Остров

Держа меч перед собой, Ярослав двинулся к пещере. Мокрые от снега камни были скользки и он тщательно выбирал, куда ставить ногу. Подойдя к устью провала, еще раз принюхался. Но и здесь, ближе, запах не показался знакомым. «Новый вид?» – мелькнула вялая мысль. О том, что Иные развиваются, причем быстро, и раз в столетие появляется новая форма, более опасная, чем предыдущие, Ярослав знал, но не придавал особого значения этому знанию.

Пещера оказалась широка, но низкий потолок заставил пригнуться. Когда глаза привыкли к полумраку, Ярослав огляделся, но зрение, как и обоняние, ничем не помогло.

Было тихо, лишь шелестел снег за спиной да разговаривали люди из обоза. Пещера хранила молчание, впрочем, Иные умеют прекрасно прятаться, так что удивляться было нечему.

Ярослав двинулся вперед, медленно, стараясь не шуметь. Кончиком меча водил перед собой, предупреждая нападение. Но пока он не ощущал никаких чар. Или этот Иной достаточно умен, чтобы понять, кто перед ним?

Шорох прокатился по ровному полу, шорох от движения крупного тела. Ярослав застыл, напряженный, словно ветвь на ветру. Но все стихло, и Отдавший Душу пошел дальше.

Лица словно коснулась паутина, легкая, почти незаметная, тронула сердце. Слева что-то заворочалось в темной, глубокой впадине. Ярослав повернулся туда и в тот же миг полетел кувырком, сбитый мощным ударом справа. Меч не выпустил, а упав, постарался перекатиться как можно дальше от противника. На боль в груди не обратил внимания.

Морда вылезшей на открытое место твари напоминала человеческое лицо, лишь волосатость да свирепое выражение говорили о том, что это все-таки больше зверь. Голова, большая, круглая, сидела на могучих плечах, из которых вырастали две вполне человеческих руки. До пояса торс тоже выглядел нормально, а вот дальше начиналось нечто непонятное.

Иной не дал человеку себя разглядывать, он атаковал, тем же способом, что и ранее. Упершись на кулаки, могучее тело изогнулось, и «что-то непонятное» обернулось хвостом, более всего похожим на змеиный. Толстенное чешуйчатое бревно, отливающее желтизной, метнулось вперед со скоростью стрелы, и Отдавший Душу едва успел отпрянуть.

Коротко ударил, почти без замаха. Меч отскочил от чешуи, отдача едва не вырвала меч из ладоней. Пригнулся, уходя от очередного удара. Попытавшись отбить следующий мечом, Ярослав очутился на земле. В поврежденной кисти пульсировала боль, мускулы неприятно ныли.

Встал, уже не так быстро, как вначале. Иной смотрел почти по-человечески, в глазах читалась ярость и жажда убийства. Ярослав понял, что единственный шанс – подойти поближе и ударить в торс, не покрытый чешуей.

Отскочил, уходя от очередного удара. Кончик хвоста все же чиркнул по груди, разодрал одежду. Ярослав ощутил, как из рассеченных мышц заструилась кровь, и в тот же миг сам бросился вперед, не давая Иному времени на подготовку следующего удара.

Увидел вблизи светящиеся глаза, оскаленную пасть, менее всего напоминавшую человеческий рот и ударил, коротко и быстро. Меч вошел, как в воду, точно в середину могучей волосатой груди. Иной захрипел, изо рта его пошла кровь, но на последнее движение сил у него хватило. Могучий удар сбил Ярослава с ног. Перед глазами вспыхнули яркие разноцветные звезды, а затем опустилась тьма, тихая и спокойная.

Очнулся от холода в позвоночнике. Саднила голова, ныла грудь, дергающая боль поселилась в левой кисти. Поперек груди лежало нечто тяжелое. С трудом разлепил глаза и обнаружил, что это хвост Иного.

Судя по свету, которого в пещере было достаточно, Ярослав пролежал без сознания не так долго. Спихнул с себя толстый скользкий хвост, а когда поднялся, обнаружил, что дрожат ноги. В голове мутилось, перед глазами плавал белесый туман. В ушах то нарастал, то отдалялся шум прибоя. По всем признакам, яд с тела Иного попал в раны.

Преодолевая дурноту, двинулся к выходу. Туман все сгущался, и то, что вышел из пещеры, ощутил лишь по свежему ветру и по оглушившему на мгновение многоголосому крику.

Затопали сапоги по камням. Ярослав дождался, пока его подхватят под руки и прохрипел:

– Сожгите его труп, обязательно… До пепла…

Последние силы вложил в слова, и ноги почти сразу подломились. Последнее, что ощутил – прикосновение снежинок к лицу, а где-то рядом, но в то же время далеко, стихающие встревоженные голоса…

День тянулся невыносимо скучно. Дождь не прекращался вторые сутки, и по улицам текли потоки воды, смешанной с нечистотами. Грязь достигала такой глубины, что в ней вязли телеги. Сырость просачивалась во все щели, и, несмотря на ярко пылавшие камины, оседала на стенах густыми холодными каплями.

Веселина и Забава сидели за шитьем, когда внизу постучали в дверь.

– Кто бы это мог быть? – вскинула голову служанка.

– Вот уж не знаю, – капризно отозвалась Веселина. У нее с утра было плохое настроение. – Какая ты любопытная!

– Уж такая, – вздохнула Забава.

Шум тем временем нарастал. Сначала слышалось ворчание слуги, открывающего дверь. Затем ворчание перекрыли другие голоса, громкие и злые, один из них показался Веселине смутно знакомым.

Донесся бас отца, затем послышался топот сразу многих ног, ступающих вразнобой, словно волокли нечто тяжелое. Тут уж Веселина не выдержала. Она отложила шитье и встала:

– Пойду, посмотрю, в чем там дело.

Забава ехидно улыбнулась.

Выйдя на лестницу, девушка поежилась. Тут было гораздо холоднее, чем в комнате. Перила оказались скользкими, словно дерево истекало потом. Веселина поспешно отдернула руку и быстро сбежала на первый этаж.

В прихожей толклись люди. Свои и чужие, незнакомые. От чужих пахло дождем и липкой дорожной грязью. Отца не было видно, его голос слышался из правого крыла, оттуда, где располагались комнаты для гостей.

– Что происходит? – спросила девушка у привратника Тишко. – Кто приехал?

– Белич, старый друг вашего отца, – ответил старик охотно. – Вы должны его помнить. И еще парня принесли, которого Белич где-то в дороге подобрал.

– Что ты брешешь, старый хрыч! – бесцеремонно вмешался в разговор один из чужих. Меч на поясе и обветренное, жесткое лицо выдавали воина. – Этот «парень» нас всех спас! Если бы не он, пропадать обозу!