Спящая цикада (СИ)

- Что?

- На психиатра надо было учиться, а не на терапевта, - Анна потянулась к рации. - Семьдесят вторая - свободна.

Трубка ожила. Анна быстро записывала вызов. Мужчина. Травма головы. Пострадавший находился в "зеленой зоне", небольшом лесном массиве, разделяющем районы города.

- Далеко, - водитель повернул ключ в замке зажигания. - Есть какие приметы?

- Говорят, нас встретят.

Взвыла сирена, замигали красно-синие огни - травма головы считалась серьезным поводом для спешки.

В парке, больше напоминающем лес, покружили по дорожкам, пока не увидели встречающего. Мужчина стоял на обочине и махал руками. Он заскочил в салон и взволнованно затараторил о друге, который упал и ударился головой.

- Тише! - Анна привычно взяла ситуацию под контроль. - Куда ехать?

Мужчина угомонился и указал направление.

Водитель пытался удержать машину в колее грунтовки.

- Ну, вы и забрались. Спортсмены, что ли? Или отдыхали?

- Бегали по пересеченке, - сопровождающий кивнул, не отводя напряженного взгляда от дороги. За очередным поворотом, на обочине, лежал пострадавший. Рядом, пытаясь остановить текущую из разбитого виска кровь, суетился его друг.

Анна Сергеевна наклонилась над раненым. Фельдшер раскрыла укладку, вытащила перекись и стерильные салфетки.

- Ничего страшного, - Анна обработала рану. - Но пару швов наложить нужно. Поедем в травмпункт?

- Разумеется, - пациент кивнул и с помощью друзей забрался в салон.

- С ним кто-нибудь едет? - фельдшер вопросительно посмотрела на мужчин.

- А обоим можно? - товарищи явно волновались, что им запретят.

Ложиться на носилки раненый отказался, занял место в кресле.

- Голова кружится? - встревожилась фельдшер. - Глаза откройте! И разговаривайте.

- Хорошо, хорошо… - пациент растянул губы в улыбке, показывая влажную белизну клыков, слишком длинных для человека.

Анна не поняла, что случилось. На очередном повороте машину занесло, водитель выругался, пытаясь удержать её в колее, но внутри салона громыхнуло, и сильный удар кинул Анну вперед, сквозь лобовое стекло. Как в замедленной съемке увидела она обрывки ремня безопасности, который, прежде чем лопнуть, раскромсал тело до кости. Боли не было, лишь испуг и недоумение. Край сознания выхватил куски картины: раскуроченная "Газель" с алым крестом на боку, водитель, лежащий чуть в стороне, и груда окровавленных тряпок - фельдшер. А над всем этим сцепились в жуткой схватке чудовища. Крылья, когти, хвосты сплелись в яростный клубок, словно ветер, лед, огонь и вода сошлись в бою. Они не обращали внимания на людей, и Анна попыталась добраться до фельдшера, проверить, жива ли. Но голова закружилась, желудок скрутило, и все его содержимое оказалось на окровавленной земле. А еще через минуту тело словно онемело, и темнота поглотила окружающее.

Шорохи и знакомый шум пробился в сознание. Анна с трудом разлепила веки. Белое поле потолка. Попыталась повернуть голову - шею словно раскаленным прутом пронзили. Скосила глаза и тут же закрыла - окружающие предметы завертелись в дикой пляске. Но Анна успела заметить ровные квадратики белого и противного водянисто-голубого цвета. Кафель. Тело неприятно сковало, и глотать было трудно. Анна еще раз скосила глаза, переждала приступ тошноты и узнала интубационную трубку. Значит, реанимация. В кои-то веки вытянула счастливый билет. Живая. И все же, что случилось? Авария? Вспомнилась окровавленная, истерзанная Мария. Выжила ли? И водитель...

4

Мысли были утомительными, словно марафонская дистанция. Спать. Не дали - медсестры заметили изменение в показателях приборов и игру глаз. Вокруг забегали люди. Анестезиолог осторожно извлек трубку, вызвав кашель. Но откашляться не получилось, не хватило сил.

Врач, лицо которого скрывалось за голубой маской, задавал какие-то вопросы. Анна только моргала в ответ и хрипела, заходясь кашлем. А так хотелось отвязаться ото всех и спать. Закрыть глаза, отсечь это мельтешение… Но в покое её не оставили. В руки воткнулись иглы, лечебные растворы побежали по венам, разбавляя кровоток.

И только убедившись, что Анна в полном сознании и не собирается снова проваливаться в небытие, ей позволили отдохнуть. Отсутствие информации оказалось тяжелее, чем неподвижность. Поцарапанное трубкой горло болело, мешая даже дышать. А санитаркам и медсестрам болтать было некогда - в реанимации не хватало персонала, уследить бы за всеми. Но они изо всех сил поддерживали больных, то и дело слышалось воркование:

- Вот так, хорошо. Молодец. А теперь укольчик… ручки давай сюда переложим…

Анну это раздражало, она и в детстве не выносила сюсюканья. Но терпела - у всех свои методы.

Горло заживало, и настал день, когда Анна смогла прохрипеть, сама испугавшись сиплым звукам:

- Что с остальными?

Санитарка обрадовалась:

- Ну, вот мы и заговорили. Вот и хорошо! Значит, поправляемся…

- Что…

- Тсс. Тише. Не разговаривайте. А то станет хуже, что я вашему жениху скажу?

- Жен…

Анна растерялась. Слова санитарки подействовали подобно рауш-наркозу. После неудачного замужества Анна избегала серьезных отношений, и при попытке найти ей «вторую половинку» приходила в ярость. Даже с некоторыми подругами разругалась, которые не смогли выносить её одиночество.

После пяти лет полной зависимости от мужа Анне нравился её образ жизни. Свободная, самодостаточная. Не связанная обязательствами… И вдруг - жених!

- Он у вас заботливый. Почти живет под дверью. Все интересуется, может, лекарства какие нужны… Переживает. Ну, ничего, вас скоро в палату переведут, там и увидитесь.

Известие, что она покинет реанимацию, на мгновение заставило забыть о "женихе":

- Когда? А вот врач после обхода скажет. Ну, отдыхайте! - санитарка подошла к следующему больному.

Решение о переводе в общее отделение травматологии обрадовало. Но одноместная палата с телевизором, холодильником, ортопедической кроватью и отдельным санузлом удивила:

- У меня денег таких нет! - Анна пыталась протестовать, понимая, что подобная роскошь сожрет все её сбережения.

- Все оплачено уже.

Устроив VIP - пациентку, медсестра и санитарка ушли.

Анна огляделась. Палата маленькая, но комфортная. Стены приятного персикового цвета. Белые жалюзи. На стене у изголовья - кнопка экстренного вызова.

Оставалось только гадать, кто такой заботливый. Не тот же сумасшедший?

Дверь слегка приоткрылась. В щель несмело протиснулся мужчина в накинутом на плечи халате.

- Эйр?

- Да, Наири.

Выглядел он плохо. Осунулся, побледнел. Под глубоко запавшими глазами - синяки. Но Анна забыла о жалости:

- Как это понимать?

- Вы о чем? - устало спросил мужчина.

- О палате.

- А что? - Эйр огляделся и решил, что Анна недовольна помещением. - Да, комната маленькая. Но тут есть все необходимое. Просто… более достойных покоев не оказалось.

- Я знаю, какие в этой больнице палаты, практику здесь проходила. Лучше скажи - ты миллионер?

- Так вы о деньгах! - Эйр расслабился. - Не думайте об этом. Ваш комфорт - моя забота.

- С какой стати? Я просила? - кричать Анна не могла, но хрипела так, что Эйр побледнел. - Запомни, ты, псих: я никогда и ни у кого не беру денег! Поэтому иди и скажи там, что в одноместной палате надобности больше нет, меня вполне устроит общая. Понял?

- Наири…

Эйру не понравился подобный настрой, но Анна и не подумала снизить напор:

- И еще. Что ты там про жениха наплел?

Эйр опустил взгляд:

- Простите, Наири. Подобное поведение неприемлемо. Но в больницу не пускают чужаков.

- И правильно делают!

Анне не хотелось выслушивать объяснения даже при том, что Эйр был прав. Она закрыла глаза и притворилась спящей.

Эйр постоял некоторое время, прислушиваясь к её дыханию, осторожно, стараясь не шуметь, переставил стул к двери и уселся верхом, облокотившись на спинку локтями.