Заповеди Леси (СИ)

Он уснул первым, и я долго смотрела на его умиротворённое лицо. По-хоже, не только я спасалась с помощью другого человека.

Я подпустила его слишком близко, и хотя теперь всё шло наперекосяк, для меня казалось невозможным полностью его оттолкнуть.

Он был животным и прекрасно знал это. Не нужно было указывать ему на его ошибки, осознание приходило само по себе. Нет, вины за совершённые убий-ства он не чувствовал. Он просто пытался выжить. Люди тоже убивают, причём не только в физическом смысле, можно убить морально: унизив, оскорбив.

Он готовился к охоте. Голод снова возобладал над ним. И теряя последние крупицы разума, сбрасывая свой человеческий облик, Эрик ринулся в чащу. И зашёл он в этот раз слишком далеко, зайдя за белую черту. Зайдя за границу, дающую людям иллюзию защищённости.

Это нарушало договор, но не он его заключал. Пусть Ярослав сам разбира-ется со всем.

Он был хищником, и сразу учуял жертв. Их было трое: две женщины и мужчина.

Тень проскользнула, никто её не заметил. Тень будет наблюдать, чтобы убить всех, съесть их всех. Убить. Убить.

Но тут что-то изменилось. Всего мгновение и уже не нужны двое людей, нужна лишь хрупкая девушка с длинными волосами. Всё в её облике казалось знакомым.

И голод ушёл, на его место пришло что-то другое.

И вместо чудовища снова был Эрик. Всё внутри него замерло, пока он смотрел на незнакомку, а потом резко ожило. И сердце по-настоящему забилось впервые за сотню лет не от возбуждения во время охоты, а от чувства чистой ра-дости.

Она заметила его, и он понял это. Он ничего не мог поделать, когда их взгляды встретились.

Когда он был волком, то зрение его было только чёрно-белым, хотя и очень хорошим. Он не мог различать других красок. Но тут произошло удивительное. У девушки было удивительные глаза: один зелёный, другой карий.

Ни у кого на этой земле не может быть таких глаз: чистых и невинных, но в тоже время одиноких. И, казалось, эти глаза могли забрать любую боль себе лишь бы облегчить жизнь другому.

Эрик не мог ничего с собой поделать. Он словно оказался в ловушке. Эта девушка загнала его в капкан и оставила там навсегда.

Напряжение, возникшее между ними, казалось, можно было потрогать ру-кой. И ничто на земле не было способно заставить его исчезнуть.

Это было похоже на безумие. Это и было безумием. Самым настоящим, сильным и страшным.

Эрику казалось, что он видит ангела. Чистого и невинного. Возможно, он всё же сошёл с ума. Возможно, ему мир не устоял. Как ещё объяснить то, что эта девушка кажется ему такой знакомой? Словно он встречал её раньше.

Он жадно впитывал в себя образ незнакомки, запоминая её. Казалось, что ещё немного, и он вспомнит, кто она, но…

— Злата! — этот наглый мальчишка разрушил ту магию, что создалась.

Эрик бежал. Он не знал, как принял такое решение, но ноги сами несли его прочь от этого места. Он хотел согнать, то наваждение, что возникло и никак не хотело уходить. Но ничего не вышло.

Злата.

Быть может это всего лишь обман слуха. Но на всё белом свете была лишь одна Злата, которую он знал.

Неужели она вернулась?

Его тянуло назад… к той девушке. Хотелось ещё раз просто посмотреть на неё, проверить свою догадку. И он не стал противиться своим желанием, благо найти её было достаточно легко.

Раньше Эрик преследовал людей, только с одной целью — выпить их кровь, разорвать их тела на части, но сейчас всё смешалось, стало каким-то неправиль-ным.

Он нашёл её достаточно быстро и стал наблюдать. Её красивые волосы те-ребил ветер, обнажая хрупкую шею.

И он снова начал терять себя, жажда крови вытесняла крупинки человече-ского разума из головы. Он вновь сбежал, надеясь, что те люди всё же успеют зайти в безопасное место, пока безумие окончательно не овладело им, пока он не вернулся и не убил их всех.

Он бежал в первую очередь от самого себя, от чудовища, каким он был. Он думал о девушке, о том могли ли оказаться его предположения правдой. И по-следней мыслью, перед тем, как он полностью перестал быть человеком, была: ему никогда не забыть её глаз.

Чуть позже он направился в деревню, надеясь стереть наваждение. За-быться с какой-нибудь легкодоступной девицей.

Или напиться.

Или и то, и то.

Сначала он зашёл в местный трактир или бар, как называли его некоторый. Разницы не было никакой. Главное, что там всегда можно было напиться.

Наверное, Эрик за всю свою жизнь столько не пил, сколько за этот вечер. Но желанное забвение не приходило. Он всё время вспоминал, а воспоминания пробуждали надежду.

Было забавно наблюдать за людьми, которые всячески старались избегать его общества. Они теснились, хотя рядом с Эриком было предостаточно мест.

Запах алкоголя витал в воздухе. Алкоголя, желания, разврата. Из этого со-стояли люди, да и сам Эрик.

Он понимал…

Хотя он и читал книги, книги, в которых, прославлялись человеческие чув-ства, человеческая преданность. В своём ограниченном мире он никогда не встре-чал подобного.

Всё что он видел — продажные друзья, семьи, отворачивающиеся от близ-ких, если они не соответствует чему-то или совершают ошибки, женщины, гото-вые отдаться первому встречному, если у него много денег в кошельке или сим-патичная мордашка. А ещё лучше, если мужчина достаточно таинственен, тогда барышни просто млеют, мечтают осуществить все свои самый сокровенные жела-ния. Они, конечно, шлюхи недостойные внимания. Но грех не воспользоваться случаем.

Эрик оглядел всех присутствующих. Он знал их косвенно. Мужчины часто брали у него в долг, а женщины служили средством для получения удовольствия. Он спал со многими, но временами даже не знал их имён.

Конечно, он не отрицал, что есть достойные, добрые, честные люди, но просто такие на его пути не встречались, если только, когда он был ребенком.

У каждого в этой деревни был свой порок, в каждой семье свой скелет в шкафу.

Он вышел на улицу. Сознание его было затуманено. Слишком многое слу-чилось в один день. Слишком сложно теперь принимать решения.

— Ты какой-то напряженный, — Лина. Он не заметил её присутствия. Впро-чем, она как раз во время.

— Хочешь помочь мне расслабиться? — он приобнял её.

— Ты же знаешь, — она игриво поцеловала его в щеку, — я всегда только «за».

Он мотнул головой в сторону и пошёл. Лина последовала за ним.

Если уж говорить о шлюхах, то Лина замечательный пример.

Ярослав не охотился уже слишком давно, но голода не чувствовал. Он был занят другим. Магией. Всё время, пытаясь достигнуть совершенства в ней, он упускал одну важную деталь. Свою человечность. Она почти исчезла, от неё не осталось следа. Она унесла с собой многое, даже некоторые воспоминания.

И этот мир казался пустым и глупым. В нём всё краски были серыми. Люди — их существование бессмысленно — раздражали больше всего. Они радова-лись или огорчались любой мелочи. Но они никогда по-настоящему не ценили жизнь, рассуждая о бессмертии, никто никогда не задумывался о нём в действи-тельности. Эти жалкие существа за что-то получили такую удивительную жизнь, но ценить её так и не научились. Люди — мерзость, служащая только для еды и развлечений. Ничего больше.

Он жаждал отомстить всем своим обидчикам. Он жаждал занять место сво-его главного врага и повести свою стаю к власти.

И именно из-за этих размышлений и злобы, живущей в его сердце, магия всегда отступала.

И всё это злило Ярослава ещё больше.

Но всё когда-нибудь меняется.

Когда ночь вступила в свои права, тень вышла из укрытия. Она скользила по холодной земле, оставляя едва видимый след, который должен был исчезнуть с первыми лучами солнца.

Она наблюдала. Каждое изменение имело огромное значение.

Где-то треснула ветка. В лесу кто-то был. Обычно в эту часть никто не за-ходил. Звери, люди, монстры обходили это место стороной. Они знали, что по-гибнут, стоит им только сделать шаг на проклятые земли.