Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)

В крайнем случае расплачусь медяками, хоть на какую-то каморку или угол хватить должно. На еду... быть голодной полезно для фигуры! А завтра с утра немного поработать, прикупить еды, и убираться из города подобру-поздорову. Возможно, в другом городе мне повезет больше?

В крайнем случае, могу прикинуться девицей легкого поведения. У меня найдется, чем удивить позарившегося на меня клиента. Пара капель такого "удивления" и клиент до утра спит сладким сном младенца.

Скажи мне года три назад, что буду воровать на рынках, и знать, как соблазнить и обезвредить мужика, алчущего любви, дабы обеспечить себе жизнь и пропитание - не поверила бы! Но с кем поведёшься... Всё-таки соблазнением я занималась лишь раз и под присмотром - в то время Корди учил всяким хитростям. А потом ещё целую неделю краснела, вспоминая похвалу учителя.

Мысленно сказала "спасибо" Корди (моей первой, запретной и тайной девичьей любви) за то, что парень когда-то так удачно встретился на моём пути. Без его уроков сидеть бы мне сейчас у окна и тяжко вздыхать в перерывах между вышиванием и танцами.

- Всемогущая Исирия, смилуйся надо мной... - тихо-тихо прошептала я, тяня дверь на себя. Нет, могла бы добежать до "развалюшки", тут осталось всего-то метров сто, но промокнуть насквозь под ледяным дождём - верный путь заболеть. Зачастую после такой болезни единственный путь прямиком на кладбище. А мне на кладбище не хочется, уж лучше рискнуть зайти в таверну.

Внушительной толщины сухая дверь, обитая полосками потемневшего металла, тихо скрипнула, изнутри таверны на меня дохнуло теплом и умопомрачительными ароматами, от которых свело живот.

Боги! Только сейчас поняла, какая я голодная.

Мне повезло: никого похожего на вышибалу видно не было, - обычно они сидят рядом с входом, отваживая незваных гостей, таких, как я сейчас. Народ нынче злой, могли и не пустить.

Я мышкой шмыгнула в здание, и неспешно направилась к барной стойке.

Первый этаж выстроен из камня. Видимо, остался от древних времён, когда славный город Бреньск был небольшой деревенькой на заезженном тракте. Историю города я не знала, но таких городков в Энтарии пруд пруди. А это тот случай, когда, зная историю одного, можешь смело примерять её на все остальные.

Второй этаж из дерева, туда вела добротная двухпролётная лестница. На стенах чадили светильники и, к удивлению, давали неплохое освещение. Полы выскреблены, но тёмных подозрительных пятен хватало. Мебель массивная, некоторые столы и лавки были прибиты железными скобами к полу. Через несколько забранных мутными стелами окон, должен был проникать солнечный свет, но на улице сейчас сплошным потоком лил дождь.

Зал почти пуст. Дождь многим подпортил планы на сегодняшний вечер. В такую погоду и живность носа из укрытия не высунет, что уж говорить о людях.

В дальнем от входа углу сидела компания из четырёх мужчин бандитской наружности. Трое склонились над столом и увлеченно что-то обсуждали, четвертый неспешно пил из высокой кружки и ухмылялся. По мне мужик лишь скользнул взглядом. И правильно! Что взять с мальчишки-беспризорника?

У пылающего жаром камина грел кости какой-то старик, напротив него за столом сидел молодой человек с "видом решительным и взором горящим". Старик дымил трубкой и негромко втолковывал парню прописные истины.

Краем уха расслышала пару фраз, и усмехнулась: воры.

Какой-то пьянчуга сидел в обнимку с бутылкой, ещё один человек - у стойки тихо общался с барменом: высоким и плечистым мужиком с переломанным носом. Последний уже обратил внимание на моё появление, окинул цепким профессиональным взглядом, однако гнать сразу не стал.

Я была буквально в трёх шагах от стойки, когда за баром открылась ведущая на кухню дверь, из которой вынырнула высокая плотная женщина в жёлтоватом переднике и с тяжёлым подносом в руках. Поднос был заставлен всевозможными блюдами, от вида и запаха которых у меня снова свело живот, а рот наполнился слюной. Я так и застыла, не имея сил оторвать взгляд от тарелок, над которыми курился лёгкий дымок.

- Чего хотел, малец? - спросил меня бармен, но я не обратила на него внимание. Взгляд мой приковал тот, кому разносчица принесла еду.

В первый момент я испугалась, потом мысленно посмеялась над собой - какой резон ему сейчас сдавать меня страже? Значит...

- Парень! - снова окрикнул бармен. Голос у мужика был недовольным.

- Я с ним! - уверенно заявила я, и не менее решительно направилась к столу того самого парня, который всего пару часов назад избавил меня от участи посетить городскую тюрьму. Разносчица, как раз закончившая расставлять тарелки перед посетителем, посмотрела на меня с недовольством, но ничего не сказала, когда я уселась напротив "клиента". Он ведь знает, что я девушка, значит, и играть не придётся.

Меня передёрнуло от отвращения. Но я быстро взяла себя в руки, и даже изобразила "милую" улыбку. Пусть все думаю, что это - мой дружок. На бандита парень не тянул (спасибо всё тому же Корди - просветил по важным вопросам), скорее казался безобидным тихушником и простофилей.

Но именно за такими и тянется длинный шлейф из загубленных душ...

(Виктор)

Я внимательно смотрел на сидящую напротив девушку и боролся с противоречивыми желанием. С одной стороны хотелось вышвырнуть бродяжку за дверь таверны и спокойно поесть, с другой... моё воспитание не позволит мне так поступить с дамой. Даже если эта дама ворует булки у уличных торговок.

Думаю, нам найдется, о чём поговорить.

Жестом подзываю разносчицу, и прошу повторить мой заказ. Денег из подрезанного у купчишки кошелька достаточно.

Бродяжка нахохлилась, словно воробей, мокнущий под дождём, и смотрит на меня как на какого-то злодея. Не верит в людскую доброту? В общем-то, она права, людям в наше время верить не стоит.

Лицо бледное, узкое, с резкими скулами и едва различимыми веснушками. Невысокая, худая, с тёмными волосами, спрятанными под дурацкой шапкой, - она действительно напоминала мальчишку.

Однако её выдавали... зубы и кожа. Ухоженная, без всяких сыпей, прыщей и оспин. Зубки как у породистой лошадки: крупные, жемчужно-белые, ровные. Так же я обратил внимание на руки. Длинные и тонкие "музыкальные" пальцы, коротко и аккуратно подстриженные ногти, без какой-либо грязи под ними. Одежда не новая, но вид имеет приличный. Удивительная чистоплотность для улицы.

Пока "любовался" девушкой, она столь же внимательно изучала меня. Так и сидели, молча рассматривая друг друга. Но стоило разносчице принести и поставить перед ней тарелки, я был забыт.

Что ж, я не в обиде: подвинул к себе большое блюдо жаркого, и тоже на время забыл о существование бродяжки.

Хотя, признаться, периодически посматривал на этого нахохлившегося воробушка, и мог лишь удивляться эмоциональности девушки. Бродяжка пылала как факел, эмоции сменялись в мгновение ока, да так, что я боялся "ослепнуть" от этих вспышек. Радость, злость, презрение, проскальзывала даже зависть.

В отличие от большинства людей, я могу видеть в двух спектрах: в обычном, привычном каждому человеку, и в спектре цветов. Не стоит смеяться над формулировкой, я сам ещё не до конца разобрался с этим.

Некоторые называют "это" аурой, я же привык считать отголоском эмпатии, способностью которой меня наделила природа - не скажу, что благодарен ей за это.

В любом случае, в этом спектре я вижу не человека, а сгусток цветов, из которых легко понять какие эмоции тот испытывает в том или ином случае. И вот сейчас, смотря на бродяжку, я видел всё что угодно, кроме страха. Не боится меня девушка. Даже больше - рада, что встретила.

Логично предположить, что меня, без моего же согласия, выдали за друга или покровителя, который в случае чего может надавать по шее, вступившись за воспитанника. Вон как тот старик у камина, пыхтящий трубкой и рассказывающий что-то своему подопечному.