливый менеджер, чьему заведению досталось пятнадцать процентов денег Оганесяна, самолично провёл меня до стоянки флайеров на крыше здания и предупредительно распахнул передо мной дверцу лимузина. Мы распрощались, весьма довольные друг другом, менеджер вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей, а я приказала водителю лететь в космопорт. Как и на всех других планетах, на Арцахе я избегала пользоваться транспортом с автоматическим управлением — в людях я разбиралась гораздо лучше, чем в компьютерах, и чувствовала себя спокойнее, когда моя жизнь зависела от них, а не от бездушных машин.

Шофёр моего лимузина никаким образом не был связан с Оганесяном, поэтому в ближайшие полчаса мне ничего не угрожало. К тому же мой противник рассчитывал, что из казино я вернусь в свой гостиничный номер, и собирался послать туда парочку киллеров с поручением инсценировать убийство при ограблении.

Воспользовавшись своим комлогом, [2] я связалась с администрацией отеля, сообщила, что выселяюсь из номера, поскольку завтра покидаю планету, и попросила доставить мои вещи в порт. Если и теперь Оганесян не откажется от своей идеи прикончить меня, он будет трижды идиотом. Ведь одно дело устраивать разборки в гостинице, а совсем другое — в космопорту, где так и кишит вооружёнными охранниками и всевозможными следящими устройствами.

Лимузин доставил меня к ангару, где стояли на приколе небольшие частные корабли. Я прошла через контрольный пункт, где полдюжины вооружённых охранников внимательно изучили мой пропуск, сравнили отпечаток большого пальца и рисунок сетчатки глаза с записями в базе данных, а затем пропустили меня через детектор, настроенный на выявление всевозможных видов оружия, взрывчатки, наркотиков и радиоактивных материалов. Такая тщательная процедура проверки подействовала на меня успокаивающе, я позволила себе немного расслабиться и уже без всякой опаски направилась в дальний конец ангара, к своей яхте «Звёздный Скиталец».

Это была почтенная старушка, способная развивать скорость лишь немногим более полутора парсек в час, что составляло почти половину от предельной скорости современных пассажирских лайнеров. Зато «Скиталец» целиком принадлежал мне, на нём я могла лететь, куда хотела, а надёжный и простой в обращении автопилот позволял мне путешествовать в одиночку — благо ещё с детства я увлекалась космическими кораблями, в школьные годы изучала азы астронавигации и неплохо разбиралась в технике. Яхту я приобрела через отцовскую фирму восемь лет назад, в день своего совершеннолетия, а спустя неделю покинула родную планету и всё это время странствовала по обитаемой части Галактики. Мой папаша, у которого я «позаимствовала» деньги на покупку «Скитальца», в силу определённых причин не посмел обвинить меня в краже и объявить в межпланетный розыск. Ему пришлось смириться и с потерей семи миллионов марок, и с бегством дочери; правда, ещё некоторое время он пытался установить со мной контакт, но потом понял, что это безнадёжно…

Поднимаясь по трапу, я размышляла о том, как поступить с выигранными на Арцахе деньгами. Как правило, я не держу при себе таких крупных сумм, обычно в моём корабельном сейфе лежит порядка пятидесяти тысяч европейских марок и примерно столько же североамериканских долларов — двух самых стабильных валют в Галактике, и этого мне вполне хватает на все предвиденные и непредвиденные расходы, связанные с эксплуатацией яхты. А на пропитание, отдых, развлечения, покупку шмоток и тому подобное я всегда зарабатываю на месте: ведь там, где в ходу деньги, всегда есть азартные игры, а значит, от голода я не умру.

Я, конечно, думала о старости (хотя в двадцать шесть лет в её наступление слабо верится) и думала о том дне, когда я перестану выигрывать (а вот это могло случиться в любой момент), поэтому взяла себе за правило переводить не менее половины выигранных сумм на свои счета в нескольких земных банках — ввиду отсутствия электронных средств межзвёздной связи, таковые переводы осуществлялись либо путём транспортировки наличности специальными курьерами, либо с помощью межбанковских зачётов. За восемь лет я скопила достаточно денег, чтобы обеспечить себе безбедное существование до конца своих дней, и сейчас испытывала сильный соблазн направить весь сегодняшний выигрыш на модернизацию ходовой части яхты. Четыре месяца назад на Земле Санникова, где я сорвала солидный куш в полмиллиона марок, мне предлагали усовершенствовать ц-привод «Скитальца», что позволило бы увеличить его скорость почти до трёх парсек в час, но после недолгих раздумий я предпочла переслать триста тысяч на Материнскую Землю, а оставшиеся двести потратила на капитальный ремонт внешней обшивки, обновление корабельного интерьера и замену некоторых устаревших узлов в системе жизнеобеспечения. Теперь и снаружи и внутри яхта выглядела как новенькая, так что впору было подумать и об улучшении её скоростных качеств.

Задраив за собой люк и поставив его на сигнализацию, я прошла в кают-компанию, где был установлен широкоэкранный видеофон, подключённый к планетарной сети. Я решила не медля ни минуты связаться со Степанакертским отделением Объединённого банка Арцаха (которое ещё работало, поскольку находилось в другом часовом поясе) и распорядиться, чтобы весь мой выигрыш перевели в наличные марки или доллары и к утру доставили на таможню космопорта. Мне, конечно, попытаются всучить чеки — Арцах вёл весьма оживлённую торговлю с остальной Ойкуменой, и на всех соседних планетах у Объединённого банка имелись корреспондентские счета. Однако я и сама ещё не знала, куда полечу, а кроме того, не в моих привычках было сообщать посторонним о своём маршруте, посему я предпочитала иметь дело исключительно с «живыми» деньгами, хотя при этом теряла от одного до трёх процентов суммы в качестве таможенной пошлины за вывоз наличности.

Прокручивая в мыслях предстоящий разговор с представителями банка, я вошла в освещённую кают-компанию, сделала несколько шагов по направлению к видеофону… и вдруг настороженно замерла, уловив краем глаза какое-то движение. В следующую секунду я резко повернулась и увидела широкоплечего русобородого и рыжеусого мужчину лет сорока, который сидел развалясь на мягком диване и глядел на меня с самодовольной ухмылкой, словно подтрунивая над моей беспечностью.

«Проклятый Оганесян! — с быстротой молнии промелькнуло у меня в голове. — Он всё-таки перехитрил меня…»

— Здравствуйте, мисс, — произнёс незваный гость почему-то по-английски. — Я вас давно жду.

Преодолев оцепенение, я тотчас выхватила из своей сумочки парализатор. Незнакомец среагировал на это мгновенно: вскочил с дивана, будто подброшенный пружиной, проворно уклонился от выстрела и резким взмахом ноги выбил из моей руки оружие. Затем перешёл от каратэ к вольной борьбе, повалил меня на пол лицом вниз, а сам уселся сверху, не позволяя мне подняться.

— Вот чёрт! — несколько растерянно пробормотал он всё на том же английском. — Надо же, как нехорошо получилось… Что с вами, мисс? Разве вы не поняли, кто я?

— А как я могла понять? — ответила я, повернув голову вбок, чтобы в рот не забивался пушистый ворс ковра. — Вы же не представились.

— Но ведь… — Незнакомец осёкся. — Ага! Значит, Лайонел был прав!

Я понятия не имела, кто такой Лайонел и насчёт чего он был прав. Я не знала даже такой элементарной вещи, как имя человека, который ткнул меня лицом в ковёр. Ясно было только одно — он не киллер. Во-первых, незнакомец говорил по-английски с отчётливым британским акцентом, а киллер Оганесяна, если бы ему взбрело в голову заговорить на этом языке, наверняка говорил бы с акцентом армянским. Во-вторых же, киллер вообще не стал бы балясничать со мной, а выстрелил бы сразу, как только я вошла. И в-третьих, в-последних, с Оганесяном я рассталась меньше часа назад, и тогда у него даже в мыслях не было посылать своего человека в космопорт. А чтобы пробраться в ангар, минуя бдительную охрану, и проникнуть в поставленную на сигнализацию яхту, требовалось достаточно много времени.